как в раз в тот миг, когда принесли угощения. Георг заказывал фирменное блюдо — тарелку с морем подливы и множеством мясных островков. Мурцатто — ассорти из морепродуктов прямо на сковороде. Некоторые из представителей водного мира Нагары не только выглядели страшно, — непонятно было, как их вообще есть.
— Только не говори мне, что ты собираешься это в рот засовывать! — произнёс Георг.
Мурцатто прищурилась и отозвалась:
— А ты бы, наверное, предпочёл, чтобы тебя с ложки кормили, и чтобы еда сама во рту таяла.
— Неплохо, кстати.
— Я же в пришла в ресторан и хочу отведать чего-нибудь, что на "Амбиции" днём с огнём не сыскать.
Мурцатто вооружилась кусачками и странной изогнутой вилкой, больше похожей на крюк, намереваясь вскрыть раковину в центре сковороды.
— Если хочешь, я открою рыбный ресторан. После этой дурацкой командировки, конечно.
— Было бы неплохо.
Через пару минут к столику подошёл охранник и обратился к Георгу:
— Господин, госпожа. — Он коротко поклонился. — Прошу прощения, но произошло недоразумение, которое требует вашего внимания.
Георг махнул рукой, чтобы охранник продолжил.
— Мы задержали молодую девушку. Она утверждает, что вы — её отец.
— Что? — Георг ухмыльнулся.
— Что с ней делать? Она ударила моего коллегу и грозит всем тюрьмой. Мы отобрали у неё складной нож.
Мурцатто попыталась сдержать усмешку, но не вышло, и она сказала:
— На лицо семейное сходство.
— Приведите её сюда, пожалуйста, — сказал Георг, повернулся к Мурцатто и добавил: — Хорошее место. И кухня неплохая, и заскучать не дадут.
Когда компания из нескольких охранников и задержанной девушки появилась на террасе, Мурцатто зажмурилась, потом снова открыла глаза и, наконец, сказала:
— Определённо есть некоторое семейное сходство…
Георг же молчал, открыв рот. Не сказать, что девушка — один в один Георг Хокберг — ржавый оттенок волос, нос меньше, подбородок уже, почти на голову ниже — но во всём остальном вылитый папа.
Девушка при виде Георга тоже перестала вырываться из хватки крепкого охранника.
Немая сцена.
Она продолжалась бы достаточно долго, если бы Мурцатто не обратилась к охране:
— Благодарю за работу. Управляющий может вами гордиться. А теперь прошу, оставьте нас одних.
Охранники при всём желании не смогли бы выполнить просьбу, — на террасе ещё оставались посетители, несмотря на то, что похолодало, — но сами ушли.
Георг неловко поднялся, отодвинул стул от соседнего стола и поставил рядом со своим, а потом пригласил девушку сесть.
И вот она перед ними.
Георг смотрел широко раскрытыми глазами, но найти слов не мог. Мурцатто снова пришлось вмешаться:
— Меня зовут Манрикетта Мурцатто. Это, — она указала рукой, — Георг Хокберг. А вас как зовут?
— Росса. Росса Ноцци, — отозвалась девушка.
— Откуда вы?
— Брунталис.
— Долгая дорога.
— Я хотела встретиться с ним. — Росса кивнула на Георга, тот вздрогнул.
Он наконец прочистил горло и произнёс:
— Как звали твою маму?
— Габриелла.
Георг нахмурился, подумал и сказал:
— Это, конечно, жестоко, но…
— Георг… — начала было Мурцатто, но не успела его остановить.
— …я о ней ничего не помню, — сказал Георг. — О тебе я тоже не знал.
Росса дышала глубоко, но в истерику не впала, только побледнела.
Георг продолжал:
— У тебя есть все причины меня ненавидеть. Но если позволишь… Ты — молодая девушка… Я могу помочь, если что нужно.
Росса резко отодвинулась, вскочила и едва не упала, не удержав равновесие. Георг поднялся следом, постарался обнять, Росса оттолкнула его. Однако со второй попытки Георг сломил сопротивление и заключил дочь в объятья, — тогда Росса перестала себя сдерживать и разрыдалась.
Мурцатто поняла, что как следует насладиться здешней кухней не получится и вообще третий лишний.
— Прошу прощения, — тихо проговорила она и отправилась в дамскую комнату.
Там у зеркальца подкрашивала губы подтянутая блондинка в коротком вечернем платье светло-жёлтого оттенка. Взгляд ни за что больше не зацепился, и Мурцатто уже зашла в кабинку, когда услышала:
— Согласитесь, госпожа Мурцатто, как удивительна жизнь!
Мурцатто обернулась, подошла к зеркалу, — лицо этой блондинки сложно было запомнить. Черты мягкие, пластичные, совершенно незапоминающиеся. Но Мурцатто уже встречалась с ней.
На Стирии.
— Если бы мы знали, что у Георга есть дети, — продолжала блондинка, — то сторонние лица и не нужны были бы.
— Я сделала всё, что вы просили! — проскрежетала Мурцатто. — И что в ответ? Я едва не погибла на Мордвиге!
— Вы всё ещё хотите вернуть семью? — блондинка ещё и ресницы подкрасила, поправила причёску. — Ваш муж здесь, на Нагаре.
Мурцатто стиснула зубы.
— Если вы хотите с ним встретиться, то нужно будет сделать кое-что ещё.
Для Георга этот вечер стал неожиданным, пугающим, но всё-таки приятным сюрпризом. Мурцатто о себе такое сказать не могла.
Глава 19 — "Мор"
Аннотация: если что-то может пойти не так, оно обязательно пойдёт не так. Вот и разведка в субсекторе Промиссум, которую многие в экипаже "Амбиции" считали пустой тратой времени, грозит обернуться очередным тяжёлым испытанием. Вольного торговца и компанию ждёт встреча с могучей силой, олицетворяющей и рождение, и смерть.
1
— Не сутулься, Ийя, — сказал Котар. — Кровь должна свободно бежать по жилам.
Повторение — мать учения. Этот урок Котар проводил не в первый раз, но считал его самым важным для псайкеров.
Котар и Ийдана сидели друг напротив друга. Ноги перекрещены, ладони касаются колен, спины… теперь у всех выпрямлены.
— Закрой глаза, — сказал Котар.
Он и сам закрыл глаз, отключил оптический имплантат и вообще перевёл всю технику в организме в спящий режим. Разумеется, кроме той, которая отвечала за сохранение жизни этого самого организма. После он сказал:
— Дыши ровно. Представь себе свободу. Необязательно именно то, о чём говорю я. Главное — смысл.
Если бы в тот момент в каюте я находился рядом с ними, то представил бы самую высокую гору на планете, в звёздной системе, галактике. Я бы стоял на обрыве и смотрел в далёкую бездну. Мой взгляд терялся бы среди туч и облаков где-то там, внизу. Голова, всё нутро холодело бы при мысли о том, чтобы сделать шаг.
И всё-таки я решаюсь.
Меня обволакивают ветра. Воздушные течения играют мною, как пушинкой, пронизывают насквозь. Я освобождаюсь от всего
