— Гуров, не зарывайся! — В голосе Журувако зазвучали угрожающие нотки. — Не бери на себя слишком много. Я ведь могу и отреагировать на этот твой тон!
— Да что ты говоришь! — Лев Иванович саркастично рассмеялся. — И как же ты отреагируешь?
— Как? — Судя по всему, перебравший олигарх совсем потерял чувство меры и весьма неосторожно развязал свой язык. — Отреагирую так, что ты об этом очень пожалеешь. Понял?
— Ты угрожаешь мне убийством? — не скрывая иронии, уточнил Гуров.
Как видно, в пьяных мозгах толстосума отключились последние предохранители, и он заорал во весь голос:
— Да! Я сам, своими руками зарою тебя заживо. Ну, ты меня достал! Теперь держись, легавый!
— Держись ты. Смотри не упади, — произнес Лев Иванович совершенно буднично, без каких-либо эмоций. — Твои угрозы записаны на диктофон и сейчас будут отправлены генерал-лейтенанту Орлову. Думаю, в ближайшие полчаса тебя заберут, и ночевать ты будешь в Лефортово. Там и протрезвеешь. Что, считаешь себя самым крутым? Зря. Один тоже так считал. Сейчас на зоне парится. Кстати, по «Форбсу» был богаче тебя, причем намного.
— Э, Гуров, Гуров! — встревоженно зачастил Журувако, который мгновенно начал трезветь. — Ты чего? Серьезно, что ли?
Вместо ответа Лев нажал на кнопку отбоя и тут же перевел номер олигарха в черный список, чтобы избавить себя от его звонков. Еще немного повозившись с кнопками, он отправил аудиозаписи своего разговора с «быками» в фойе театра и диалог с Журувако на адрес Петра Орлова.
— Что творится с этим миром?! — Мария огорченно вздохнула. — Куда он катится? Интеллигентность сегодня стала каким-то анахронизмом. Я это и по нашей публике вижу. По ее языку, реакции на те или иные повороты сюжета. Вот и этот Журувако — что он из себя изображает? Почему считает, что вправе помыкать другими людьми?
— Ничего особенного. — Гуров сунул телефон в карман. — Криминальная психология. Наши олигархи, если объективно разобраться, не так уж и редко являются настоящими ворами, только не пойманными и не посаженными. Отсюда и уголовные замашки, и претензии на самость. Это мы уже проходили в девятнадцатом веке и начале двадцатого. Что тогда было? Вызывающая помпезная роскошь, хамские попойки в ресторанах, и обязательно с актерками!.. Сегодня то же самое. Ты в курсе, что начинающих балерин одного из наших крупнейших театров прямо-таки по разнарядке принуждают участвовать в попойках толстосумов? Причем не просто так, а обязательно с продолжением в постели. Да! Театральное начальство использует бедных девчонок как… ты поняла, кого именно.
— Это и в самом деле так?! — Судя по ее реакции, Мария была ошеломлена услышанным. — Какая низость! И что же эти девочки? Соглашаются?
— Наверное, не все. Но многие вынуждены. В противном случае их ожидает увольнение с формулировкой «профнепригодность». Обнародовала это в западной прессе одна француженка. Она оформилась в тот театр в надежде перенять мастерство наших балерин и была ошеломлена, узнав о том, что за выход на сцену обязана платить. Даже не самая главная партия в балетной постановке стоит около десяти тысяч долларов. А участие в оргиях толстосумов — это плата только лишь за право состоять в труппе.
— Да, дожили… — Строева горько усмехнулась. — Вот и настало это самое светлое капиталистическое сегодня, обещанное нам трубадурами либерализма. Но какое же оно мерзкое и гнусное!..
Лев Иванович уже свернул к дому, и в этот момент снова зазвонил его телефон. Это был Петр:
— Лева! Я прослушал записи и охренел! Это ничтожество совсем уже зарвалось и потеряло чувство меры. Короче, сейчас я буду ставить вопрос о его задержании. Это немыслимая наглость! Ты там как? Как Мария?
— Да мы-то нормально. Только вот что тут надо бы учесть. Этот Журувако — очень близкий приятель твоего лучшего друга. Ну да, того самого типа из наших верхов. Они почти всегда кутят в одной компании. Не исключено, он с ним и сейчас. Допускаю даже, что выходка Журувако произошла с подачи этой коррумпированной крысы. Это был сознательный демарш, чтобы проверить тебя на излом. Других версий у меня нет. Как видишь, под тебя копать не устают. В принципе, аудиозапись тебе я послал для чего? Так, на всякий случай. Скажем, если бы со мной и Марией в дороге что-то произошло, то была бы хоть какая-то да зацепка. Сам я сейчас, по прибытии домой, сброшу эти разговоры на компакт-диск и оставлю его в столе у себя в кабинете.
