— В рюкзаке у меня…
— Вооружайся, брат! Дело наше такое.
Очень скоро, как и было оговорено: отряд разделился надвое. Большея часть оставалась с внешней стороны Скита и руководствовалась задачами общебытового типа: наблюдение, готовка ужина и ещё раз наблюдение. Климов ослабил ремень и пропустил в поясной отдел своё грозное оружие. Никто уж над его ковбойской выделкой не смеялся, а Вадим напомнил Ивану систему перезарядки.
— Пускаешь вверх первую ракету, ждёшь с минуту, заряжаешь вторую. Пускаешь повторно. Как заряжать не забыл? Вот и славно!
— Только не дуркуй просто так! А то вздумаешь шишки сбивать. — Улыбнулся Головной, оглаживая приклад своей «ижевки». Его вдохновенно пьянило предстоящее приключение. Он и Вадим. Оба при оружии. Навстречу неизвестному. Ух… Жесть!
— Спасибо, что подсказал. А то не знал, чем заняться. — Невозмутимо ответил Ваня, но шутки уже не вызывали смеха. Сказывалось удручённое состояние, какое бывает при двусмысленной ситуации. Разведчиков, как положено, проводили до входных ворот, и сейчас Вадим разглядывал едва прикрытый бревенчатый створ. Опасения наткнуться на запертую изнутри дверь не оправдались. Две высокостворчатые двери, теперь видно, что распахивались внутрь, и одна из них не дотягивала до плотного стыка со второй. Щель, довольно жирная в просвете, манящая и зовущая, беззвучно вопила, призывая путников не томиться. Скорее толкнуть от себя грузную дверцу и увидеть… То, что охота увидеть. В тягучем молчании, Вадим это сделал. Дверь оказалась не такой уж и тяжёлой. Под пружинным толчком ладоней она проехала вперёд далеко и абсолютно без звука. Без скрежета и скрипа. Взору предстали, в первую очередь, аккуратно стриженые кусты, служившие видимо деликатным обрамлением дворовой части причасовенной территории. Заботливая рука как палочкой феи прошлась по всей огороженной зоне Скита. Не было в помине следов запущения, дико растущих кустов, пробитых крыш. Альтернативный пейзаж являл глазам иного рода картинку: добротно выстроенные бараки со здоровой кровлей и выходом печных труб, упорядочные ряды газонов со свежевкопанными саженцами берёз и осин, а чуть дальше их, ближе к ограде прокопанные участки земли. Очевидно, надо думать, под взращивание огородных вкусностей. Колодезные шапки были в полной комплектной исправности, с цепями и заборными вёдрами и козырьками над ними. Предугадывалось наличие воды. Как-то не было сомнения в этом, если опираться на жизнеутверждающую яркость предметов. Если что перенеслось во времени, так это зазаборная площадь Холма, отдельно взятый кусок земли с призывно кричащей историей. Историей, вероятно заслуживающей внимания и требующей незамедлительного её прочтения. Конечно, логично было бы увидеть живых обитателей городка, их кипящую всетворную суету, как ровно, если б их застали неожиданно и вдруг. Но… Не было никакого движения, ни шороха, ни звука, указывающих на обитание человека. Городок был пуст, как если б был покинут и забыт. Летучий Голландец… Именно такой образ почему-то преследовал Вадима. Немало родственного и схожего просматривалось в сравнении. Только там корабль слыл неосязаемым призраком. Миражом, сулящим беду мореплавателям. Скит же монахов был вполне реалистичен и жизнестоек. Он щупался на твердь, хоть и менял визуальную оболочку. И здесь и там — легенды со страхом на языке. Недосказанные, непонятые, неизученные… Городок перемещался, как и корабль, причём не только по суше, но и по летам своей бытности. Вадима тревожно тюкнуло в сознании: а не затянет ли их во времяную воронку, пока они с Олегом будут путешествовать внутри этого «Голландца»? Вдруг Скит захочет вернуться в тот год, когда он существовал именно таким? Мысль эта вспыхнула кротко, но не оформилась до конца. Ушла, тем более что молчание было, наконец разорвано голосами очевидцев.
— Ну и ну!
— Фантастика…
— У меня мозги отказываются понимать это…
— А я что говорил?! — Возбуждённо голосил Ваня. — Не может одно меняться, а другое — оставаться. Похоже, такой часовня была когда-то давно.
— Это и ежу понятно. — Почесал за ухом Олег и, что-то додумывая в себе, наконец, высказал: — Слушайте, а вдруг вот эта вся территория…
Он размашистым движением прочертил круг в воздухе.
— … Есть не что иное как…
Он замолчал, но его паузу столкнул догадавшийся Ваня.
— Машина времени?
