К счастью Маракойя была совсем близко — пара ор езды. Графство Ла Клава — чья земля до сих пор хранила следы разорения, учиненного походом Веры. Альфонс Васкес тогда старался унять вверенную ему орду, но у него не получилось.
Стража на рубеже денег брать не стала — официальные налоги между провинциями, мешавшие торговле, Хорхе отменил — но имена все же записала, как и цели визита.
— Гийом Бледный. Маг короля Хорхе. В Кардес. Срочно и тайно. Помогите, — тихо сказал чародей.
Офицер в начищенных латах открыл рот от удивления, но помощь оказал. Графства Маракойи были очень дружны между собой. Одни на всех война и горе только сплотили их. Риккардо де Вега был общим героем.
Им дали карету и охрану. Извилистая дорога заняла еще два дня.
Патриция уже ждала их. Важный разговор состоялся сразу по приезду в Осбен.
* * *
— Вы постарели. Гийом. Морщины вокруг глаз и на лбу, седина, — Кармен Феррейра говорила тихо и медленно.
Они сидели рядом, маг чуть обнимал женщину. Ангела спала в соседней комнате, обхватив обеими руками огромную подушку. После ванны и обеда сил ее хватило только на то, чтобы пойти до кровати. Но, увидев их, она не стала бы ревновать. Кармен было больше не к кому прижаться, Гийом был ее единственным другом, тем, кто не стал бы приставать, стараясь воспользоваться слабостью, болью и одиночеством.
Даже сильным женщинам нужно иногда мужское плечо.
— Так получилось, — глубокая спинка дивана позволяла далеко откинуться назад, маг сидел, закрыв глаза, будто тихий нежаркий вечер уже сменила ночь.
— Почему он убил их, ваш Кербон? — проклятое имя Кармен выговорила с трудом.
— Не знаю, спросить уже некого. Думаю, герцог сумел заставить его работать на себя, забыв, что Кербон — самолюбивый и опасный боевой маг, всегда любивший быть хозяином положения. Слуга завел свою собственную игру. Ему почти удалось победить. Стравить нас и уничтожить. Отомстить всем. Не знаю, какую выгоду он рассчитывал получить из всех своих злодейств.
Кармен вздохнула и вытерла платком слезу. Бласа смерть убийцы вернуть не могла. Гийом в очередной раз удивился, как она не ранила сама себя длинными ухоженными ногтями.
Волосы Кармен были уложены в пучок, разом отобрав у нее часть привлекательности, в их темноте проблескивали свежие белые нити.
— Знаешь, я всю дорогу домой — кроме как сюда мне ехать было не куда — думала, что напишу на надгробии Бласа. Считаешь меня сумасшедшей, слишком быстро смирившейся с потерей?
— Нет. От смертельного горя спасает только дело. Неважно какое. Ты жива и здорова духовно, для Бласа там, это главное.
— Я сочинила послание для него. Близки друг другу, и все-таки Близости мы лишены: Ты — идущий к мертвым, Я — бредущая к живым.
Кармен осеклась и замолчала.
— Пустые слова. Никчемные, но из сердца вывороченные. Лучше я не скажу.
— И не надо. Оставь красоту и величие Луису — он и напишет о друге, когда придет время, все отобразит, ничего не забудет.
Тишина. Кармен крепче прижалась к Гийому, положила голову ему на плечо.
— Помоги Ангеле, — попросил он, — Я не могу. Она закрывается, как раковина.
— Боится, стыдиться. Ты полюбил ее принцессой в золотом одеянии, а сейчас она нищенка, приютившаяся в чужом доме. Ты еще не знаешь, насколько она горда и честолюбива, маг. Такое падение — оно либо закалит, либо сломает.
— Вот и прошу — помоги. Что мне ее титулы? В самом грязном и рваном наряде она милей любой красавице.
— Тебе не понять нас — женщин, — слабая улыбка тронула губу Кармен, — Я сделаю все, что могу. Забирай ее, Гийом, и уезжай. Сделай королевой, но не здесь.
— Уже думал, но ей решать. Это ее дом, ее родина. Тяжело и горько быть скитальцем. Я не могу неволить любимого человека.
— Как знаешь. Только, прошу, не сложи свою голову, добывая ей корону. Я этого не перенесу. Хотя бы одна сказка должна кончиться счастливо. Если нет — тогда в мире нет ни бога, ни добра, и ни смысла жить.