— Лева, я все понял. — Орлов тяжело вздохнул. — Но все же попробую рискнуть.
Гуров припарковался, первым вышел из машины и огляделся по сторонам. Рядом с подъездом и в отдалении ничего подозрительного заметно не было. Он открыл дверцу, протянул руку Марии и поставил машину на сигнализацию. Они поднялись на свой этаж, и, едва вошли в квартиру, запиликал их городской телефон. Уже догадываясь, кто это может быть, сыщик поднял трубку.
Журувако с оттенком укора поинтересовался:
— Гуров, ты чего, всерьез понял наш базар? Это была шутка. А ты сразу бросился звонить по инстанциям, понимаешь!
— А ты чего так переполошился? — Лев Иванович говорил абсолютно невозмутимым тоном. — Я тоже пошутил. Только по-своему. Тебе насчет инстанций Курдачев шепнул?
Журувако, как видно, ошарашенный осведомленностью Гурова, издал какое-то маловразумительное междометие, после чего закашлялся и недоуменно спросил:
— Ты в курсах? Ну а раз так, то чего тогда спрашивать? Блин! А ты, оказывается, ухарь еще тот.
— Я так понял, идейку насчет Марии тоже он подкинул? — столь же невозмутимо, без малейшего намека на эмоции, продолжил Гуров. — И пари затеял, подловив тебя на «слабо». Знаешь, я не подстрекатель, но сдается мне, это была не хилая подстава. Ну да не о том речь. Раздувать кадило я не собираюсь и крови ничьей не жажду. А уж если бы кто-нибудь подкинул мне информашку насчет того, кто и за что грохнул Валентина Сивяркина, то вообще мог бы забыть про этот инцидент.
Журувако некоторое время молчал, потом напряженно вздохнул и проговорил:
— Слышал я про это дело, но как-то спецом в него не вникал. Я в другой сфере, наши интересы не пересекались. Пока что могу сказать только то, что его приговорили, скорее всего, за былые заслуги. За ним много чего тянется. Давай так. Я по своим каналам это дело прозондирую, и тебе мои пацаны информашку организуют.
— Нормальный вариант, — сдержанно согласился Гуров. — Тему будем считать закрытой.
Мария, стоя в дверях залы, с интересом прислушивалась к их разговору.
Когда Лев Иванович положил трубку, она негромко поинтересовалась:
— Лев, а Курдачев это кто?
— Есть такой скунс, который пролез на генеральский пост в нашем ведомстве благодаря своему тестюшке. Тот большая шишка в верхах, он и пристроил своего зятька, тупицу и бездаря, на хлебное место. Единственное, что Курдачев умеет, — это кого-то подсиживать да протаскивать наверх своих протеже. Уже говорили, что он и самого нашего министра пробовал спихнуть. Правда, ничего не вышло — у того прихваты и крепче, и выше. Но Петра он гложет постоянно. Одного такого дельца в нашей системе мы уже перемололи. Теперь вот этот фрукт нарисовался. Вся эта затея с приглашением на банкет была им придумана, что Журувако сейчас и подтвердил, пусть и косвенно. Курдачев бил по нам с тобой, но целил он в Орлова.
— Слушай, а что же этот Журувако так быстро пошел на попятную? Я так поняла, он в какой-то мере даже испугался.
— Он коммерсант, владеет двумя крупнейшими торговыми сетями, которые охватывают всю европейскую территорию России и даже часть Сибири. Любая антиреклама для него — колоссальные убытки. Пойди в СМИ и Интернет информация о том, что он поступил очень недостойно, его конкуренты этим воспользуются в момент. Он многих потеснил. Они наверняка хотели бы вернуть утраченное.
Мария улыбнулась, кивнула в ответ и понимающе проговорила:
— Ну а ты явил завидную сыщицкую хватку и даже из такой ситуации сумел извлечь выгоду для своей профессиональной деятельности. Так что, давай по чаям?
Глава 5
Ближе к девяти утра Гуров на своем «Пежо» прибыл на Полтинную. Перед самым выездом он просмотрел на компьютере материалы по Антоновскому и Бубниксу, присланные ему Жаворонковым. К досаде Льва Ивановича, их оказалось не так уж и много.
Антоновский, как явствовало из справки, родился в шестьдесят пятом году в Днепропетровской области. В восемьдесят пятом он окончил автодорожный техникум, отслужил в армии и до девяносто второго года работал в Черниговской области мастером дорожно-строительной организации.
Потом Антоновский внезапно уехал в Россию, обосновался в Подмосковье и устроился в художественно-оформительскую мастерскую. Году в девяносто седьмом он создал банно-прачечный кооператив, который просуществовал до начала двухтысячных. Антоновский продал это предприятие своему соучредителю и открыл несколько массажных салонов и фотостудий уже в самой Москве. Последний его проект — консалтинговая фирма «Ноу-Хау-Вест». Она была создана четыре года назад.
