– Конкретно твои нет, – честно говорю я ему, – но кое в чем вы правы. Эта система прогнила изнутри и нужно что-то менять. Даже мы в какой-то степени устали от этого. Мы теряем много светлых голов из-за рейбства, а наша верхушка скована, быть может, даже еще большими условностями и запретами из-за этикета и правил поведения. Нужно что-то менять. Я помогу вам. Деньгами.
– Это интересно, – в его глазах загорается алчный огонек, – и сколько вы можете нам предложить?
– Одну треть моих собственных средств.
– Не так уж и много для такого гиганта как вы.
– Согласен. Но деньги будут поступать постоянно, каждый день, плюс что-то я буду переводить из основных средств. Больше я вам дать не смогу, это привлечет лишний интерес со стороны банковских работников.
– А вы не думаете, что нас всех вычислят? Мы будем связаны, и эта ниточка сможет привести от нас к вам и наоборот.
– Банковское дело – одна из моих специальностей, я организую такую схему, что ни один банк не сможет ничего понять и проследить связь между нами. Предоставьте это мне. Когда все будет готово, я объясню вам, как вы сможете получать свои деньги.
– Откуда мне знать, что вы не сдадите нас властям?
– Ниоткуда. Вы просто можете поверить мне и получить деньги, либо не поверить и остаться ни с чем. Во втором случае я пожелаю вам удачи и посоветую отправить побольше людей на сбор милостыни. Глядишь, лет через 50 накопите необходимую сумму.
– Ясно. Бона доверяет тебе, – он недовольно отводит взгляд в ее сторону, – придется и мне. Я согласен на твое предложение.
Мы ударяем по рукам и перекидываемся парочкой прощальных фраз. Мне думается, что Фабиан не такой уж и простак, возможно, что он догадался о том, что я имею виды на Бону. Я чувствую, как между нами начинается беззвучная борьба за нее. Ты, конечно, ее парень и пока что она без ума от тебя, но это ничего. Со временем все изменится, жалкий фанатик, она будет моей.
Ирдэна
Завтрак обычно начинается в 9, так что мне приходится вставать не позже 7, чтобы успеть подготовиться к выходу. Я сижу перед зеркалом и лениво расчесываю длинные темно-русые волосы, а за моей спиной стоит Алика – женщина средних лет, мой личный рейб и негласный надзиратель.
– Алика, сегодня я надену бирюзовое платье.
– Как прикажите, госпожа, – она неторопливо скрывается в гардеробной, отправляясь на поиски нужного платья и туфель к нему.
В общем-то, мы неплохо ладим с ней. У Алики ярко-розовые волосы, которые она всегда собирает в высокую прическу, небольшая татуировка, пересекающая левую бровь и номер «G5−37», выбитый розовой краской, в цвет волосам, на висках. Наверное, в годы своей юности она была даже симпатичной. Тогда она принадлежала моей матери, ну, а теперь везде сопровождает меня. Я бы обошлась и без ее помощи, но родители навязали мне ее для того, чтобы было кому еще приглядеть за мной, если вдруг братья отвлекутся или я пойду на какое-то чисто женское мероприятие. Алика докладывает о каждом моем шаге. Забавно, я, дочь Гарольда Громбольдта, одна из самых богатых невест Гигаполиса и всего ИОНа вынуждена терпеть слежку со стороны собственного рейба.
Что определяет мою жизнь? Этикет и традиции. Правила, негласно установленные в наших кругах. Мне нельзя разговаривать с молодыми людьми наедине или даже встретиться с подругами без Алики. На всех выходах в свет меня должен сопровождать мужчина-член нашей семьи. Как правило, это Терен. Мы с ним не самые дружные брат с сестрой на свете, но мы крепко связаны. Я могу попасть на бал только с ним, а он может выгуливать своих бесконечных девочек и девочек своих друзей только в моей компании. Ведь им, этим безмозглым созданиям, также как и мне нельзя в одиночку гулять с парнями, а вот с «подругой» и ее братом можно.
Работать я не буду никогда. Женщина из рода Громбольдтов на работе? Ну, что вы! Ведь, наши мужчины зарабатывают столько денег, что хватило бы на содержание десятков женщин. Правда, несмотря на это, я все равно получаю образование – музыка, история, языки, танцы, этикет – изящные науки, как их принято называть.
