– Это сработает, – настойчиво сказал он. – Мы используем мост вместо щита, закроемся им от стрел. Нам надо будет поспешить, чтобы вырваться вперед, обогнав остальные расчеты. Держа мост боком, будет трудно их опередить, но это единственное, что я смог придумать. Если не сработает, первым буду я, так что меня первым и убьют. Если я погибну, берите мост на плечи. Мы это отработали. И тогда вы от меня избавитесь.
Мостовики молчали.
– А если мы не хотим от тебя избавляться? – спросил длиннолицый Натам.
Каладин улыбнулся:
– Тогда бегите шустрей и следуйте моим указаниям. Я буду совершать неожиданные повороты во время забега; будьте готовы к внезапным переменам направления.
Он вернулся к мосту. Обычные солдаты уже были на той стороне, и через пропасть ехали светлоглазые, включая Садеаса в изукрашенном осколочном доспехе. Каладин и его люди последовали за ними, потом вытянули за собой сам мост. Они на плечах отнесли его вперед и навели, дожидаясь, пока остальные мосты займут свои места. Лопен и двое других водоносов остались с Газом, – похоже, никто не собирался их наказывать за то, что они не бежали со всеми. Хоть что-то хорошее.
Каладин почувствовал, как на лбу выступают капли пота. Он едва мог разглядеть шеренги паршенди впереди, на другой стороне пропасти. Черно-алые воины; короткие луки взяты на изготовку, стрелы нацелены. Позади них вздымался огромный склон Башни.
Сердце Каладина заколотилось. Вокруг солдат выпрыгивали спрены ожидания, но не вокруг его людей. К их чести, не было и спренов страха – и дело не в том, что они его не чувствовали, просто их не одолела паника, как прочие мостовые расчеты, так что спрены страха направились туда.
«Беспокойся, – прошептал ему из прошлого Таккс. – Главное в сражении – не отсутствие сильных чувств, а контроль над ними. Беспокойся о победе. Беспокойся о тех, кого защищаешь. Ты должен о чем-то беспокоиться».
«Я беспокоюсь, – подумал Каладин. – Забери меня буря, как того дурня, но я беспокоюсь».
– Мосты поднять! – прокатился над передними рядами голос Газа, повторявшего команды Ламарила.
Расчет Каладина пришел в движение, поднимая мост на бок и впрягаясь в него. Мостовики, что были пониже ростом, выстроились в ряд, правым боком к мосту, а их высокие товарищи образовали плотный строй за ними, вытягивая руки прямо перед собой, чтобы держать мост, или над головой, удерживая его в равновесии. Ламарил бросил на мостовиков сердитый взгляд, и у Каладина перехватило дыхание.
Газ шагнул вперед и что-то прошептал Ламарилу. Аристократ медленно кивнул и ничего не ответил. Раздался сигнал к атаке.
Четвертый мост бросился вперед.
Позади них поднялась волна стрел и взмыла над головами мостовых расчетов, по дуге опускаясь к паршенди. Каладин бежал, стиснув зубы. Ему с трудом удавалось не спотыкаться о камнепочки или заросли сланцекорника. К счастью, хоть его отряд и был медленнее обычного, благодаря выучке и выносливости они все равно обогнали остальные расчеты. Четвертый мост вырвался вперед.
Это было важно, потому что Каладин направил свою команду чуть-чуть вправо, как будто она сбилась с курса, неся тяжелый мост боком. Паршенди присели и запели в унисон. Алетийские стрелы падали среди них, отвлекая некоторых, но остальные подняли луки.
«Готовься…» Каладин собрался и вдруг ощутил внезапный прилив сил. Мышцы его ног больше не болели от напряжения, дыхание сделалось ровным. Возможно, все дело в тревожности из-за боя или же им овладевало оцепенение, но неожиданная сила вызвала у него ощущение легкой эйфории. Бывший воин чувствовал себя так, словно внутри его что-то гудело, перемешиваясь с кровью.
В этот миг ему казалось, что он в одиночку тянет за собой мост, как парус тянет корабль. Парень взял сильнее вправо и развернул отряд так, что весь Четвертый мост и сам Каладин оказались на виду у лучников-паршенди.
Паршенди продолжали петь, каким-то образом зная – без приказов, – когда следует стрелять. Оттянув тетивы до мраморных щек, они взяли мостовиков на прицел. Как и следовало ожидать, многие нацелились на отряд Каладина.
«Уже совсем скоро!»
Всего лишь несколько ударов сердца…
«Сейчас!»
Каладин резко повернул налево как раз в тот момент, когда паршенди выстрелили. Отряд последовал за ним, и теперь к лучникам оказался обращен сам мост. Волна стрел обрушилась на преграду, наконечники глубоко вошли в дерево. Несколько стрел оцарапали камни у их ног. Мост загудел от ударов.
Парень услышал со стороны других мостовых расчетов отчаянные крики боли. Люди падали – многие, скорее всего, бежали впервые. В Четвертом мосту никто не закричал. И не упал.
Каладин снова развернул мост, направив его под углом в другую сторону, опять выставив мостовиков. Изумленные паршенди наложили стрелы на тетивы. Обычно они стреляли залпами. Это было на руку Каладину, потому что, как только паршенди натянули луки, он вновь повернул, превращая громоздкий мост в щит.
И опять стрелы вонзились в дерево. Опять закричали другие мос товые расчеты. Опять вихляющий бег Каладина защитил его отряд.
«Еще раз». Этот залп обещал быть самым сложным. Паршенди уже знали, что он делает. Они будут стрелять, как только Каладин повернет.
И он повернул.
Никто не выстрелил.
Изумленный, он сообразил, что лучники-паршенди перенесли все свое внимание на другие мостовые расчеты, выискивая мишени полегче. Пространство перед Четвертым мостом оказалось совершенно пустым.
Ущелье было уже близко, и, несмотря на все вихляния, Каладин привел расчет именно туда, где им полагалось навести мост. Все мосты должны были расположиться поблизости друг от друга, иначе атака кавалерии потеряет смысл. Каладин быстро приказал опускать мост. Некоторые из лучников-паршенди снова вспомнили о них, но большинство продолжали обстреливать другие мостовые расчеты.
Грохот позади возвестил о падении моста. Каладин и его люди толкали, лучники-алети позади них поливали паршенди стрелами, чтобы отвлечь и не позволить помешать наведению моста. Не переставая толкать, Каладин осмелился бросить взгляд назад.
Следующий на очереди мост был уже близко. Это Седьмой, но он двигался с трудом, потому что стрелы так и сыпались на мостовиков, и те падали один за другим. Не успел Каладин и глазом моргнуть, как мост рухнул. Следом дрогнул Двадцать седьмой мост. Еще два уже упали. Шестой едва сумел добраться до ущелья, потеряв больше половины людей. Где же остальные? Он не смог их разглядеть и вынужден был сосредоточиться на деле.
Отряд Каладина с грохотом завершил наведение моста, и он дал приказ отступать. Они метнулись прочь, пропуская кавалерию. Но та не появилась. Со лба Каладина градом тек пот. Он повернулся.
