Зал рукоплещет, мы в восторге. Такого дерзкого номера еще никто не видел. Меня цепляет все – начиная от костюмов и заканчивая необычной пластикой гимнасток. Видимо Бона на свой страх и риск решила использовать движения из тех танцев, которые не принято брать в постановки номеров верховых гимнасток.
Мы медленно продвигаемся к выходу вместе с толпой, Ирдэна успевает обмениваться репликами по поводу представления с какими-то своими знакомыми, а Терен рассеяно смотрит лишь себе под ноги – разговаривает с кем-то через пусковик. Домой мы едем все вместе, Шилу привезут ко мне на отдельном автолете, который уже дожидается ее здесь.
Мы с Тереном решаем пропустить по стаканчику у него в баре.
– Она сегодня приезжает? – спрашивает он у меня, делая изрядный глоток.
– Да, наверное, уже привезли.
– Поздравляю.
– Спасибо, – я не могу сдержать улыбку, – я ужасно рад, что теперь она будет рядом со мной.
– Ты только не напирай на нее слишком сильно по началу, – советует мне Терен, – их ведь не готовили к такому.
– Она рейб, они все с рождения знают, что должны подчиняться нам.
– Да, но они другие, гимнастки, более свободные по сравнению с остальными. Ей будет сложно.
– Я не пожалею денег на все ее штучки. Со мной она будет счастлива.
– Как знаешь…
Домой я возвращаюсь около полуночи, родители и большая часть рейбов уже спят, поэтому по пути из гаража в мои комнаты мне почти никто не встречается.
– Пришли ко мне Шилу, – бросаю я Бэну, моему рейбу-помощнику, – Хочу посмотреть на нее.
С нетерпением жду ее появления у себя в спальне и нервно поглядываю на себя в зеркало, что же она подумает, увидев меня. Дверь бесшумно отходит в сторону и в комнате появляется она, моя обожаемая гимнасточка.
– Ну, привет, – говорю я ей, – Ты теперь будешь жить у меня.
– Приветствую вас, господин Макфлай, – отвечает она и делает изящный реверанс, но глаз не поднимает и совсем не смотрит на меня.
Я подхожу к ней, осторожно беру ее лицо в свои ладони и заставляю поднять взгляд на меня:
– Ты так хороша, – сам не зная от чего, я перехожу на шепот, – Просто невероятно хороша.
Ее янтарные глаза не выдают никаких эмоций, она будто застыла. Я тихонько провожу руками по ее лицу, то убирая волосы, то возвращая легкие локоны назад. Мне хочется как-то расшевелить ее. В один момент я хватаю ее в охапку, бросаю на кровать, а сам оказываюсь сверху. Страсть сводит меня с ума, я крепко сжимаю ее запястья и принимаюсь страстно целовать эту тонкую нежно пахнущую цветами шею. Неожиданно, я чувствую какую-то дрожь, ее тело мелко подрагивает подо мной. Беззвучные рыдания сотрясают ее с головы до ног. Мне становится мерзко от себя, совсем как насильник, этого я не хочу. Пытаюсь как-то исправить положение – отпускаю ее руки и просто ложусь рядом, обнимая за талию.
– Ну, тише, тише, не нужно плакать, – тихонько шепчу я ей на ухо, – все хорошо, я не сделаю ничего плохого. Ничего не будет, пока ты этого не захочешь. Ну, не надо, – я глажу ее по плечу и, видя, что мои слова не очень-то действуют на нее, добавляю, – Я сейчас отпущу тебя, если ты пообещаешь больше не плакать. Договорились? Вот так, просто полежи рядом, я не буду тебя трогать.
Я встаю с постели и ухожу за стаканом воды для нее, возвращаясь, замечаю, что она лежит ровно так, как я ее оставил:
– Вот, попей. Успокойся. Я не хотел пугать тебя так сильно. Прости. Не молчи, пожалуйста, все в порядке?
– Да, господин Макфлай, – голос ее все еще дрожит, но выглядит она вполне пришедшей в себя.
– Не называй меня так, зови меня Фредди, это лучше. Ты будешь жить в соседней комнате со мной, а не вместе с остальными рейбами, завтра я тебя переселю. А знаешь, тебе, наверное, будет не очень приятно оставаться на ночь с ними сегодня? Со мной, наверное, тоже… Я оставлю тебя одну здесь, а сам переночую в моей комнате для гостей. Так ведь будет хорошо, верно?
– Да, Фредди.
Терен VIII
Прошло около двух лет после нашей первой встречи. Бона во многом изменилась, но кое-что в ней осталось прежним. Также как и тогда она со всей страстью отдается своему спорту и своему делу. Второе беспокоит меня больше всего.
