— Так и есть. Маг на свое золото нанял скайцев. Ангела шлет письма. Первые мы перехватили, но будут другие.
Маршал вспомнил события двухлетней давности: пограничная война с Алькасаром и восстание Пяти Графов. Ангела против Гальбы — все прежнее покажется мелкими трудностями. Обязательно вмешаются соседи.
— Попробуй договориться. Лучше с принцессой, — быстро уточнил Агриппа, мысль о торге с Гийомом — вероятным убийце принца и Феррейры, была для него не переносима, — Пойди на любые уступки, но примирись.
— Я уже принял такое решение. Рамон в эту минуту трясется по дороге на Кардес. У него огромные полномочия. Основная цель его миссии — склонить к нам Ангелу. Другая, не менее важная — убить Гийома. По исполнении второй и первая не так важна. Я буду молиться о счастливом исходе, — Гальба достал из-под рубашки нательный знак песочных часов, — «Да будет все смерено и взвешенно по делам нашим и мыслям. Да не минет никто Судьи Небесного. Да сгинет зло!», — закончил он фразой из молитвы.
— Да сгинет, — негромко повторил маршал, — Я выезжаю на границу — проверить крепости и провести смотры наемников и рыцарских ополчений. Близится осень — хлеб созреет — лучшее время для набега. Лазутчики Архенасолы пишут, что султан Хамди не знает на какую страну указать ятаганом. На нас или на Тронто. В свете последних новостей… Я забираю набранных тобой наемников: лагрцев и имперцев из Хальцеда.
— Нет. Усиль границу тысячью гвардии, наемников не трогай. Рамон может провалиться.
«А бунты надежнее подавлять чужаками», — продолжил про себя его мысль Агриппа, отчетливо почуяв в воздухе запахи свежей крови и дыма от горящих деревень. Впрочем, Ангела с Гийомом так же опираются на скайские пики.
— Хорошо.
Прощаться не стали. Подходя к двери, маршал обернулся.
— Скажи, Антонио, ты ни как не причастен к убийству принца? Пусть даже случайно.
— НЕТ! — прокричал-прорычал регент. Он сильно постарел за последние месяцы, волосы поседели, морщины изрезали лицо, только взгляд остался прежним — холодным, жестким буравящим насквозь.
— А твои тайные помощники и союзники?
— Нет, — Гальба успокоился, — я клялся Хорхе защищать его сына. Принц был мне близок. Когда Педро пропал в море, я привык считать его и своим наследником тоже. Зря я разрешил дурочке Ангеле увести его из дворца, — на миг Агриппе показалось, что перед ним чужой старик — оправдывать и сожалеть было не обычае герцога.
— Я верю, что ты невиновен. Но чем больше думаешь, тем больше кажется, что Гийом этого не делал. Не в его обычае воевать с детьми. Зачем он возвращается? Ангела весьма умна — раскусила бы его обман.
Агриппа знал, что герцог не говорит всей правды. Кто-то подделал его подпись и выпустил государственных преступников из Седого Замка, чьи тела нашли рядом с Феррейра.
* * *
— Ха! Знаменитый колдун! Вот мы видеться опять! — медвежья лапа сдавила ладонь чародея.
Гийом даже и не думал сопротивляться — можно было руку сломать.
— Как видишь, я самый. А ты все так же шляешься по свету?
— Прошлый зима уйти от Хорхе. Он мало платить и не воевать. Ты платить и воевать — я с тобой! — громовой бас скайца разносился по всей резиденции графов Кардес.
— Для этого я и попросил графиню организовать нашу встречу. Мне нужны солдаты.
— Солдаты? Ха! Мы есть лучшие солдаты. Пикейщик. Арбалетчик. Купи нас за золото, и мы твой! — грубое лицо скайца, украшенное шрамом от сабли, тряслось от смеха. Война для Ханрика Оланса была наивеселейшим занятием. Роскошная черная борода, давно не знавшая расческу, довершала разбойничий облик.
— Условия оплаты просты: три золотых в месяц пикейщику и шесть арбалетчику. На найме выдача аванса за два месяца, — чародей предложил справедливую цену.
Меняя остиякские и далцийские веселя на золото, Гийом выгреб казну Патриции, купцы Осбена так же приняли активное участие в этой операции. На срочном обмене маг потерял тридцать процентов, но все же собрал огромную сумму — почти двести тысяч золотых. Заплатив наемникам сполна, маг становился нищим.
