То есть ее направили не за тобой?
Может быть.
От обиды защипало нос, но я упрямо поджала губы, не давая себе еще сильнее расклеиться. Как это все чудовищно, жестоко, несправедливо. За что все это? Почему? Как будто боги и правда отвернулись от Сомны и Ньярла, раздаривая свое внимание лишь проклятой Целестии.
Пока я вновь боролась с чувствами, в дверь спальни постучали. На пороге, не дожидаясь моего ответа, возник Ганим и несколько встревоженно приветствовал:
— Доброе утро Софи, швеи уже пришли, тебя все ждут.
— Да-да, я… наверно, надо переодеться.
— Не за чем, ты все равно будешь в новом платье, лучше давай я быстренько отдам подарок.
Брат похлопал по карманам и выудил из пиджака маленький квадратный футляр. Растерянно приблизившись к нему, я дождалась, пока откроется бархатная крышка, и на свет предстанет украшение.
— Вот, я попросил маму заказать тебе новый кулон из зеленого янтаря, у каждого из Блэквудов есть что-то с этим камнем. Форму не я придумал, она несколько странная, но надеюсь, тебе понравится.
Я осторожно взяла столь неожиданный дар в руки и в смятении попыталась понять, что это значит. Хотелось то ли плакать, то ли смеяться над посланием Гекаты, а это была точно ее проделка, никто другой не мог бы придумать такую форму.
— Полынь.
— Что?
— Кулон похож на цветок полыни. В моем мире это символ наказаний и скорби. Забавно.
— У нас, я слышал, используется как оберег и упоминается только в самых старых текстах. Подожди, сейчас припомню. — Гани задумчиво посмотрел в потолок и щелкнул пальцами. — Точно, что-то про звезду и отраву.
— Да, возмездие и гнев бога.
Рассматривая желтоватый шарик неправильной формы с бледно-зелёным лепестком у основания, я в очередной раз удивилась прозорливости ведьмы. Я едва сдержалась от желания поехать к ней и тут же выведать все, что ей известно. Геката наверняка знала, почему я оказалась в этом мире, и могла бы помочь, но кто бы меня к ней пустил сейчас.
Ганим неловко потупил взгляд и протянул руки.
— Прости, наверно, это не самый лучший подарок.
— Нет-нет, мне нравится, повесь его, пожалуйста.
Воодушевившись, брат закивал и, тут же подхватив украшение, аккуратно взялся за цепочку.
— Он тоже будет помогать тебе контролировать силу, и помимо этого я попросил его отнести к проверенному магу. Каин немалую сумму заплатил за дополнительный эффект.
— Какой эффект?
— Увидишь, это будет небольшой сюрприз.
Он хитро улыбнулся и, сменив кулон, защелкнул замок, цветок полыни лег между ключиц. Подняв ладонь, я на ощупь нашла камень и погладила его гладкую поверхность. Помню в студенчестве, я любила крутить в руках серьги или кольца, пока решала очередную задачу.
— А теперь идем, нас правда ждут.
Потянув меня за собой, Ганим не дал мне даже накинуть халат, явно решив, что на примерке он не нужен. Спустившись на первый этаж, мы преодолели коридор и свернули в бок от библиотеки, прямо в музыкальный зал, что пустовал большую часть времени. Сейчас свободное место заняли пара швей и манекен с подготовленным для меня платьем, и, едва взглянув на свой новый наряд, я чуть было не устроила скандал прямо с порога.
— Это что?
От негодования я потеряла дар речи и лишь с большим трудом смогла сказать что-то приличное при мастерицах. Навряд ли это их идея, заказ делал Каин, и именно он должен был подобрать нужный фасон, чтобы я не выглядела странно в незнакомой мне стране. То, что предстало предо мной сейчас, выглядело больше как издевка.
Из дальнего угла зала послышался голос наставника.
— Это платье, Серафина.
— Нет, это издевательство, я не надену такое, ты вообще в своем уме?
— Сэра, не нужно истерик, просто примерь его. Пожалуйста.
Вновь посмотрев на несомненно прекрасное творение швей, я с досадой представила, каким чудищем буду выглядеть на балу у светлых. Черный шелк, скрытый корсаж, мягкие складки юбки — все было просто изумительно выполнено, и я искренне хотела бы посмотреть, как оно сядет на мою фигуру, но грудь. Открытые плечи и оголенная шея предполагали, что все мои шрамы будут на виду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Примерь его.