«Друзья Авроры», не без моей помощи, сейчас уже не просто кружок рейбов, объединенных одним интересом и свободным временем, но настоящая революционная организация с боевым отрядом и разработками планов по свержению существующего режима. Главарь этой банды – Фабиан, но Бона ее душа и лицо. Она вдохновляет их всех, убеждает в том, что они должны бороться все вместе, но понимает ли она, чем это все может закончиться? Ее могут убить, и это еще не самое страшное. Их организация может выдать себя в любой момент и ее отправят на каторгу или посадят туда, где ее никто и никогда не найдет, и даже я не смогу ей помочь. Если бы только она задумалась хоть на минутку о том, как опрометчиво поступает, но ей, кажется, вовсе нет дела до этого, в отличие от меня.
Мы сидим у меня в офисе. После работы я хотел пойти в театр вместе с Боной и Ирдэной. Сестра приедет туда из дома, а Бона сопровождала меня во время делового обеда и поэтому ждет здесь. Она полулежит на широком письменном столе из темного старого дуба, отвернув лицо к окну, и совсем не смотрит на меня, а мне же еще нужно закончить кое-какие дела прежде, чем мы отправимся в путь.
От скуки Бона встает из-за стола, небрежно стряхивает туфли и медленно прогуливается босыми ногами по моему мягкому белоснежному ковру.
Я с удовольствием наблюдаю за ней, как же она хороша! Раньше это была лишь красивая картинка и страсть, а теперь ощущается ее внутренняя наполненность. Благодаря Ирдэне, она образована не хуже любой среднестатистической девушки из свободной семьи, а ее живой ум позволяет ей блистать не только знаниями, почерпнутыми из книг, но и высказывать какие-то собственные мысли, отстаивать свою точку зрения.
Прошло так много времени, а мои чувства все еще не угасли. Кажется, что они развиваются вместе с ней. Иногда мне стоит больших усилий сдержать себя и не попытаться поцеловать ее плечо или шею. Она держит меня на дружеской дистанции, но, бывает иногда, берет за руку, когда мы гуляем на природе, и обнимает при встрече. Пока мне хватает и этого, остальное я могу взять через Сеть у тех, кто мечтает выйти замуж за мои деньги и фамилию.
– Бона.
– Да? – она оборачивается ко мне, но взгляд ее блуждает по окнам за моей спиной.
– Как дела у «Друзей»?
– Поговорим об этом на выходных. Я не хочу загружать тебя этим сегодня, ты и так устал на работе. Лучше скорее заканчивай свои дела, и поедем в театр.
– Тебе не кажется, что вы заходите слишком далеко?
– Прости, что ты сказал? – переспрашивает Бона, стоя ко мне спиной и перебирая какие-то книги в шкафу.
Я встаю из-за стола и подхожу к ней.
– Я беспокоюсь за тебя.
– Это ни к чему, – она оборачивается ко мне и смотрит прямо в глаза, – я могу постоять за себя.
– То, что ты делаешь опасно. Тебя уничтожат.
– То, что я делаю правильно. И Фабиан не допустит того, чтобы кто-то навредил мне.
– Это не так, ты и сама знаешь! Он – фанатик! Ты станешь первой, кого он принесет в жертву, если решит, что это будет способствовать продвижению вашего дела!
– Не смей так говорить о Фабиане! Если тебе не близки его идеи, это не значит, что он – сумасшедший!
– Я не говорю, что он сумасшедший, но послушай…
– Мне все равно, что ты думаешь! Ах, прав был Фабиан, когда говорил, что ты никогда не поймешь нас! Ты всю свою жизнь провел в достатке и роскоши, разве ты можешь по-настоящему услышать меня?
– Бона, не ставь мне в упрек мое состояние. В конце концов, если бы не мои деньги, вы были бы сейчас совсем на другом этапе развития.
– Да ведь это ты постоянно говоришь о деньгах и о том, сколько сделал для нас! Думаешь, я не знаю, что на самом деле у тебя на уме? Ты только и мечтаешь о том дне, когда сможешь завладеть мной! Отчего же ты до сих пор не купил меня, мастер Громбольдт?! Ведь это так просто для такого, как ты!
От ее слов у меня сжимается сердце, она думает, что я просто вожделею ее, как же она ошибается! Откуда в ней столько злости? Как может она говорить мне такое? Этого я вынести не могу, чувствую, как все во мне просто кипит, гнев овладевает мной, и я стремительно выхожу из комнаты, оставляя ее одну.
Мне плевать, как она доберется до спортивного центра или прибежища своего парня.
Сам не свой я возвращаюсь домой и оказываюсь в своих комнатах. От злости я начинаю швырять в стены бокалы из бара. Как приятно слышать их жалостный звон! Еще один! И еще! И еще!
– Терен, что ты делаешь?! – крик Ирдэны возвращает меня к реальности
Я ставлю на место последний бокал, закрываю ладонями лицо и падаю в кресло. Ирдэна осторожно обходит осколки и садится рядом со мной.
– Что случилось? Никогда не видела тебя таким.
