Орлов насупился, безнадежно махнул рукой и заявил:
— Ну, давайте, валяйте дальше! Начнем воздавать не по закону, пусть и несовершенному, а по понятиям. Организуем команду каких-нибудь робингудов, начнем сами и выносить приговоры, и исполнять их. Ну и что тогда начнется? Хаос, беспредел!..
— Не кипятись, начальник, — Лев Иванович иронично усмехнулся. — Мы уже сто раз спорили на эту тему. Но в любом случае, как видишь, и я, и Стас продолжаем работать в рамках существующих законов. Речь-то не о том, чтобы злостно нарушать их. Да, мы обязаны считаться с законом, но вовсе не раболепствовать перед ним. Идеальных законов пока еще никто не написал, а наша судебная практика слишком богата двойными стандартами. Так что хаос, как видишь, начинается вовсе не с нас. И тебе это прекрасно известно. Ладно, нам пора. Я завтра с утра попробую разыскать Антоновского и еще раз хорошенечко его допросить. Правда, и насчет него есть серьезные опасения. Он уже вполне мог удариться в бега. Что еще? Надо будет увидеться с авторами проектов, которых отфутболил Сивяркин.
— А я попробую разыскать дамочек из «Садов Астарты» и выяснить, кто из них встречался с нашим киллером и дал ему исчерпывающую информацию об этом клубе. Параллельно с этим надо бы напрячь городских гаишников на предмет поиска синего «Форда» и белой «Мазды». Думаю, на уличных камерах видеонаблюдения они могли засветиться в момент преследования машины Сивяркина, — проговорил Стас, встал с кресла и зевнул.
— А у него какая тачка? — осведомился Петр.
— Тебе до него далеко. — Крячко многозначительно взглянул в потолок: — «Бентли Континенталь» комплектации экстра-класса, миллионов этак за двенадцать. Не хило, да? Пока, мон женераль!
Гуров вернулся домой уже в сумерках, поднялся на свой этаж, вошел в темную прихожую. Мария сегодня играла и появиться должна была позже, часам к девяти. Лев Иванович прошел на кухню и перекусил там на скорую руку.
Потом он немного подумал, вышел во двор и сел в свой «Пежо». Дома ему отчего-то не сиделось, в душе корявой занозой саднили какие-то неприятные предчувствия. Лев Иванович запустил двигатель и покатил по вечерней улице.
Как назло, этот вечер опять выдался богатым на пробки. Полковнику пришлось объезжать заторы по боковым улочкам и даже проходным дворам. Лишь в девятом часу он подъехал к театру, нашел свободное место, припарковался и направился к входу.
Гуров прошел в фойе и остановился у окна, глядя на город, уже окутанный мраком. Через двери, ведущие в зрительный зал, до него доносились голоса актеров. Иногда там звучали аплодисменты, причем довольно бурные, перерастающие в овацию.
Лев Иванович несколько раз прошелся взад-вперед, постоял у стенда с расписанием постановок текущего сезона, посмотрел на большие цветные фотоснимки плакатного типа, на которых были отображены самые интересные моменты тех или иных спектаклей.
На многих из них объективом так или иначе была схвачена Мария Строева. Вот она в роли чудаковатой, эксцентричной графини из веселой, оптимистичной постановки. А тут — суровая монахиня, которая должна сделать непростой выбор: соблюсти заповедь «не убий», но позволить гнусному злодею погубить девочку, почти ребенка, или совершить смертный грех, своей рукой вонзить в грудь мерзавца острый кинжал.
«Да, непростой выбор, — отметил Лев Иванович, продолжая осматривать эту театральную диораму. — Теперь понятно, почему Мария, когда у них шла эта постановка, была постоянно на нервах. Слишком уж входит в образ и не может выйти из него даже дома. Нет, ну их, все эти драматические роли. Пусть лучше будет больше комедийных. Когда графиню играла, веселой была, жизнерадостной».
Еще полчаса спустя в зале раздались громкие заключительные аплодисменты. Через некоторое время двери распахнулись, и в фойе хлынул поток зрителей. Гуров стоял в сторонке и наблюдал, как люди, направляясь к выходу, оживленно делятся впечатлениями по поводу постановки.
Мария появилась, когда толпа уже сошла на нет. Она вышла из боковой двери, отчего-то хмурая и озабоченная. Следом за ней выбежали двое каких-то парней туповатого вида, типичных «быков» какого-нибудь крупного бандитского главаря. Они загородили ей дорогу, что-то настырно втолковывали. Мария отмахнулась и попыталась их обойти, однако «быки» не унимались, не пропускали ее.
Лев Иванович вдруг понял, почему его так терзали неприятные предчувствия. Интуиция сыщика не дала сбоя и на этот раз.
Он быстрым шагом приблизился к парням и негромко, но жестко приказал:
— А ну-ка, убрались отсюда!
