Потом Антоновский внезапно уехал в Россию, обосновался в Подмосковье и устроился в художественно-оформительскую мастерскую. Году в девяносто седьмом он создал банно-прачечный кооператив, который просуществовал до начала двухтысячных. Антоновский продал это предприятие своему соучредителю и открыл несколько массажных салонов и фотостудий уже в самой Москве. Последний его проект — консалтинговая фирма «Ноу-Хау-Вест». Она была создана четыре года назад.
По Бубниксу информации было еще меньше. Родился в семидесятом в Люберцах, в девяностых подался в профессиональный бокс, в конце этого десятилетия организовал фитнес-центр. Четыре года назад устроился работать в консалтинговую фирму. Все.
И тот и другой в браке в настоящее время не состоят. Антоновский ушел из семьи, оставил ее на Черниговщине. Бубникс вообще не был женат.
Какие-то мутные биографии, рассудил Гуров, поднимаясь по ступенькам к входу в здание под номером тринадцать. Охранник, уже знакомый полковнику, открыл дверь и огорченно сообщил, что никого из начальства нет. На месте была лишь все та же Яна Константиновна.
Увидев Льва Ивановича, главная бухгалтерша улыбнулась ему как старому знакомому и сообщила, что вчера при ее участии был успешно составлен фоторобот Штирлица. Заодно женщина пожаловалась на то, что руководство фирмы куда-то испарилось. Она даже не знает, будет ли «Ноу-Хау-Вест» существовать и дальше. Если фирма закроется, то где искать хорошую работу?
— Мало тех неприятностей, что были позавчера, так на нас еще одна свалилась, — горемычно посетовала Яна Константиновна. — Надо оплачивать коммунальные счета, на днях уже придется выдавать зарплату персоналу, а подписать распоряжение некому. Нет ни Евгения Эрастовича, ни Георгия Павловича. Что делать — ума не приложу. Но это еще что! Вчера вечером я проверила счета компании и клуба, и что бы вы думали? Ни копейки! Ни на одном из счетов! Кто-то снял все деньги и перевел неведомо куда.
— А вы звонили по месту жительства Антоновского и Бубникса? — спросил Гуров, заранее предчувствуя, что она может ответить.
— Да, вчера я весь день обзванивала все мыслимые телефоны — и сотовые, и городские. — Женщина недоуменно развела руками: — Ни гугу! Ни по одному номеру. Как будто они растворились в воздухе.
Лев Иванович глубоко задумался, глядя перед собой, куда-то в пространство.
«Это точно — растворились, — с досадой отметил он. — Зря я сказал Антоновскому, что мы с ним когда-то виделись. Как говорят на Востоке: «Язык мой — враг мой». Но теперь уже ничего не поделаешь. Все, надо объявлять его в розыск. Да и Бубникса тоже».
— У вас их фотографии есть? — осведомился Гуров, увидел утвердительный кивок и попросил Яну Константиновну найти снимки босса и его заместителя. — Да, и домашние адреса заодно, — добавил он.
Порывшись в столе и шкафах, главная бухгалтерша нашла корпоративный альбом с дежурными снимками, как одиночными, так и групповыми. Фото Антоновского Лев Иванович выбрал сам, а вот Бубникса из альбома извлекла Яна Константиновна. Гурову так и не довелось встретиться с ним.
Рассматривая физиономию лысеющего ломовика с ехидным взглядом завзятого выжиги и интригана, Лев Иванович вдруг подумал, что этот человек способен на многое. В том числе и на предательство, убийство, на любую низость ради денег и личных амбиций.
— Они были друзьями? — указав взглядом на фотографии, как бы невзначай, между делом поинтересовался Гуров.
Его собеседница отрицательно покрутила головой.
— Деловыми партнерами они были, а вот какой-то дружбы между ними я не замечала, — задумчиво пояснила Яна Константиновна. — Скажу даже так. Мне кажется, Евгений Эрастович несколько побаивался Георгия Павловича. Иногда у меня возникало впечатление, что главный у нас не Антоновский, а Бубникс.
«О-го-го! Да тут, ешкин кот, очень даже интересный винегрет получается, — подумал Гуров. — А посему нам обязательно нужны отпечатки пальцев обоих этих господ».
— А где у них здесь рабочие кабинеты? Как бы туда пройти? — Сыщик выжидающе посмотрел на главную бухгалтершу.
Та отчего-то сразу же примолкла и даже сникла.
— Прошу меня простить, но посторонним туда входить строго запрещено! — наконец-то решилась она ответить.
Лев Иванович ободряюще улыбнулся и осведомился:
— А чего вы боитесь-то? Неужели вам непонятно, что здесь этих господ вы больше не увидите?! Все, спеклись хлопцы! Дай бог, чтобы их удалось найти хотя бы с собаками.