По современным меркам отец женился очень рано – в 20 лет, но выбора у него особо не было, на его женитьбе настоял наш дед Генри, от части из-за того, что у Тэффы, моей матери, было довольно большое приданое, а от части из-за того, что она уже ждала моего брата Гарри и нужно было как-то выходить из положения. Брак оказался вполне удачным – живут душа в душу, каждый на своем месте, пятеро детей. Мой старший брат – Гарри, сейчас ему 35, женат на Эдне, которая младше его на два года. Сейчас у них уже двое детей – Генри (7 лет) и Кания (5 лет). Далее идет Хьюстон, ему 30, несколько лет женат на Кэрол, ей 27, детей пока нет, но скоро наверняка появятся, ведь сыновья Громбольдтов должны дать как можно больше потомства для развития и укрепления семьи. Затем моя старшая сестра Тиффани (28 лет), она фаворитка нашей матери. Тэффа ужасно страдала, когда три года назад пришлось отдать ее в жены Стэнли Эшвилу (40 лет), деловому партнеру отца, и, тем самым, отселить ее из нашего дома. Сама по себе Тиффани меня раздражает – ее высокомерие просто невыносимо, а говорить она только и может, что о том, как себя вели и что говорили ее знакомые. И, как правило, эти знакомые вели себя так недостойно, как Тиффани никогда не позволила бы себе… Но, в любом случае, я жутко рада тому, что она есть, ведь она – старшая дочь Гарольда, а значит должна была выйти замуж по расчету за одного из партнеров отца, меня эта участь, к счастью, миновала. Правда, Тиффи не особо расстраивается из-за своего замужества, для нее главное, что Стэн носит ее на руках и пылинки сдувает, а также безропотно рассчитывается абсолютно по всем ее счетам, и она им довольна. После этих троих детей родители, видимо, решили сделать восьмилетний перерыв и лишь потом произвести на свет моего братца – Терена, а через год и меня. Ему 20, мне 19 – разница совсем не большая, но Терен все равно постоянно делает акцент на своем старшинстве. По мне так он просто дурак, все равно ведь на 15 лет младше Гарри…
Закончив с прической, макияжем и платьем, я осторожно спускаюсь по винтовой лестнице на огромных каблуках. У меня есть своеобразная работа, я – лицо нашей семьи, ее главное украшение. Отец выделяет просто невероятные деньги на содержание моего гардероба, а я в свою очередь должна блистать в обществе, что мне можно сказать удается. Многие девочки равняются на меня, я определяю – что сегодня модно, а что нет, что следует поддерживать, а что нет. Иногда это утомляет, но в целом все не так уж плохо. Какая девушка в здравом уме откажется от бесконечного числа новых платьев и туфель? Вот и я не из таких.
Возле столовой я оказываюсь за двадцать минут до начала завтрака, похоже, что кроме меня еще никто не пришел. Возле входа дежурит Барт – один из наших рейбов, старик-интриган, он знает обо всем, что творится в доме, а иногда может даже влиять на настроение нашего отца и моих братьев в пользу Терена. Он, видите ли, его любимец и Барт мечтает о том, чтобы Терен стал главой «Громбольдт Медиа».
Дело в том, что старый дедушка Громбольдт (живший поколений пять назад и имевший несколько сыновей) установил очередное правило внутри семьи – наша компания не должна разделяться между наследниками, ее главой становится только один из сыновей. Как правило, это старший сын, вот наш отец был старшим. Уверена, что Гарри убежден в том, что компания достанется ему. Они с Хью постоянно соперничают на работе и пытаются обставить друг, друга, а вот Терена в расчет они не берут – слишком он молод и совсем не такой деловитый, как они – заядлый тусовщик, за которым бегают толпы поклонниц. Правда, отец его любит больше всех нас, но не знаю точно – воспринимает ли он его в серьез или нет. По крайней мере, я не слышала, чтобы Терену на работе доверяли какие-то важные проекты.
– Простите, госпожа Ирдэна, в столовой еще никого, вы можете подождать здесь, – с этими словами Барт открывает боковую дверь и приглашает меня в просторную комнату отдыха с огромными мягкими диванами, креслами и прекрасным видом на мегаполис.
Не говоря ни слова, я прохожу в комнату. «Можете» в данном случае означает «должны». Согласно правилам, я как младшая девушка в доме могу появляться на общих трапезах только после прихода одного из мужчин или моей матери, поэтому я стараюсь не приходить слишком рано, все равно придется ждать.
Через какое-то время за мной заходит Барт и приглашает в столовую. Там уже сидят мать и отец. Гарольд читает какие-то новости экономики, а Тэффа смотрится в зеркало и поправляет прическу. Я приветствую их и занимаю свое место за столом рядом с матерью. Завтраки полным составом у нас только по пятницам, в остальные дни здесь лишь я, родители и Терен, так что сегодня я занимаю место Тиффани – по левую руку Тэффы.