— Постараюсь. Ты знаешь, меня очень трудно убить.
— И еще, — голос женщины стал очень суров и жесток, — Помни, что только в сказках герой получает принцессу и королевство.
— Так ты же веришь в сказки, — маг ласково рассмеялся, боясь ранить.
— Верю. Но те, что про королей с детства не люблю. Власть, она даже в сказке холодна и жестока.
Длительный сон, покой, и горячая еда пошли на пользу беглецам. На второй день Ангела вместе с Патрицией вышла на прогулку по магазинам. Графиня приняла векселя мага. Они снова стали богаты.
На третий день Гийом и Ангела вместе покинули резиденции графов Кардес, ступили на гостеприимные улички Осбена. Патриция дала им слуг в сопровождение. Город еще вчера приятно удивил юную королеву, воспользовавшись случаем, она стала засыпать Гийома вопросами.
— Ги, как здесь чисто! Не сравнить с улочками Мендоры. Все просто сияет. Кажется игрушечным. И люди очень приветливые.
— Осбен — единственный город Кардеса. Графы де Вега берегли и украшали его в меру сил. Жители от них не отставали. Это непростое графство, оно создавалось переселенцами, здесь изначально жили вольные люди — сильные и честные. Это отложило отпечаток на все. Хороший хозяин держит дом в чистоте. Горожане не исключение — Осбен их владение, графы здесь лишь гости.
Гийом держал любимую под руку, хотя на деревянных мостовых города упасть было очень трудно. Ангела, не стесняясь, разглядывала дома и людей. Маг в первый свой приезд сюда тоже очень удивился отсутствие привычного для Камоэнса камня и кирпича. Кардесцы признавали только дерево. Треть графства занимали леса — вотчина паасинов, что охотно торговали с соседями.
— Посмотри вправо. Видишь лавку тканей? Около нее, разговаривают, — что-то очень взволновало девушку.
Маг посмотрел в указанном направлении. Трое мужчин о чем-то беседовали, диалог сопровождался громким смехом. Один — паасин в привычном зеленом плаще, другой скаец — в нарочито грубо пошитом камзоле, третий — лагрец в клетчатом одеянии с обязательным меховым воротником.
— Эти трое — заклятые враги. То, что скайцы и лагрцы извечные недруги и соперники знает каждый, о вражде последних с паасинами ты мне сам рассказывал, — возбужденно говорила Ангела.
— Это Кардес, — улыбнувшись, ответил маг, — Покойный Риккардо прожил всего двадцать пять лет, но успел совершить немало достойного восхищения. Его отец Энрике был знаменитым кондотьером, но ввязался в дворцовые интриги и умер молодым, оставив сиротой сына, мать погибла родами. Мальчика воспитал отец Кармен — Клавдий Турмеда — человек могучего ума, знаток древних законов. Под его началом молодой граф радикально изменил жизнь своего захолустного графства, благо сокровища, накопленные отцом, позволяли.
Он освободил зависимых крестьян, отдал им землю, сумев не рассориться при этом с немногочисленным дворянством. Одновременно провел реформу законов — понизил и упростил налоги. В Кардесе было много земли, но мало людей. Де Вега стал принимать у себя беженцев со всех Благословенных земель, в основном еретиков и сектантов. Шли к нему люди тертые, умеющие держать оружие в руках. Он наделял их землей. Пятнадцать лет назад в графстве было тысяч тридцать жителей — сейчас пятьдесят. Все взрослые мужчины объединены в хорошо обученную милицию — что опасней расхваленных скайских и лагрских наемников. Риккардо унаследовал отцовский талант полководца. Над ним смеялись, а он сделал из крестьян воинов. Треть офицеров и сержантов ордонансных рот короля — кардесцы, прошедшие школу Риккардо де Вега и не потерявшие связь с домом.
Лагрцы, скайцы и прочие переселенцы — уже одна общность, что скоро станет народом. Их объединяют одна цель — счастье для себя и детей. Потому здесь нет вражды. Те, кого жгли и пытали за Веру, терпимей к чувствам и воззрениям других.
— Это все очень интересно, но зачем ты мне все это рассказал? — поинтересовалась Ангела.
— Потому, что это наши возможные союзники, моя королева. Те, кто уже однажды бил клевретов герцога Гальбы и войска короля.
