Наконец, появляется Терен, и мы можем приступить к завтраку, странно, что сегодня он не опоздал. Вид у него какой-то напряженный, нужно будет выяснить – в чем дело. Вполне возможно, что опять какие-то проблемы с девочками и ему понадобится моя помощь, а, значит, и я в ответ смогу потребовать какую-то услуг. Одна у меня уже есть на примете, так что я решаю переговорить с ним сразу после завтрака – нужно ловить его, пока он еще в смятении.
Не откладывая это дело в долгий ящик, я сразу после завтрака спешу в комнаты Терена, что находятся в северной башне нашего небоскреба. Мы встречаемся в баре, где он решил пропустить стаканчик с утра пораньше.
– Что нужно? – Терен всегда сразу переходит к делу.
– С чего ты взял, что мне что-то нужно от тебя? – я с вызовом смотрю на него и располагаюсь в одном из глубоких геометрически верных кресел , – Просто решила узнать как дела у брата.
– Ну-ну, – он делает изрядный глоток своего пойла, – Выкладывай, что там у тебя.
– «Что» не у меня, а у тебя. И не пытайся ничего отрицать. Я вижу, с тобой что-то происходит. Ты снова влюблен?
– Не твое дело.
– Брось, кто она? На кого ты променял Лидию? – он морщится при упоминании этого имени.
– У нас с Лидией не было ничего серьезного, так пофлиртовали через сеть.
– Правда? А как же ваши ночные трансляции? Только не говори, что вы просто вместе смотрели фильмы через сеть.
– Трансляции были, не спорю. Ну, приходила она пару раз, ну и что? Развлеклись немного, я никогда не обещал жениться на ней, чтоб ты знала.
– Знаю, знаю, – я улыбаюсь брату, похоже, что не скоро еще найдется та женщина, что женит его на себе, – так кто она?
– С чего ты вообще взяла, что я влюблен?
– Ох, не глупи. Я ведь твоя сестра и прекрасно это вижу. Ты то летаешь, окрыленный успехами, то сидишь угрюмый как сыч. Ты такой только когда влюблен. Так кто же это?
– Ты ее не знаешь.
– Ну и что? Я все равно могу тебе помочь.
– Помочь?
– Да, со мной ты сможешь видеть ее чаще.
– Я и без тебя могу ее видеть.
– То есть как это? Через сеть?
– Нет, в живую. Она не из наших, – он озирается по сторонам, чтобы удостоверится в том, что поблизости нет рейбов и понижает голос, – это спортивная гимнастка.
– Вот как, – я не показываю и тени удивления, давно заметила, что Терен стал часто посещать их выступления, – это даже лучше. Можешь просто купить ее на день рождения.
– Я… я не хочу. Ну, покупать, – взгляд его становится каким-то тоскливым, он встает со стула и отходит к окну.
Вот это поворот. Терен не хочет купить рейба, который ему понравился. Так что же, неужели он ее так любит, что не хочет ни к чему принуждать? Кажется, я поняла, в чем тут дело.
– Не хочешь просто обладать ей? Хочешь, чтобы она тебя полюбила?
Он смотрит на меня обреченным взглядом и кивает:
– Да, хочу, но я не знаю, как это сделать.
– Ну и глупый же ты мальчишка! Ведь, женщина влюбляется в отношение к ней! Будь с ней милым и ласковым, уважай ее, и она будет ценить тебя, а там и до влюбленности недалеко.
– Ты думаешь?
– Уверена. И я могу помочь тебе.
– Как?
– Я могу брать ее с собой на какие-то выходы, и мы можем бывать где-нибудь втроем. Покажем ей другую жизнь, причешем, накрасим, оденем, она поймет, что она особенная для тебя. Кроме того, я смогу узнать ее получше и помочь тебе найти правильный подход. Ну, вспомни, как я помогла тебе окрутить Катерину.
– Хм, в этом что-то есть… Хорошо, давай попробуем, почему бы и нет? Что ты хочешь взамен?
Наконец-то мы перешли к делу:
– Научи меня водить автолет.
– Что? Зачем тебе это? Отец все равно никогда не позволит, да и общество не одобрит.
– Я знаю, просто хочу уметь для себя. И я могу водить его на тех участках дороги, где нас никто не увидит.
– Ладно, научу, если будешь мне помогать.
– Договорились.
Бона VI
– Этого не может быть! – воскликнула Изуми со слезами на глазах, – Как ужасно! – она вскакивает с места, но я хватаю ее за руку и усаживаю обратно.
– Тише! Тебя могут услышать, – я понижаю голос, – директор запретила мне говорить другим девочкам об этом. Мы должны продолжать работать в обычном режиме.
Изуми закусывает губы, чтобы остановить слезы, готовые сорваться с глаз. Ее зрачки-рубины сверкают от подступившей влаги, а бессильная ярость сотрясает тело мелкой дрожью. Честно говоря, я не думала, что известие о продаже Шилы так разозлит ее.