Каин подошел ближе и мягко подтолкнул меня к ширме, установленной в углу. Жест не предполагал отказа, как и ситуация в целом, слишком поздно перекраивать или шить все заново. Обреченно вздохнув, я послушно прошла вперед и, скрывшись от чужих глаз, надела платье. Дорогая ткань ласково обняла меня, вызывая легкий поток мурашек от мимолетной прохлады. Ловкие пальчики мастериц осторожно затянули шнуровку на спине и, внимательно осмотрев, сделали себе какие-то пометки. Стоило кое-что дошить, кое-что поправить, но на это оставалось достаточно времени. Еще через пару минут меня выпустили из-за ширмы, дав немного пройтись и оценить работу швей. Наставник, едва сдерживая улыбку, взял мою ладонь и подвел к большому зеркалу у стены, отразившему меня в полный рост.
— И что ты переживала?
Уставившись во все глаза, я смотрела на себя и будто забыла, как дышать. Только сейчас стало понятно, за какой эффект заплатил Каин высокую цену. Сделав еще пару шагов к зеркальной глади, я прикоснулась к чистой, нежной коже и кончиками пальцев прочертила дорожку от груди к щеке. Ни единого рубца не было видно, ничего, что я так упорно прятала за закрытой одеждой и боялась показать даже себе.
— Я, оказывается, такая красивая.
— Да неужели.
Наставник заметно веселился, глядя на меня, но стоило мне вновь нахмуриться, оставил наедине с отражением, что-то узнавая у швей.
Вновь обратив внимание на себя, я распустила волосы и покрутилась в платье, стараясь понять насколько в нем удобно будет танцевать. Впервые услышав о празднике в честь дня рождения Авеля, я боялась, что меня запихнут в неудобный корсет и заставят носить сотню юбок, от которых моя ненависть к светлым будет расти прямо пропорционально времени в неудобной одежде, но мне повезло. Оно не было пышным, наоборот, ткань была плотной только на лифе, держа всю конструкцию так, чтобы шелк свободно стекал по бедрам, а сама грудь была целомудренно прикрыта, вместо нее побольше показывая спину. Расшитый золотыми ветвями подол и полупрозрачная ткань коротких рукавов, мягко обрамляющая плечи, придавали некоторой помпезности, переливались на свету, подчеркивали легкий загар, оставшийся от тренировок и конечно, самое главное перекликались с золотой радужкой глаз.
— Потрясающе.
Довольно улыбнувшись, чуть ли не впервые за время жизни в этом мире, я заглянула в зеркало, искренне наслаждаясь тем, насколько сильно меня преобразил этот наряд, но вместе с этим я неожиданно уловила нечто знакомое в внешнем виде. Приглядевшись чуть дольше, я замерла, чувствуя, как резко похолодело сердце. Пальцы в судороге стиснули подол, слезы, не сдержавшись, хлынули по щекам, стало больно и обидно так сильно, что я едва не закричала, но не могла отвернуться от отражения, смотря на него как на собственное проклятье, столь запоздало объявленное мне.
Почему я на нее так похожа?
Горло перехватил спазм, выкручивая голосовые связки. Я увидела, как побледнело мое лицо, волосы волнами рассыпались по плечам, а взгляд сам зацепился за босые ноги, чуть выглядывающие из-под края юбки. Кажется, еще минута, и я сама начала бы каменеть, только эта скульптура вышла бы не прекрасной, а скорее жуткой, встречая прохожих с искаженным в отчаянии лицом. Боль и ужас окатили меня, словно кипяток, обнажая старые страхи и все, на что меня хватило, это поднять руки и закрыть ладонями лицо, съежившись от нахлынувших воспоминаний.
— Серафина?
Каин быстро подошел ко мне и попытался прикоснуться, но нервно шарахнулась от него.
— Объясни, что случилось, прошу тебя.
Всхлипнув, я с трудом сглотнула ком в горле, чувствуя как неохотно прорывается голос в глотке:
— Новый сон, смерть Лилит.
Послышался тяжелый вздох, наставник отошел от меня, явно не представляя, как меня успокоить.
