— Хм! Мы на месте! — сказал Древобород, прервав долгое молчание. — Я пронёс вас около семидесяти тысяч шагов энтов, но сколько это составляет по вашим меркам, я не знаю. Во всяком случае, мы вблизи корней Последней Горы. Частью имени этого места, я думаю, могут считаться слова Родниковый Зал, в переводе на ваш язык. Я люблю его. Сегодня мы переночуем здесь.
Он спустил хоббитов на траву в проходе между деревьями, и они пошли вслед за ним по направлению к большой арке. Теперь хоббиты заметили, что, колени старого энта при ходьбе едва сгибались, но ноги делали широкие шаги. Он ступал сначала на большие пальцы (и они были действительно большие и очень широкие), а затем уже на всю ступню.
На мгновение Древобород задержался перед завесой падающей воды и сделал глубокий вдох, затем он рассмеялся и вошёл внутрь. Там стоял громадный каменный стол, но не было стульев. Задняя стена ниши тонула во мраке. Древобород поднял два громадных сосуда и поставил их на стол. Казалось, что сосуды наполнены водой, но он простёр над ними руки, и те немедленно начали пылать — один золотым, а другой зелёным светом — и лучи этих двух светильников заполнили нишу, как будто летнее солнце светило сквозь покров молодой листвы. Оглянувшись, хоббиты увидели, что деревья в зале также начали светиться, сначала слабо, но постепенно разгораясь, пока края каждого листка не вспыхнули — некоторые зелёным, некоторые золотым, некоторые красным, как медь, светом, в то время как стволы деревьев напоминали столбы, усыпанные светящимися камнями.
— Так, так, теперь мы вновь можем беседовать, — сказал Древобород. — Вы хотите пить, я полагаю. И вы, наверное, утомлены. Выпейте это!
Он направился к задней стене ниши, и хоббиты увидели, что там стоит несколько высоких каменных кувшинов с тяжёлыми крышками. Древобород поднял одну из крышек и погрузил внутрь большой ковш, с помощью которого наполнил три кубка: один очень высокий и два поменьше.
— Это дом энта, — сказал он, — и в нём, я боюсь, нет никаких сидений. Но вы можете сесть на стол.
Он поднял хоббитов и усадил их на большую каменную плиту на высоте шести футов от земли. Там они и сидели, свесив ноги и делая маленькие глотки.
Напиток был похож на воду и весьма напоминал по вкусу те глотки, которые они сделали из Энтрицы близ края леса, но в нём ощущался слабый запах или привкус, трудный для описания: едва уловимый, но похожий на аромат дальнего леса, донесённый холодным ночным ветерком. Действие напитка началось от пальцев ног и постепенно разлилось по всему телу, неся свежие силы и энергию вверх, прямо к макушке. Внезапно хоббиты почувствовали, что волосы у них на голове действительно поднялись, подрастая, свиваясь в кудри и ложась локонами. Что касается Древоборода, тот сначала погрузил ноги в бассейн за аркой и затем осушил свой кубок одним долгим, медленным глотком. Хоббиты думали, что он никогда не остановится. Наконец он отставил кубок прочь.
— А-ах, — вздохнул он. — Хм, хум, теперь мы можем спокойно беседовать. Вы можете сидеть на полу, а буду лежать, потому что это не даст напитку подняться к голове и склонить меня ко сну.
Справа в нише стояла громадная кровать на низких ножках, не более чем парой футов в высоту, покрытая толстым слоем сухой травы и веток. Древобород медленно опустился на неё (при этом он лишь слегка согнулся в поясе) и вытянулся во всю длину с руками под головой, глядя в потолок, на котором плясали блики света, похожие на игру листвы в сиянии солнца. Мерри и Пин уселись около него на охапки травы.
— Теперь расскажите мне вашу повесть, но не спешите! — сказал Древобород.
Хоббиты принялись рассказывать ему историю своих приключений с того момента, как они покинули Хоббитон. Они рассказывали не совсем по порядку, потому что постоянно перебивали друг друга, а Древобород часто останавливал рассказчиков, вынуждая их своими расспросами возвращаться к более ранним событиям или забегать вперёд, к последующим происшествиям. Они ничего не сказали про Кольцо и не сообщили ему, зачем и куда они шли, а он не спрашивал об этом.
Древоборода черезвычайно интересовало всё: и Чёрные Всадники, и Элронд, и Раздол, и Вековечный Лес, И Том Бомбадил, и шахты Мории, и Лотлориэн, и Галадриэль. Он снова и снова просил их описывать земли Шира и задал по их поводу один странный вопрос:
— Вы ни разу не видели никаких, хм, никаких энтов в тех местах? Ну, не энтов, а, лучше сказать, энток.
— Энток? — переспросил Пин. — А они похожи на вас?
— Да, хм, точнее, нет; я теперь не знаю точно, — произнёс Древобород задумчиво. — Но им понравилась бы ваша страна, вот я на всякий случай и спросил.
Особенно интересовало Древоборода всё, что касалось Гэндальфа, а также все поступки Сарумана. Хоббиты очень жалели, что они так мало знают о них: только довольно невнятный пересказ Сэмом того, о чём поведал на Совете Гэндальф. Но, во всяком случае, им обоим было совершенно ясно, что Углук и его банда пришли из Скальбурга и говорили о Сарумане как о своём хозяине.
— Хм, хум! — сказал Древобород, когда их сбивчивый рассказ дошёл наконец до битвы орков и всадников Ристании. — Так, так! Да тут целая охапка новостей, и немалая. Вы не сообщили мне всего, нет, конечно, далеко не всё. Но я не сомневаюсь, что вы делаете это по желанию Гэндальфа. Насколько я понял, затеяно что-то большое, и, быть может, я узнаю об этом в добрый или дурной час. Но, клянусь корнями и сучьями, творятся странные дела: появляются побеги невысокликов, даже не внесённых в старые списки, и смотрите! Девять забытых Всадников возвращаются вновь для охоты за ними, и Гэндальф берёт их в великий поход, и Галадриэль даёт им прибежище в Карас Галадоне, и орки гонятся за ними через все лиги Глухоманья, — поистине, они подхвачены великой бурей. Надеюсь, они выдержат её!
— А что вы скажете о себе? — спросил Мерри.
— Хум, хм, меня не волнуют Великие Войны, — ответил Древобород. — Они больше касаются эльфов и людей. Это дело магов: маги всегда беспокоились о будущем. Я не стремлюсь заботиться о будущем. Я не присоединяюсь окончательно ни к одной стороне, ибо никто не стоит полностью на моей стороне, если вы понимаете меня; никто не заботится о лесах так, как я забочусь о них, даже нынешние эльфы. Хотя к эльфам я отношусь более благосклонно, чем к прочим: именно эльфы излечили нас от немоты в давние времена, а это великий дар, что не забывается. Но наши пути разошлись. Тем не менее, конечно, есть вещи, на стороне коих я никоим образом не могу быть, я полностью против них: эти — бурарум (он снова издал низкий рокочущий диссонанс) — орки и их хозяева.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
