обвинения, и уж тем более – увидеть полководца здесь. Но Ван потянул его за ворот, и только сейчас Кан осознал, что у генерала перевязано лицо, а окровавленная тряпка скрывает правый глаз.
– Это ты написал своему папаше! Ты привёл его сюда! Ты знал про атаку!
– Но это Дэлу… – подал голос Вэй, и его тут же оттолкнули в сторону.
– Замолкни, Чжан. А ты смотри! Смотри, кому говорю! Твоих рук дело! – Ван развернул Кана лицом к западному флангу. – Нравится?! Нравится, что принёс твой отродье-папаша?!
Не объятый огнём западный фланг выглядел так, словно там только что закончилось настоящее сражение. Везде лежали люди, солдаты перевязывали друг друга, но для многих было слишком поздно. Ван вцепился в Кана мёртвой хваткой, переводя безумный взгляд с реки на солдат и обратно.
– Что такое огонь, когда придёт один проклятый и уничтожит своих собственных солдат? Это из-за его колдовства люди стали пытаться сами себя убить. Клянусь Небом, щенок, я дотащу тебя и твоего отца до Императора и добьюсь того, чтобы всю твою гнилую семью сожгли. Смотри, кому сказал! Вот что несут за собой шэнми. И выжил же сам! Привык, змеёныш, жить среди его чар. А знаешь что? С тебя и начнём!
«Он с ума сошёл», – подумал Кан. Весь этот мир окончательно обезумел, но прямо сейчас генерал не просто не походил на себя, – даже ему, пятнадцатилетнему мальчишке, было очевидно, что Ван растерял всякий рассудок. И он не знал, что делать. Генерал оттолкнул его от себя, схватил за волосы и ткнул лицом в землю, как потрёпанного щенка. Ударом ботинка Ван придавил его к земле и достал меч.
«Встань и смотри, кто на самом деле твой отец», – шептала тень Вана, и Кан практически слышал её хохот.
– Именем Императора, Цинь Кан, я приговариваю тебя к смерти.
– Что?! – Кан увидел, как Вэй бросился вперёд, чтобы помочь другу, но Ван оттолкнул его в сторону. Перечить генералу невозможно.
Это безумие.
Он просто бредит.
– За то, что по твоей вине явился этот демон, ты обвиняешься в смерти солдат, чжунвэй Цинь. Да простит тебя Небо.
Генерал Ван собирался замахнуться для удара, но вдруг что-то липкое и гадкое оплело его запястье, а за спиной раздался насмешливый кашель.
– Кто бы мог подумать, Ван, что вас так тронет слабая тень Бездны.
Невидимая сила держала руку, не давая завершить замах, а Цинь Амань вышел из-за спины Вана, словно всегда там стоял. Дотлевающие печати кружили вокруг шэнми, осыпая землю искрами. Амань разочарованно покачал головой.
– Вы совершаете чудовищную ошибку. Его Величество лично послал меня к Хунха. Не запятнайте доброе имя своей семьи обвинениями в неверности слов его величества Императора, благословлённого Небом. Вы же не предатель?
Он сгноит всю семью Вана в тюрьме и лично проследит, как вздёрнут этого выскочку, но потом, в столице. Кто бы мог подумать: меньше часа, и уже не Канрё, а этот позор рода человеческого собирается снести его сыну голову.
Север. Мальчишку надо отправить на Север, Император прав, у него здоровья не хватит разгонять всех воинствующих идиотов. Какой же ошибкой было наивно считать, что он сможет спокойно смотреть на это! Расслабился. Стареет. Амань устало потёр переносицу, а тени мягко оттолкнули Вана, теряющего рассудок от столь близкого прикосновения к колдовству. Может, всё-таки сделать ему поблажку, как простому смертному? Их разум так легко плавился под давлением Бездны. Часть тени Аманя отделилась и скользнула по одежде Вана, точно полоз, исчезая под повязкой на глазу.
Шэнми перевёл взгляд на застывшего Вэя.
– Чжан, верно? Сопроводи генерала в госпиталь. Ему нужен отдых. Император приказал мне выиграть эту войну. – Амань покосился на титанические фигуры на том берегу, которые давили людей, словно муравьёв. – Так что, пока господин Ван приходит в себя, я заменю его.
– Б… будет исполнено.
Мальчишка был напуган, но стоял на ногах. Амань лениво проследил, как Вэй подхватил генерала, ставшего вдруг таким покорным, и спешно отправился в сторону шатров госпиталя. Они как раз располагались за штабом.
Амань ещё несколько секунд смотрел им вслед, – теперь Ван не придёт в себя часов шесть так точно, – а после склонился к сыну и с удивлением обнаружил, что тот лежит зажмурившись.
– Вставай, не заставляй поднимать тебя.
Молчание. Амань выругался и заставил тени поднять сына в воздух, но изменился в лице, когда понял, что тот не зажмурился, а провалился в обморок. На землю тяжёлыми каплями падала кровь. Быстро проверив пульс, Амань схватил сына за ворот, поднял в воздух новые печати и растворился с ним в тенях, проклиная тот день, когда этот глупый щенок стащил его гуань дао.
На другом берегу, почти догорев заживо, но выполнив приказ, три демона исчезли, будто их никогда и не было.
* * *
– Эй! Кан! Вставай!
Кто-то тормошил Кана за плечо, но он не хотел открывать глаза. Пустота, в которую он провалился, когда добрался до штаба, была спокойной и милосердной. Несколько мгновений он остро чувствовал, что не хочет возвращаться к реальности, где чудовища могут тебя затоптать, с неба летит огонь, а твой генерал готов тебя убить. Мысли ещё не сплетались в единую картину, однако Цинь Кан точно знал: сейчас гораздо лучше, чем будет потом. Но кто-то безжалостно тряс его за плечо, продолжая звать по имени. С трудом разомкнув веки, он обнаружил взъерошенного Цзяна, который навис над ним.
– Доброе утро…
– Да уже вечер. Ты живой?
– Нет. А ты?
– Не смешно. Я в порядке. Лекарь сказал, тебя надо разбудить, так что я…
– Лекарь?
– Так… – Цзян подтащил к его койке какой-то мешок и сел на него, внимательно глядя на Кана. – Ты помнишь, что произошло?
– Цзян, ради Неба! – Кан хотел продолжить, но реальность неизбежно нагоняла его, возвращая память шаг за шагом. – Погоди… Где Вэй?
– Он цел, просто… В общем, он занят.
– А атака?
– Да какая атака… Твой отец хуже любого войска. Мы уже в Канрё, Кан.
– Ты говоришь какой-то бред. Отец здесь?
– Да ты вообще ничего не помнишь.
– Всё я помню: и огонь, и Дэлуна, и…
– А демонов, которых твой отец призвал?
– Его не было на берегу.
– Был.
– Нет.
Мальчишки замолчали, Цзян внимательно смотрел, как меняется взгляд Кана. Он не знал, что сказать, но догадывался: даже сын шэнми не готов был признать, что тот холод, страх, отвращение, волна чужеродной тени, демоны и смерть – всё это было дело рук его отца. Успокаивать Кана он тоже не пытался. Цзян видел всё, что происходило на западном фланге, как и потерявшего рассудок генерала. И Вэя, с пустым взглядом рассказавшего о смерти их брата, и Аманя, на которого невозможно смотреть и перечить которому бесполезно.
Прошло уже два дня после событий на берегах Хунха, и Цзян постоянно навещал Кана, пока тот был в обмороке. Он не знал,