— Нет, — скаец решил поторговаться, — Пять пикейщику и девять арбалетчику.
— За кого ты меня принимаешь, Оланс? — возмутился Гийом.
— Ты думаешь большое дело, да колдун? — скаец улыбнулся радостно и свирепо, — Будет много кровь. Ты нуждать верный солдат. Мы есть самый верный. Я хорошо служить Рикхардо. Ты знать. Мы — лутший солдат.
— Хорошо. Сколько ты можешь набрать воинов? — сдался маг.
Выбора у него не было. Скайцы были единственными доступными наемниками. Община Оланса, чьи земли граничили с Кардесом, пользовалась особым уважением даже среди скайцев.
— Пика — до шести тысяч зольдат. Арбалет — полторы. Тебе везти. Контрактов мало — солдат дома. Мы быть здесь через две недели.
— По рукам, — согласился маг.
* * *
— Я хочу вернуть себе корону отца, — объявила Ангела Патриции и ее маршалу Франческо.
— Разреши использовать Кардес, как базу для сбора войск, — попросил следом Гийом.
Патриция вздохнула и ответила спокойно:
— Я была готова услышать эти слова, Ангела. Ты не из тех, кто легко сдается и уступает врагам, прощая обиды. Гийом, ты настоящий рыцарь, как бы на тебя не клеветали.
Ее речь перебила скомканная ввиду женщин ругань Франческо. Но даже в этом виде тирад заслуживала восхищения.
«Графиня, зачем нам рисковать головой — вмешиваясь в эту грызню за корону?», — таков был ее общий смысл.
— Вы забыли один важный момент, Франческо, — возразил ему чародей, — Наш враг «по грызне за корону» герцог Антонио Гальба — истовый ратофолк. Подумайте, как скоро он навестит вас, если укрепиться на троне. Совет епископов в Мендоре давно жаждет или пересвятить маракойцев, наложив тяжелую пятину; или же истребить вовсе.
Старый рыцарь побагровел.
— Пусть только попробуют! Мы уже били их вместе с Риккардо, видать забыли урок!
— Против всего Камоэнса вам не устоять. Да и мало найдется желающих в одиночку воевать со всем королевством, — Гийом был не умолим, — Помочь Ангеле сейчас — ваш единственный шанс.
— Я клянусь, что, взойдя на трон, уровняю в правах всех жителей Камоэнса, не взирая на различия в верованиях! — торжественно заявила Ангела.
Слова ее пришлись весьма кстати.
— Это смелый шаг, девочка, — голос Патриции де Вега резко изменился, стал очень серьезным. Она была всего лишь на четыре года старше Ангелы, но слова ее не казались нелепым, — Если ты официально объявишь об этом, как законная королева — вся Маракойя будет на твоей стороне.
— Клянусь. Так и будет, — повторила принцесса.
Франческо встал и неуклюже поклонился, тряся большим животом, — вставать на колени здесь не привыкли.
— Простите меня за грубость, моя королева.
Первый шаг был сделан.
Этим же вечером Патриция собрала в резиденции дворян, богатых и влиятельных горожан, священников трех городских храмов, двух сельских старост, оказавшихся в Осбене, офицеров милиции Кардеса, и нескольких паасинов.
Графиня представила им королеву Камоэнса, которую некоторые уже могли видеть на улицах. Ангела выступила с речью, рассказав о подлом убийстве принца Хорхе и мерзком герцоге Гальбе, занявшем трон. О том, как покушались на нее саму. Призвала верных подданных помочь в восстановлении справедливости. Повторила клятву, данную ранее Патриции и Франческо. Пообещала достойно наградить всех, кто не оставит ее в этот трудно время.
Ее сменил Гийом. Он простым и понятным языком описал перспективы правления Гальбы, угрозу все-камоэнского Похода Веры. Объявил о наборе войска, и жалование будущим солдатам.
Собрание взволнованно шумело до самой ночи. Неожиданно для себя кардесцы — еретики из глухой провинции — стали вершителями судеб всего государства. Сама королева просила у них помощи против общего заклятого врага. Коварство Гальбы потрясло этих простых и честных людей. Посовещавшись, собрание торжественно присягнуло юной королеве, обещая помощь людьми и деньгами.
