относилась к этим напомаженным и надушенным фифам вроде Браун. Но и она иногда мечтала о любимом. А Том… Он не считал её хрустальной люстрой. Он видел в ней личность…
Тут её окликнул Долгопупс, чему она была рада. Она же гриффиндорка, только и ждала возможности показать этому Снейпу и Кэрроу! Но всё оказалось сложнее… И тот разговор дался им одинаково тяжело, что ей, что Невиллу. Она видела, что старшекурсник буквально выворачивает душу, пытаясь предупредить её, и была благодарна. Но Том… Её милый, чудесный барсучок с повадками енота… После этого на свидание она шла, как на казнь.
Томас же, пребывая в радостном возбуждении, не замечал её фальшивых улыбок. Ей хотелось лишь быстрее всё закончить и вернуться в спальню. Выплакаться, подумать и решить, что же делать. Но у судьбы были другие планы.
И когда парень встал перед ней на колени, она поняла, что не может. Не может сказать «да» этим отношениям. Она хотела этого. До дрожи в коленях, до звезд из глаз хотела быть с Томом. Но поощрить сына садиста…
Те слова до сих пор звучали в голове, даже не думая затихать.
«Я никогда не буду с тобой. Почему? Ты мне отвратителен, я никогда не буду с монстром. Не надо спрашивать. Я тебя ненавижу».
Она произносила эти слова, с каждой фразой чувствуя, как предает себя. Но она не могла отступить. Она должна быть с правдой. А правда что… А что правда?
— Я люблю Томаса Крауча, — озарение вспыхнуло в голове, расставляя всё по своим местам. — Я должна его увидеть.
Незнакомец в ответ лишь бросил ей её палочку и вытарабанил по стулу замысловатый ритм.
— Не зря его просил, — пояснил он в ответ на недоумение девушки. — Это пароль от входа в гостиную барсуков. Но можешь попросить любого хаффлпаффца проводить тебя. Думаю, они не откажут такой красавице…
— Остолбеней! — не глядя бросила заклятие в гада Руди Морган, которое тот, разумеется, отразил. А она уже неслась в сторону гостиной барсуков.
Но она не могла видеть, как незнакомец снял с лица знаменитую в мире маглов «ушастую» черную маску и, превратив ту в черный носовой платок, спрятал его в карман. А после сменил цвет одежды на родной и достал из сумки ученическую мантию вместе с канареечно-черным галстуком. После проделанных манипуляций незнакомец подошёл к лежащему на полу Амикусу Кэрроу, в задумчивости крутя в руках палочку.
— Я бы с большим удовольствием тебя вскрыл от шеи до паха, но боюсь, что за этим последуют репрессии. Так что нет. Но мы ещё встретимся, будь уверен…
Томас Крауч лениво следил за огнем в камине, не обращая внимание на вечерний гул. День прошёл как в тумане, и сейчас парень едва мог вспомнить занятия, которые сегодня были. Мыслями он был где-то далеко и не фиксировал происходящее.
«Один день закончился. Только зачем?..»
Ответа на этот вопрос не было, но он был Тому и не нужен. Поднявшись с кресла, он решил пойти в спальню.
Вдруг бочка, выполняющая у хаффлпаффцев функции двери, громко стукнула, отворяясь. Так обычно входили гонцы, несущие важные вести, и Том, поддавшись любопытству, остановился, чтобы послушать новости. И остолбенел.
У входа стояла Руди Морган, но… вид её слегка отличался от привычного. Рукава блузки были закатаны, обнажая на предплечьях татуировки, которых девушка всегда стеснялась, отговариваясь, что сделала их на спор. Волосы были растрепаны, а глаза искрились от напряжения.
От восхищения этим образом стало труднее дышать, но Крауч постарался успокоиться. В конце концов, она вряд ли к нему…
— Том!
— Ты пришла меня убить?
— Нет! Я пришла… пришла… — девушка тяжело дышала, одновременно пытаясь сказать всё, что хотела, и пробраться к нему. — Я хотела… я хочу… Я… Я люблю тебя!
Бздынь! Было ощущение, словно кто-то ударил под ухом в тарелки.
— Повтори, — попросил Крауч, внезапно охрипнув и щипая себя за руку. Судя по всему, он не спал. — Повтори, пожалуйста.
— Я… Я тебя люблю, Том. И… Прости меня пожалуйста за те слова. Я… Я очень виновата и… если ты не хочешь меня прощать… я тебя пойму…
— Руди Морган, — в голосе старосты факультета зазвенела сталь, а от тона все неосознанно выпрямились, проникнувшись важностью момента, — ты станешь моей женой?
— Я… я…
— Готова ли ты быть со мной в радости и горе, деля все поровну, на двоих?
— Я… я…
— Готова ли ты поддержать меня в любом решении, принимая моё решение как своё? Я же приму твои решения так же. Я спрашиваю всего раз. И тебе придется решить. Решить прямо сейчас. Ты со мной? Или нет?
Девушка выпрямилась, упрямо вскинув подбородок. Было слышно, как трещат в камине дрова, а за окном свистит ветер.
— Я, Руди Джоан Морган, буду с тобой, Томас Крауч. Поддержу твои решения и приму твою сторону в любом споре. В огне или перед смертью. Я буду с тобой.
— Том… Вот ты вроде умный парень… Обладаешь житейской смекалкой… Какого рожна тогда, объясни, пожалуйста, мне, ты всё это устроил? — Найджел стоял, нависнув над Краучем, изо всех сил стараясь вести себя уважительно и корректно. Но глядя на эту довольную мордаху, хотелось скормить ему лимон. Целиком, вместе с кожурой. — Чего лыбишься? Рассказывай, что это за «решай прямо сейчас»? Да-да, мне уже поведали, что тут было. Страшно представить, какие слухи теперь поползут по школе…
