Можно подумать, я на самом деле всех раком ставлю.
— Ты и впрямь не понимаешь?
Георг прищурился, Камала рассмеялась, махнула рукой и сказала:
— Не буду разрушать уютный мирок, в котором Георг Хокберг расправляет плечи, человечество движется вперёд, а люди счастливы и всем довольны.
Георг скорчил такую физиономию, будто вляпался в дерьмо на выходе из каюты.
— Боже, какой ты смешной. — Камала чуть амасеком не подавилась.
Чтобы успокоиться, Георг тоже сделал глоток, помолчал немного, а потом произнёс:
— Короче говоря, эскадра на тебе. Я же постараюсь выполнить задачу инквизитора.
— А если вдруг что? — Камала спустила ноги со стола и выпрямилась в кресле, чтобы смотреть Георгу глаза в глаза.
— Туонела оставила контакты, — отозвался Георг. — Тяни время, маневрируй, жди подкреплений.
— Мне бы не помешала твоя палочка-выручалочка.
— Ийдана?
Камала кивнула. Георг усмехнулся и сказал:
— Мне она сама не помешала бы. В Промиссум тираниды уже наверняка всё сожрали, а столкнуться в одиночку даже с малым щупальцем мне совсем не улыбается.
— А что если твоя ведьмочка в будущее посмотрит? Тогда, может, и летать никуда не придётся.
— Ха! Думаешь, одна такая хитрая? Нет, я спрашивал, — так у неё не получается. В будущем тысячи вероятностей, одна фантастичнее другой. А ещё видения можно спутать с желаниями. Всё сложно с этими пророчествами, короче.
— Да, хреново. — Камала покачала головой. — Столько труда только для того, чтобы посмотреть. — Камала помолчала немного, а потом добавила: — Зато сможешь говорить, что теперь не разбойник, а честный человек. Картограф!
Георг поморщился, махнул рукой и спросил:
— Так я могу на тебя рассчитывать?
— Ну, не знаю. — Камала, улыбаясь, накрутила на палец чёрный локон. — Как ты вообще можешь рассчитывать на женщину?
Георга ответ не устроил, — он молчал и ждал.
— Ладно, так уж и быть. В конце концов, нашей компании нужна свежая кровь, волевой лидер, а не какой-то старый и дряблый мужик.
— Позлить меня решила? — Георг поднялся, поправляя кюлоты в паху, и похромал к двери.
— Да-да, — продолжала Камала, посмеиваясь. — Силёнки уже не те. Не поднимается… ха-ха… рука.
Георг бросил Ловчему, который стоял в коридоре, короткое "меня нет", запер дверь, повернулся и произнёс:
— Ну… я тебе сейчас покажу.
— С детства не люблю червяков.
— Ты у меня кричать будешь.
— Разве что поморщусь из-за лёгкого зуда.
Георг схватил Камалу, резко поднял на ноги и впился в губы. Потом он развернул её и уронил на стол, чтобы потом стянуть кожаные штаны с упругой задницы.
А что произошло дальше, я описывать не буду. При желании вы, мои дорогие читатели, сами пофантазируете на тему близких отношений этих двух жадных до жизни людей.
4
Капитана Пиу Де Бальбоа можно было узнать только по уверенной ураганной походке. Во всём остальном — новый человек. Сложно представить, что когда-то, возможно, он тоже напоминал сладострастную знаменитость с райского мира или гедониста, извращенца и еретика, которых клеймят в церквях и преследуют на планетах, обделённых ресурсами и приемлемыми условиями для жизни. То есть почти везде.
Выше после омоложения он, конечно, не стал и теперь смотрелся рядом с Георгом, как мальчик, живая игрушка какой-нибудь старой богатой жабы.
Выбритые виски, короткая иссиня-чёрная чёлка, серьги в ушах, пара золотых колец в правой брови, тонкая полоска усов над верхней губой, отличный загар. Одежда яркая, кровь и золото, только охотничий нож на поясе выглядел не к месту.
Переживаю за тех людей, кто не поймёт, что же за человек перед ними. В случае с Пиу первые впечатления ещё как обманчивы.
— Лучше бы я тебя не видел, засранец, — проговорил Георг. — Комплексовать теперь начну.
— Amigo, что тебе мешает сделать также? — Пиу заключил Георга в объятья, а потом отступил на пару шагов. — Сами процедуры занимают несколько недель, восстановление ещё пару месяцев. Теперь в моих жилах больше всякого химического дерьма, чем крови, но зато чувствую себя великолепно!
— А выглядишь ещё лучше.
— Честно говоря, — произнёс Пиу, — ребята из клиники немного перестарались. Тридцатилетний я нравится мне куда больше двадцатилетнего. Ну хоть девочки оценили…
— Всё, молчи… Не хочу ничего слышать на эту тему!
Пиу рассмеялся, а потом указал на спутника, с которым прилетел на "Амбицию".
Тот, напротив, совсем не человек-фейерверк, как Пиу. Одежда тёмная, на людях в иных местах наверняка ходил в капюшоне. Русая аккуратная бородка, усы, кривой рубец через нос, внимательный взгляд ореховых глаз.
— Позволь представить тебе моего давнего знакомого, Мигеля Алонсо Де Кироса, капитана "Розы Эвора". У нас есть, что обсудить.
— Император защищает, — сказал Мигель.
— Император защищает. — Георг снова перевёл взгляд на Пиу и поманил за собой. — По дороге расскажешь. И об омоложении, об омоложении поподробнее!
— Что за кипиш, кстати?
Пиу указал на прилетающие и улетающие челноки, курсирующие туда-сюда погрузчики и необычайное оживление на десантной палубе, словно вот-вот начнётся какая-то наступательная операция.
Георг поморщился и отозвался:
— На меня снова вышла инквизиция. — Пиу присвистнул. — Придётся отработать.
— И что поручили?
— Полетать по Промиссум. Посмотреть, есть ли кто живой. Как будто и так не ясно, — за пять лет ни одного сообщения, а те, что приходили раньше, оптимизма не прибавили.
— Какая-то бестолковая работа.
— Да просто поймали на крючок, и отпускать не хотят, — сказал Георг. — В следующем году намечается зверский замес на Хелге.
— Да ладно?!
— Всё по-взрослому. И с той, и с другой стороны десятки кораблей, — будем ломать орбитальные крепости, ПКО, начнём высадку. Что дальше, гадать не берусь, — как бы самим пизды не отхватить. Еретики там лютые.
— А на что инквизиция рассчитывает?
Капитаны добрались до лифта, Георг нажал руну вызова, а потом обернулся к Пиу и ответил:
— Там титаны будут, рыцари, Сёстры Битвы, дохрена всяких разных гвардейских полков. Это полномасштабная война, Пиу. Ты такие ещё не видел.
— И слава Богу-Императору!
— Я, честно говоря, тоже не видел титанов в бою, — сказал Георг. — Интересно, конечно, но страшновато. Думаю, в инквизиции дураков нет, а, значит, там оценили угрозу. И раз уж потащили такую технику, то дело серьёзное.
— И не откажешься ведь, — произнёс Пиу и указал на спутника. — Вот Мигель уже на собственном опыте понял, что бежать некуда.
Они вошли в лифт, и Георг спросил Мигеля:
