— А это объясняет одно — в Лисьем соберутся бароны и графы… Себастьян в большущей беде!
— В огромнейшей беде! — подытожил Шост, переходя от бега на быстрый шаг, спутницы едва поспевали за ним. Долбанные хащи!
— У него есть хоть какое-то оружие?
— Хороший пес! Молодчинка! Умный пес! Дал бы тебе косточку, да самому охота, сам бы ее слопал, — полушепотом цедил сквозь зубы Себастьян, на людском языке.
Себастьян осторожно, медленно и не спеша, приникнув к стенам сарая, продвигался к хозяйственному двору, расчищенному и ухоженному. Цепная псина, оскалив пасть, щерилась на него и рычала, и потому полукровка в первую очередь старался не делать резких движений, а во-вторых, поднять шум и привлечь к своей персоне не желательного внимания. Было пока неизвестно, достанет зверюга его своими клыками, если вдруг надумается ни с того, ни с сего прыгнуть, но с опыта рейдов полукровка знал, лучше не создавать для таких действий прецедентов, животное впадает в ярость гораздо быстрее, чем человек или эльф, и ради службы хозяину, готов на все.
— Будь умницей, не поднимай шума! Молодец! Молод… — грозное "р-р-р" оборвало полукровку, он опрометью скользнул за угол и выскочил на открытое место.
Солнце, вставшее за крутые холмы и лесную полосу, окатило его ярким водопадом. Себастьян жмурясь, стеганул за высокую повозку, приколотую к воротам конюшни, а когда глаза немного привыкли к полумраку, то ощутимо похолодел: его укрытием стала расфуфыренная с именными на дверцах гербами карета, распряженная и выведенная из конюшни на осмотр конюхами и прислугой с самого утреца. Мастера уже с самого утра взялись за ремонт хозяйского экипажа, начав с колес и рессор. Себастьян мысленно выругался, ох рано, он вломился в деревушку, следовало обождать, подробнее разнюхать о поселенцев и гостей. Теперь он собственноручно увидел, что спешка сыграла с ним дурную шутку и если в Лисьем лугу остановился дайкинский вельможа, то тут, как тут должна ошиваться и его верная охрана. И если его еще до сих пор никто не заметил, то это не вселенское чудо, а, скорее всего — слепое везение.
— Курва мать, кто-нибудь успокойте пса, или я прикажу его пристрелить! Агов! Хозяин, утихомирь волкодава, дай поспать! — с окна гостиницы, заорал заспанный дворянин, напротив конюшни.
— А? Шо, мой господин? Чаго желаете, милсдарь? — тут же выскочил из соседской пристройки хозяин, разгоняя кур и взъерошенного петуха.
— "Чаго-чаго"… чего вылупился, морда? Пса угомони, бестолочь! Ща выйду на куски порубаю! — взбеленился еще молоденький знатный гость.
— Сию минуту, ваша светлость. Сию… — толстеющий мужичок в старомодном, смешном кафтанчике бросился к конюшне, из ее ворот уже выглядывали двое помощников с вилами в руках, с кривыми усмешками, посматривающих за сценой.
— Тьфу, каналья! И тут не дают поспать! Эй, хозяин! Хозяин!
— Так, ваша светлость? — на полдороге стал владелец постоялого двора.
— Пристав еще не приехал?
— Никак нет, ваш благоро…
— О, бесово племя! Третий день здесь парюсь, а они по деревням топчутся, хари разъедают и нажираются! Вели слугу подать, пускай воды принесет! Умыться надо! Да только бегом! Бегом, кому говорю! — со стуком окно закрылось, и задергались занавески.
— Вурдалачья отрыжка! Шо не выполнишь, все — мимо! Тьфу, столичная пиявка!
Га-га-га! — заржали молодцы с вилами.
Хозяин двора враз приосанился и побагровел.
— Чаго, пустозвоны, встали? А ну за работу, дармоеды! Что б через…
— Господин хороший, не подскажешь, где еды прикупить можно? С дороги я вторые сутки и ничего толком не ел.
— Ась? — с разинутым ртом обомлел муженек, за спиной заскрипела калитка и через двор от коровника до черного входа на гостиничную кухню прошла повариха с парным молоком в ведерке. Зевая и раскачиваясь на ходу. Конюхи рысью исчезли в полутьме конюшни, и толстячок тягостно раздумывая, пытался сообразить, что же ответить явившемуся, словно из ниоткуда новоявленному гостю. Стоило чуть повернуть голову и хлоп! — пред тобой, как из воздуха выросла широкоплечая фигура, закутанная в плащ, с капюшоном на голове. Чужак упорно скрывал свое лицо, но то дело хозяйское, путники всякие бывают, с характером.
— Еды, где можно купить? — с твердостью в голосе отчеканил Себастьян.
— Ах, еды! Это можно… конечно можно, господин путник! В гостиницу зайдите, мил человек, на первом этаже у меня там трактир. Кухарку позовите. Она и придумает вам… еды, — тихо закончил мужичок, разглядывая в упор странного визитера, селянин постоянно косился на плащик гостя, уж больно комично тот висел на плечах путника, лишней деталью дорожного гардероба.
— Благодарю, — с нервностью выдавил из себя полуэльф, надо побыстрее ускользать прочь пока чего доброго еще кто-то не приметил его.
Разгоняя настырных кур и пружинисто шагая, Себастьян поспешил к входной двери постоялого двора, хозяин столбом стоял на месте, провожая незнакомца взглядом.
Гонорясь подошел важно петух и замотал шишкастой головешкой, мужик отвлекся и с дуру, с легонца подбил пернатого в хвост. С кудахтаньем петух сиганул в курятник, а толстячок направился к конюшне.
— К обеду карета должна готова!
— Будет-будет, кузнец обещал через час прийти…
— Ох, и долго он возится. А ты б не заделал?
— Тут не так надо… Мастерство нужно! Особое!..
— Э… мастерство? Чаго? Осо-бое? — передразнил хозяин, — бездельники и лодыри — вот вы кто.
— Да ну вас! Не нанимался я вам…
— Ох, Сивый, отхватишь барской плети, гляди!
— А вы тока не пугайте!.. Пуганые!
— Слышь, дед, а где это мой плащичок, что я вешал сушиться на заднем дворике, а? Кто й это его снимал? Может прачка твоя или… Чего квадратными глазищами уставился? Плащик мой ты затырил, ворюга? — в дверях конюшни со зверскими гримасами один за другим напирали дворянские охранники, а среди них и их командир, в потертой кожаной безрукавке и штопаной, грубой кольчуге. — Чего, морда, мычишь? Говори ясно, кто вещь чужую замылил? Продал кому, харя?
— А-а-а! А… незна-акомец проходил… в трактир зашел за пров… провиан… провиант-т… спешил, а на нем пла… плащи-ик… плащик… — заикался, весь побелевший от страха владелец.
— Что?! Незнакомец?! Какой еще незнакомец? Ты же, гадина, говорил, что чужих в Лисьем нет! — затряс за шкирки толстячка столичный головорез. — Значит, в трактире? Ах, сволочь! Недоросль, ща-ас! — охранник резко качнулся и выскочил во двор, остальные за ним.
Трактирщик Лисьего луга Тушон нюхом и другим местом почуял, что назревала беда…
— …Да-да, госпожа, можно и кадку молока. Не помешает. Сыра? Ну-у… вложите, так и быть. А? А что с мяса… с мяса, пожалуй… жаркое у вас есть? Есть! — Себастьян с особым трудом подавил слюну. — Можно и жаркое. И сыр тоже. Хлеба побольше. Побольше. Вина… И вина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
