напускного, того, что пристало за время, пока я ходил среди людей. Не остаётся ни грязного налёта, ни кожи, ни плоти, ни костей. Я растворяюсь в эфире.
— Теперь, — продолжал Котар, — ты ничто и всё. Чистая энергия. Преврати себя в кристалл. Преврати себя в крепость.
Котар представил, как металл и схемы его тела плавятся и становятся каркасом, пространство же внутри заполняется плотью и кровью. Не что-то ужасающее или отвратительное, а гармоничное олицетворение чётких намерений и праведных мыслей.
— Запомни это состояние, Ийя. В иное время, в ином месте тебе придётся вызывать его мгновенно, чтобы сохранить рассудок и не стать игрушкой в чужих руках.
Кристалл из плоти и крови пульсировал в такт сердцебиению. Котар же занимался огранкой: правил несовершенные формы, открывал блеск, внутренний огонь камня.
— Ийя?
Иногда она засыпала на медитации, и Котар открыл глаз, чтобы проверить.
На этот раз Ийи даже на месте не оказалось.
Котар проскрежетал зубами и нехотя поднялся. Ийдана же нехотя училась. И если Мурцатто терпела это, потому что ей нравилось возиться с ребёнком, то Котар…
Котар не мог мне ответить на этот вопрос. Или не знал. Подавленное при становлении Ангелом Смерти желание иметь потомство или же смущение из-за того, что приходится заниматься не своим делом?
Как бы то ни было, но Котар вздохнул и отправился на поиски непослушной девчонки.
Он обнаружил её в трюмах, куда не все члены экипажа "Амбиции" спускаются.
Почему?
Я уже упоминал, что космические корабли — это города, а в каждом городе есть свои злачные места, где происходят всякие нехорошие вещи.
Ийдана тоже хулиганила — рисовала что-то цветными мелками на стене.
— Ийя, почему ты так себя ведёшь? — спросил Котар. — Ты хочешь, чтобы я накричал на тебя что ли?
Ийдана повернулась, — на лице усмешка, руки и одежда перепачканы мелом. Она сказала:
— Ты заснул.
— Я всегда бдителен.
— Но я же ушла. — Ийдана отвернулась и продолжила рисовать.
Она выводила на стене дерево с раскидистой кроной. Уже начертила на коричневых ветвях зелёные листья-палочки, белые цветы и теперь занималась розовыми плодами. Они почему-то получались похожими на головы, все разные. У какой-то рожицы усы и бородка, у другой большие уши, третья одноглазая.
— Невежливо разговаривать спиной к собеседнику, — сказал Котар.
Ийдана повернулась с недовольным выражением на лице и произнесла:
— Ты не прав. Сжимаешься.
— Что?
— Ты делаешь так. — Ийдана присела на корточки и обхватила себя за плечи.
Потом Ийдана снова встала и объяснила:
— Но сила не в камне.
— А в чём же тогда?
Ийдана сложила руки лодочкой и подула в них, поднимая облако цветной пыли. Котар вздохнул и произнёс:
— Сколько можно уже объяснять?
Он щёлкнул пальцами. Ийдана ахнула и взлетела так быстро, что задрался подол платья. Она пролетела несколько метров, прежде чем Котар поймал её в телекинетические оковы и осторожно опустил на решётчатый пол.
И всё-таки ни напугать, ни преподать урок Ийдане не удалось, — оставалось только развести руками. Котар её реакции предугадать не мог.
— Вау! — На лице девочки появилась улыбка, она воскликнула: — Ещё раз! Ещё раз! Пожалуйста!
Котар вздохнул. Он выдержал паузу, а потом сказал:
— Я имел в виду, что нельзя прыгать в варп с головой. Я же говорил, ну! Тебя раздавят и не заметят! И если просто раздавят… Опасно считать варп обычной стихией, вроде воздуха или воды. Слишком много опасных мыслей. Они принимают форму и почти всегда видят неосторожного человека только как жертву.
Ийдана продолжала улыбаться. Кричи — не кричи, топай — не топай, — Ийдана себе на уме.
— Они как люди, — сказала Ийдана.
— Да. — Котар кивнул. — Порождены переживаниями и желаниями живых существ, а некоторые даже когда-то были живыми существами. Но теперь они не люди. Они — чудовища.
— Они как люди, — настаивала Ийдана. — Их можно уговорить, обмануть. Даже напугать.
Котар сжал ладони в кулаки, стиснул зубы, а потом выплюнул:
— Да откуда ты это взяла?! Чушь! — Котар резко подошёл к Ийдане, схватил её и убрал подмышку, чтобы не вырвалась.
Ийдана только рассмеялась и воскликнула:
— На плечо хочу! — Она добавила через несколько мгновений: — А рассказывала мне это Ходжун Хатуна. И абасы.
Котар уже собирался вернуться обратно в каюту, когда встал как вкопанный. Он взял Ийдану и расположил прямо перед собой на вытянутых руках, взяв за хрупкие плечи.
— Что?
— Абасы, — сказала Ийдана. — Демоны.
— Когда… Как?!
— Дом, Токай-рух. Там, кроме меня, только Ходжун Хатуна и абасы.
Котар зажмурился, понял, что не спит, и снова открыл глаз, — Ийдана никуда не исчезла, глядела на него, улыбаясь.
— Невероятно… Расскажешь, как там жила?
— Обещай, что будешь катать на драконе!
— Обещаю. — Котар перебросил девочку на правое плечо, как раз туда, где была закреплена выделанная голова хищника с Ноктюрна.
Ийдана схватилась за целые или обломанные рога, ударила ногами по плечу Котара и воскликнула:
— Чу! Чу!
2
— И всё-таки ты подумай, — сказал Георг. — Любое заведение, просто пальцем ткни. Образование — это важно.
Росса попыталась скрыть усмешку, но не вышло. Она отозвалась:
— Мы только встретились, а… ты меня уже прогоняешь.
— Время идёт, а с годами люди только глупеют.
— И всё-таки у ва… у тебя своя компания, о которой только глухой не слышал.
— Наследство, везение… Я бы хотел, чтобы у тебя было ещё что-то кроме. Чем больше козырей в рукаве, тем лучше.
— Мать говорила, что у тебя вообще нет никакого образования.
Георг нахмурился и произнёс:
— Почему не доучился, я рассказывать пока не буду. — Георг отвёл взгляд в сторону, усмехнулся совсем недобро. — Надо слова подыскать, безобразная история. В итоге я оказался в затопленном холодном окопе на Стирии. Ты же не хочешь повторить этот путь?
Росса прищурилась и проговорила:
— Мне уже приходилось марать руки. Знаешь, нужны большие деньги, чтобы вот так путешествовать с планеты на планету.
— Чем бы ты ни занималась, война — совсем другое дело. Надеюсь, тебе ни в чём таком участвовать не придётся.
— И всё-таки я пока хочу побыть с тобой. — Росса прищурилась. — Или неприятно на меня смотреть? Маме вот было неприятно, последнее время только и делали, что