Парни окинули его пренебрежительными взглядами.
— Чего за баклан? Охранник, что ли? — с типично блатными интонациями, скривив рот, проговорил кудлатый мордоворот в крутом прикиде, стоявший справа.
— Это мой муж! Полковник полиции! — с радостью во взгляде объявила Мария.
— Ой, напугался! — Кудлатый тип пренебрежительно хмыкнул: — Да у нашего босса генералы на побегушках. Полковник? Дворником, может, и возьмет…
— Как его фамилия? Кто такой? — осведомился Гуров и насмешливо прищурился.
— Скажу — обделаешься. Понял? — глумливо изрек второй мордоворот со шрамом на щеке.
— Ты, я смотрю, на язычок слишком бойкий. Может, тебе его укоротить? — Лев Иванович говорил совершенно невозмутимо, но, встретившись с ним взглядом, меченый негодяй даже чуть отшатнулся.
Второй отморозок, как видно, вовремя сообразил, что они затеяли опасную игру с огнем, и поспешил внести ясность:
— Тут такое дело. Короче, наш босс сейчас в «Золотом Эдеме» справляет именины. С корешами, то есть с гостями, поспорил, что Мария Строева туда приедет и выдаст чего-нибудь. Типа, выступит перед уважаемыми людьми. Гонорар — лимон. Чего, мало, что ли?
Гуров снисходительно усмехнулся и жестко отчеканил:
— Передайте своему боссу, что он проспорил. Знаете, есть фильм «Миссия невыполнима»? Считайте, что это тот самый случай. Молчать, когда я говорю! — без малейшего намека на какие-либо церемонии оборвал он меченого типа, который попытался возразить. — И последнее: я здесь не с пустыми руками, хотя могу и без оружия вас обоих порвать и скомкать. Еще вопросы есть? — Он демонстративно коснулся правой рукой того места, где под пиджаком угадывалась подмышечная кобура.
Парни угрюмо промолчали.
— Тогда счастливо оставаться!
Они с Марией направились к выходу, сопровождаемые хмурыми взглядами холуев некоего крутого босса.
Сев в машину, Строева с загадочной улыбкой окинула Гурова признательным взглядом и с оттенком восхищения в голосе удовлетворенно резюмировала:
— Все-таки здорово иметь такого мужа! Недаром мне многие наши дамочки завидуют. Вроде того, и за что ей такое везение? Роли дают самые лучшие, да и мужик достался настоящий, каких немного.
Выруливая на дорогу, Лев Иванович изобразил утрированную мину, которую можно было понять без особого труда: мол, знай наших!
Но он тут же совершенно серьезным тоном негромко отметил:
— Как же хорошо, что я догадался приехать за тобой! Домой с работы вернулся, и прямо что-то аж давить начало внутри. У меня уже какое-то звериное чутье на неприятности выработалось. Кстати, если помнишь, что-то похожее года три назад уже было. Как же ее много развелось, этой зажравшейся нечисти!..
Гуров свернул на проспект, где уже рассосались последние пробки. Теперь по его полосам бежали потоки машин, вполне себе жиденькие для Москвы. Сыщик прибавил газу, и в этот момент зазвонил его телефон. Он опять-таки интуитивно почувствовал, что этот звонок несет в себе какой-то черный негатив, и нажал кнопку включения связи. Относительно негатива сыщик догадался безошибочно.
Какой-то малоприятный субъект, не поздоровавшись и не представившись, хрипло, неприязненно спросил:
— Гуров, ты чего, блин, ставишь из себя охеренного крутяка? Тебе же ребята объяснили, что у человека личный праздник. Чего выеживаться надумал? Какого хрена всю малину перебил? Чего молчишь-то? Язык отнялся?
— Да вот думаю. — В голосе Льва Ивановича сквозили легкая скука и нескрываемое пренебрежение. — Как далеко послать хрен знает кого, который несет хрен знает что, а вести себя, я так понял, не умеет вообще? Ты кто такой?
— Константин Журувако. Слышал? — явно любуясь собой, изрек этот субъект.
— А, Журувако, — насмешливо протянул Гуров. — Миллиардер. Седьмой по списку «Форбса». Да-да, в курсе. Так, Журувако, давай-ка уточним кое-какие детали. Значит, ты послал своих отморозков, чтобы они принудительно доставили мою жену в ресторан «Золотой Эдем», где проходит сейчас твой день рождения. Верно?
— Не отморозков, а охранников. И не доставили, а пригласили! — недовольно поправил тот.
— Ну, кого и как называть — это мое личное дело. Да и давать оценки я тоже буду сам. Ты плевать хотел на человека, который сам вправе решать, куда ему ехать, что и где делать, заранее решил, что Мария никуда не денется, будет насильно доставлена к месту вашей пьянки и вынуждена развлекать всю перепившуюся кодлу. Так?