– Нет, я, конечно, всегда была не в восторге от нее, – говорит она взволнованным прерывающимся голосом, – но такого никому не пожелаешь. А кто покупатель? Какой-то плешивый дед, набитый деньгами?
– Я точно не знаю, но слышала, что это какой-то молодой сын одного из богачей.
– Ах, все равно не лучше. Она станет его безмолвной куклой, игрушкой, которую он забросит через год. Если бы это был старик, быть может он бы дал ей еще года два, чтобы закончить карьеру, а теперь… Когда ее забирают?
– Сразу после финального гала-концерта. Она успеет выступить в этом соревновательном году. Изуми, есть и хорошие новости, госпожа Коробейникова отыскала инвесторов для моего номера.
– Что?! Тебе и правда разрешили поставить свой собственный номер? Как же тебе повезло! – она искренне радуется за меня, – Это первый шаг к тому, чтобы стать тренером.
– Ты права и я благодарна Коробейниковой за то, что она нашла деньги для меня… Нам предстоит большая работа в этом году, у меня уже есть несколько задумок и одну из главных ролей я бы хотела отдать Шиле… Ты ведь не обидишься на меня? – я с сомнением заглядываю ей в глаза.
– Конечно, нет! Она больше всех нас достойна этого выступления, правда, я не думаю, что вы легко с ней сработаетесь. Тебе бы следовало обсудить с ней это, прежде чем вписывать ее имя в список участников.
Я решаю поговорить с Шилой перед послеобеденными тренировками. Как я и ожидала, она уже рядом со своим мерином. Бесноватый обеспокоенно вскидывает голову при моем появлении и громко фыркает, переступая с ноги на ногу.
– Ты его раздражаешь, – бросает мне Шила, занятая расчесыванием хвоста коня, – Как и меня.
– Привет, – говорю я, не обращая внимания на эти колкости, – мне нужно поговорить с тобой.
– О чем это? – она презрительно ухмыляется и даже не поднимает глаз на меня, перебирая длинные, черные как смоль волосы.
– Я буду ставить номер.
– Вот как? – она вскидывает голову, и я вижу раздражение в ее желтых как у львицы глазах, так ярко выделяющихся на фоне черной татуировки, – Поздравляю. Пришла сообщить мне о своем триумфе?
– Вовсе нет. Я хочу предложить тебе место в номере.
– Хм, нет, спасибо, массовка это не мое, – она презрительно фыркает и отворачивается от меня.
Эта ситуация начинает действовать мне на нервы, я не выдерживаю:
– Прекрати! – я ударом ноги сшибаю с места ведро с ее щетками, и они с грохотом разлетаются в разные стороны.
Бесноватый закладывает уши и кидается на меня, я ели успеваю увернуться от его крепких зубов.
– Идиотка! – кричит Шила и вместе со мной выскакивает из денника, захлопывая за собой дверь, – Тупое ты создание! – она бросается на меня с кулаками, но я успеваю схватить ее за руки и крикнуть прямо в лицо
– Я все знаю!
Совершенно неожиданно для меня, она ослабляет хватку и отступает на шаг. Ярость на ее лице сменяется растерянностью:
– Вот так значит… И чего ты хочешь от меня?
– Я хочу дать тебе одну из главных ролей. В акробатике ты лучше всех нас. И я знаю, что не смогу сделать это так хорошо, как выйдет у тебя. Ты согласна поучаствовать?
– Да, конечно, разве у меня есть выбор? – она передергивает плечами, – это мой последний год здесь. Я сделаю все, что смогу. Можешь положиться на меня.
– Отлично я сообщу тебе, когда мы приступим к тренировкам.
***
Верховая гимнастика это элитный вид спорта, которому благоволит высшее общество ИОН, аренда лошади или спортсмена это особая привилегия доступная лишь тем, у кого полно денег в кошельке. Правда, лошадь не покажешь на вечеринки у друзей, а делать ставки на победу того или иного спортсмена у нас не принято, поэтому наши хитрые директора придумали дополнительную услугу – сопровождение или попросту «выход».
Сегодня предстоит один из таких «выходов», имя заказчика мне, конечно же, неизвестно, ведь мне совершенно безразлично кого сопровождать, все, что от меня требуется это просто ходить рядом, молчать и улыбаться друзьям моего «хозяина».
Ровно в пять часов за мной прилетает автолет. Из его глубин появляется рейб – женщина средних лет с якророзовыми волосами, завитыми в идеальную прическу и номером «G5−37». На ее лице застыло какое-то пафасно-одухотворенное выражение и ее тон, с которым она обращается ко мне, выдает ее крайне пренебрежительное отношение к другим рейбам. Похоже, что она принадлежит какой-то очень влиятельной семье, иначе бы не стала корчить здесь из себя высшее общество на рейбский манер.