— Да, типа того… Или что-то вроде станции по переброске из одного столетия в другое. Ты только прикинь, Николаич, мы счас здесь войдём, а чуть спустя нас выкинет на другой остановке.
Зорин усмехнулся. Было забавно, что одна и та же мысль кочует по головам всех и каждого.
— Я тоже подумал про это…
— Вот видишь! — Обрадовался отчего-то Олег. — Мы и думаем с тобой одинаково.
Он хотел ещё что-то сказать или предложить, но тут уже Наташа с присущим бабьим причитанием затараторила своё:
— Ой, давайте, не будем никуда входить! Давайте подождём до завтра! Кто знает, может она снова шкурку сменит. — Наталья кивнула на часовню. — Вас ща унесёт неведомо куда и не вернёт на место. А нам тут край будет! Без наставника и проводника останемся…
Голос девушки не скрывал тревоги, и резон, конечно, в её словах присутствовал. Если конечно выдержанно следовать направленной версии. Но все версии до смешного были сотворены из фантастических идей, а Вадим, хоть и придушил в себе материалиста, однако принимал «чудеса» дозировано. Странно устроена человеческая психика. Виденное и пережитое — допускалось к уверованию и констатации, а предполагаемое и куда более невероятное — подвергалось сомнению. Несмотря на ощутимый стресс от этой небывальщины, мозг, однако активно цеплялся за рациональное и объяснимое. Он не хотел сдаваться. Он всё-таки упрямо анализировал. Он всасывал непонятное, неподвластное ему, делал поправку на это, но тем не менее… Анализировал. И уж конечно в строгой продуктивной системе мозга не было места уэллсовским штучкам. Удивительно, но сознание куда охотней допускало потустороннее, нежели фантастику в любом ее проявлении. Скорей, потому, что первое — тянулось от предков, в виде фольклора, легенд, наследственных перессказов. Отображалось в книгах великих творцов от Шекспира, Бальзака до Толстого и Гоголя. Мистика была спутником и вдохновением для многих гениев и являлась оборотной стороной Веры. Потому как нельзя верить в Бога и отрицать существование дьявола. Фантастика же, увы, была и есть явление дутое, искусственное и не больше, как результат натуженных фантазий писателей. Так понимал и чувствовал Вадим. За всех он думать не мог, но постарался изъясниться более-менее внятно:
— Наташа! Люся! Да и все остальные! — Вадим оглядел каждого поочерёдно. — Давайте, не будем распылять свою фантазию на множество вариантов! Самая устойчивая версия, которая устраивала всех — это загадочный Некто, который не успел там что-то показать в прошлый раз и теперь возвратил нас, чтобы исправить это дело. Так?! Некто или Хозяин, как нам удобней, не питает к нам зла, а лишь приглашает погостить на часок-другой, после чего возможно даст беспрепятственно уйти. То есть спуститься. Я ведь правильно трактую? Все сошлись на этом?
Зорин выдержал паузу, но так и не заметил ни одного утвердительного кивка. Приняв молчание за согласие, он продолжил речь:
— Версия симпатичная, а главное, дышит оптимизмом. И не надо более того, что есть накручивать и нагнетать! Машина времени — это совсем из другой оперы. Случись так, нас бы давно перенесли. Ведь мы же уже были в часовне! Поправьте, если не прав!
Зорин с удовольствием отметил, что потуги красноречия не были напрасны. Убеждённые слушатели оживлённо зашумели, закивали, хотя Вадим и видел, что не все. Наташина оппозиция была не сломлена.
— Ага-а-а… — По детски протянула та. — В первый раз мы вместе заходили, а сейчас разделяемся. А вдруг этот Хозяин только того и ждёт? Вдруг он вовсе и не добрый?
Вадим глубоко вздохнул, пытаясь не раздражаться на эти «вдруг», набрал в лёгкие воздуха, подбирая в уме чёткие доводы, но неожиданно кивнул и снизошёл на компромисс.
— Хорошо! — Весело произнёс он. — Специально для тебя, Наташа, продумаем систему оповещения. Взаимооповещения. Каждые полчаса Олег будет подходить к входной двери изнутри часовни, и стучать прикладиком, эдак три раза. По двери громко и три раза! Ваня, тебе придётся дежурить всё это время между лагерем и часовней. Принеси себе что-нибудь для удобства, садись к воротам и держи уши в диапазоне приёма! Услышишь Олегов стук, подойди к двери и ответь тем же. И будет нам счастье!
— Гениально, маэстро! — Одобрил план Ваня, а Наташа, вот ведь язва, ухитрилась и тут вставить реплику:
— К чему такие сложности, конспираторы? Не проще ли Олегу просто приоткрывать дверь и светить свой фейс? Живое лицо убедительней всяких стуков! Разве нет?
