Еще пять отрядов навели свои мосты, но остальные еще не достигли расщелины. Они вдруг попытались развернуть свои мосты, чтобы защититься от стрел, подражая Каладину и его людям. Многие спотыкались, кто-то пытался опустить мост пониже, а кто-то продолжал бежать вперед.
Это вызвало хаос. Никто из них ни разу не пробовал нести мост боком. Один отстающий отряд, попытавшись удержать мост в новом положении, уронил его. Еще два мостовых расчета были полностью перебиты паршенди, которые продолжали стрелять.
В атаку наконец ринулась тяжелая кавалерия, пересекая шесть наведенных мостов. По ширине моста на нем помещались два всадника бок о бок, и обычно это означало, что в бой шел отряд примерно из сотни верховых, тремя рядами по тридцать – сорок всадников. Это зависело от того, сколько мостов удавалось расположить в ряд, и позволяло дать мощный отпор сотням лучников-паршенди.
Но мосты навели слишком хаотично. Часть кавалерии перешла на другую сторону, но строй нарушился, и всадники не могли идти в атаку на паршенди, опасаясь попасть в окружение.
Пехотинцы принялись толкать шестой расчет. «Мы должны помочь, – понял Каладин. – Нужно навести остальные мосты».
Но было уже поздно. Хотя Каладин и находился вблизи поля битвы, его люди, как обычно, спрятались за ближайшей скалой. Из-за нее вполне можно было наблюдать за сражением. Паршенди всегда забывали про мостовиков после первой атаки, однако алети были достаточно благоразумны, чтобы поручать арьергарду защиту ущелья, иначе противник мог бы попытаться отрезать им пути к отступлению.
Солдаты наконец-то навели Шестой мост, и еще двум мостовым расчетам удалось добиться успеха, но половина мостов до провала так и не добралась. Войску пришлось перестраиваться на бегу для поддержки кавалерии и разделиться, чтобы перейти расщелину по наведенным мостам.
Тефт выбежал из-за скалы и, схватив Каладина за руку, затащил в укрытие. Парень не сопротивлялся, но продолжал смотреть на поле боя, постепенно осознавая причины всего этого ужаса.
К Каладину подошел Камень, похлопал по плечу. Шевелюра громилы-рогоеда прилипла к голове от пота, но он широко улыбался.
– Чудо быть! Ни одного раненого!
Рядом появился Моаш:
– Буреотец! Я не верю, что мы это сделали. Каладин, ты перевернул все это дело с мостами!
– Нет, – негромко сказал Каладил. – Я развалил всю стратегию атаки.
– Я… Что?!
«Буреотец!» – билось в голове Каладина. Тяжелая кавалерия была отрезана. Атака верховых нуждалась в ровном строе; устрашение было не менее важной ее частью, чем собственно боевые навыки всадников.
Но сейчас паршенди могли уйти с дороги, а потом напасть с флангов. А пехота пришла на помощь недостаточно быстро. Несколько кавалерийских отрядов сражались в полном окружении. Солдаты толпились у наведенных мостов, пытаясь перейти на другую сторону, однако паршенди, чьи позиции были крепки, не давали им этого сделать. Копейщики падали с мостов, а потом паршенди сумели скинуть один мост в пропасть целиком. Вскоре войско алети перешло в оборону, и солдаты сосредоточились на удержании мостов, чтобы кавалерия смогла вернуться.
Каладин смотрел не отрываясь. Он никогда не изучал тактику подобных атак и думал только о спасении своего отряда. Это была глупая ошибка, этого не должно было произойти. Он обязан был ее предотвратить, если внутренне считал себя по-прежнему солдатом.
Каладин ненавидел Садеаса, ненавидел то, как великий князь использовал мостовые расчеты. Но все-таки не должен был менять основную тактику Четвертого моста без учета всей картины боя.
«Я переключил внимание паршенди на другие мостовые расчеты. Из-за этого мы оказались у провала слишком быстро, а остальные, большей частью, – слишком медленно».
И поскольку они бежали впереди, многие мостовики смогли как следует разглядеть то, как его отряд использовал мост вместо щита. Это заставило их подражать Четвертому мосту. В итоге каждый из расчетов бежал с разной скоростью, и лучники-алети не понимали, куда им следует целиться, чтобы ослабить натиск паршенди на мостовиков.
«Буреотец! Из-за меня Садеас проиграет эту битву».
Такое не останется без последствий. Пока что генералы и капитаны отчаянно пытались изменить стратегию боя, и про мостовиков все забыли. Но за ним придут, когда все кончится.
Или даже раньше. Газ, Ламарил и несколько мрачных копейщиков шли прямиком к Четвертому мосту.
Рогоед встал рядом с Каладином, взволнованный Тефт встал с другой стороны, сжимая в руках камень. Мостовики у него за спиной начали роптать.
– Отойдите, – негромко сказал Каладин Камню и Тефту.
– Но, Каладин! – воскликнул Тефт. – Они…
– Отойдите. Собери мостовиков. Постарайся вернуть их всех на лесной склад.
«Если кто-то вообще переживет эту катастрофу».
Когда Камень и Тефт не двинулись с места, Каладин сам пошел вперед. На Башне все еще шел яростный бой; отряд Садеаса под его личным командованием сумел отвоевать небольшой участок и стойко его удерживал. С обеих сторон росли горы трупов. И это был еще не конец.
Камень и Тефт опять приблизились к Каладину, но тот устремил на них пристальный взгляд и вынудил отойти. Потом повернулся к Газу и Ламарилу.
«Я скажу, что Газ мне это приказал. Он предложил, чтобы мы во время атаки понесли мост боком».
Но нет. Не было никаких свидетелей. Его слово против слова Газа. Это не сработает, кроме того, такой ход вынудит Газа и Ламарила как следует позаботиться о том, чтобы Каладин умер на поле боя, не успев поговорить с вышестоящими офицерами.
Нужно было сделать что-то другое.
– Ты соображаешь, что натворил? – заорал подошедший Газ, брызгая слюной.
– Я перевернул ход сражения, ввергнув все атакующее войско в хаос. Вы пришли наказать меня, и потом, когда вышестоящие офицеры начнут на вас орать, вы сможете хотя бы продемонстрировать, что быстро разобрались с виновником.
Газ замолчал. Подошли Ламарил и копейщики. Мостовой сержант выглядел удивленным.
– Если вас это утешит, – мрачно произнес Каладин, – последствий я не представлял. Я просто пытался выжить.
– Мостовики не должны выживать, – резко бросил Ламарил.
Взмахом руки он указал своим солдатам на Каладина.
– Если вы оставите меня в живых, обещаю, я скажу вашим офицерам, что вы об этом ничего не знали. Если вы меня убьете, это будет выглядеть так, словно вы хотели что-то спрятать.
– Что-то спрятать? – переспросил Газ и бросил взгляд на Башню, где шел бой. Случайная стрела стукнулась о камень недалеко от него и сломалась. – И что же мы можем прятать?
– Как посмотреть. Кое-кто может подумать, что изначально все спланировали именно вы. Светлорд Ламарил, вы мне не помешали. Вы могли это сделать, но не сделали, и солдаты видели, как вы с Газом переговаривались, наблюдая за моим поведением. Если я не поручусь, что действовал без вашего ведома, все будет выглядеть плохо, очень, очень плохо.