Как видно, о подобном исходе этой ситуации Яна Константиновна уже задумывалась, но даже себе боялась признаться в том, что это не досужие фантазии, а жестокая, объективная реальность. На ее лице появилось выражение обреченности.
— Господи! А что же теперь делать-то?! — почти прошептала главная бухгалтерша. — Как дать людям зарплату, сохранить рабочие места?.. Тут же половине обслуги и охраны попросту деваться некуда.
— Какие-то деньги у вас есть?
— Да, полтора миллиона наличными. — В голосе женщины звучали горечь и даже отчаяние.
Гуров понимал, что это, разумеется, вовсе не его проблемы, чужая головная боль. К тому же профиль деятельности «Садов Астарты» ни одобрения, ни сочувствия у него не вызывал. Да и вообще, обязан ли он где-то что-то разруливать, регулировать, поправлять, налаживать? Правда, он видел и другое. Если не разрулить ситуацию, то, к примеру, той же горничной Наташе теперь нечем будет расплачиваться за ипотеку.
«Блин, вечно мне приходится заниматься не своими делами! — с досадой подумал Лев Иванович. — Все! Не хрен в эти дебри залазить, пусть сами крутятся, как уж хотят».
Однако вслух он сказал другое:
— В случае отсутствия обоих руководителей кто у вас остается в качестве исполняющего обязанности?
— Я, — чуть слышно выдавила Яна Константиновна. — Есть приказ по фирме.
— Ну и чего вы тогда переживаете? — Гуров пожал плечами. — Издайте свой приказ: «В связи с отсутствием первых лиц фирмы и каких-либо контактов с ними временно принимаю на себя руководство ее работой для недопущения сбоев в финансовой и иной деятельности». На всякий случай проконсультируйтесь со своим юристом. Он ведь у вас имеется?
— Да, по договору. — Главная бухгалтерша робко улыбнулась.
На ее лице отразилась мина, каковая могла бы появиться у безнадежно тонувшего человека, которому кто-то сунул в руки спасательный круг.
— Ой, Лев Иванович! Вы правы на все сто! Надо срочно вызвать юриста, оформить необходимые распоряжения и провести положенные выплаты. Так! Вам нужно открыть кабинеты Антоновского и Бубникса? Идемте! — уже совсем другим тоном проговорила Яна Константиновна, поднимаясь из-за стола.
Лев Иванович упреждающе поднял руку, достал телефон, подивился молниеносной перемене в своей собеседнице и проговорил:
— Секунду! Я сейчас вызову из ближайшего райотдела криминалиста, чтобы он, как оно и положено, снял отпечатки пальцев.
Они вышли из бухгалтерии и уже шагали через фойе, когда к ним подбежал несколько взъерошенный охранник.
— Яна Константиновна! — с нотками недоумения заговорил он. — Там вон два каких-то охламона приехали. Говорят, их фирма давала нам мебель в аренду всего на три месяца, а теперь — назад гоните! Что им сказать-то?
Оглянувшись в сторону стеклянной коробки вестибюля, Гуров увидел двоих долговязых, угловатых парней в дорогих костюмах, топчущихся на крыльце.
— Позови их сюда! — распорядилась главная бухгалтерша решительным, строгим тоном, явно несвойственным ей.
Охранник удивленно посмотрел на Яну Константиновну и поспешил назад. Через пару мгновений визитеры, ворвавшиеся в холл, уже стояли перед бухгалтершей и Гуровым. Они были настроены решительно и категорично.
— Мы намерены забрать пятьдесят единиц мебели, аренда которой просрочена сверх оговоренных сроков, — даже не поздоровавшись, объявил фрукт с рыжими усами и ярким, попугайским галстуком. Он решительно протянул Яне Константиновне лист бумаги с длинным перечнем предметов мебели.
Этот тип наверняка рассчитывал на то, что эта дамочка растеряется, испугается, начнет заикаться и спотыкаться, но крупно ошибся.
Яна Константиновна внимательно изучила всученную ей бумагу и уверенным, спокойным голосом объявила:
— Согласно договору от пятнадцатого мая текущего года мебель, о которой идет речь, считалась взятой у вас в аренду до момента полного погашения ее продажной стоимости. Десятого сентября текущего года было сделано последнее перечисление на ваш счет. Теперь мебель является нашей собственностью. Мы вам ничего не должны. Претензии предъявляйте банку.
— Но мы этих денег не получили! — заорал второй субъект с кое-как загримированным синяком под левым глазом.
— Мы проводили платежи через банк, который был предложен вашей фирмой. Свои обязательства мы выполнили от сих до сих. Если что-то не нравится — подавайте в суд!
