— Клан Рокхана охотиться почти на всё, что есть съедобный. Основной источник — уор’краб, хшико. Сюда вести следы от этот зверь. Также дракх’кхан охотиться иногда на мортафанг. Для дракх’кхана убить мортафанг — большая честь. Но дракх’кхан обычно избегать этот зверь.
— А что или кого из себя представлять… Мортафанг? — мне едва удалось воспроизвести это страшное название. Оно и звучало пугающе. Хотя, возможно, всё дело в приставке «морт», ассоциирующейся у меня со смертью.
— Мортафанг — есть смертельный клык. Саблезубый волк. Убивать дракх’кхан без проблем. Нужна великая сила и ум для противостояния хищник.
— А… Чем вы их убивать? Чем и как вы охотиться? — медленно указывая на «оглоблю» Каз’Краха, поинтересовалась я. Раз этот ваш аналог саблезубого тигра такой мощный, то я очень сомневаюсь, что его можно завалить лишь какой-то там дубинкой. Хотя, возможно, она именно в руках дракх’кхана приобретает наибольшую весомость? Этого я пока не могу знать.
— Дракх’кхан выслеживать добычу по следам и запах, — пояснил мне чёрный охотник, приподнимая шейный гребень, — искать следы и повадки других зверь. Затем отслеживать хищник до логово. Потом дракх’кхан нападать, использовать когти и зубы. Или использовать дубинка, чтобы добивать. Дракх’кхан бить больно, добыча быстро падать и умирать. Покров не спасать хищник от перелом кость.
Я кивнула. С этим все понятно. Если большинство зверей имеют броню, покров или панцирь, то дубинка является довольно неплохим оружием… Если, конечно, панцирь лишь частично покрывает тело, а не как у черепахи — в виде цельной «коробки», куда она может спрятаться. Я уже давно заметила, что Дракх’кханы по сравнению с людьми обладают куда лучшим зрением, слухом и, особенно, обонянием, а наличие крепких зубов и когтей обеспечивают успешность охоты и даёт уверенность в том, что даже без оружия ты можешь дать отпор. Хотя в моём случае это пока не работало — со своими размерами и низкой выносливостью я пока не ощущала, что могу защитить себя, даже несмотря на зубы и когти. Однако я уже успела оценить, что мелкие раны проходят гораздо быстрее, нежели в человеческом теле.
— А что есть уор’краб? — вспомнив про упоминание ещё одного зверя, спросил уже Хор’Гарат, а я мысленно хмыкнула, уже рисуя в голове ярко-красного вулканического краба.
Каз какое-то время молчал, просто отдыхая и осматривая окрестность. Я не стала его дергать, терпеливо ожидая ответа.
— Уор’краб есть небольшой зверь с много конечности, — чёрный дракх’кхан выставил ладонь перед собой на уровень моей груди, очевидно, показывая размеры описанного зверя, — желанная, но редкая еда. Обитать далеко от лава, питаться растения и кусты. Иметь панцирь и жёсткое мясо. Есть безвредны для дракх’кхан.
Ого. А вот это уже интересно. Вот на них, по идее, в первую охоту и нужно идти, а не пытаться выловить опасных змей или мортафанга.
— А кто ещё есть желанная добыча? — поинтересовалась я после его ответа.
— Кецеры. Есть летающий зверь. Безвреден для дракх’кхан, но поймать можно только на земле. Кецер летать высоко, а дракх’кхан — нет.
Ещё одно незнакомое название и попытка мысленно представить, как мог выглядеть этот зверь. Возможно, это какая-то птица, похожая на стервятника или даже птеродактиля, если фауна здесь по виду близка к доисторической.
Но наш разговор по итогу оказался прерван таким же тонким, но грубым женским голосом медной Энтараты, которая в нетерпении встала, обнажив когти, будто к бою:
— Каз должен вести охота, а не рассказывать о хищники. Энтарата устать ждать, — фыркнула она, недовольно щурясь на меня. Я невольно напряглась, уже ожидая второй драки за сегодня, однако её остановил черный драконид, медленно поднимаясь с земли:
— Интересоваться есть хорошо. Информация о хищник и жертва есть полезный, Энтарата. Энтарата должна быть терпеливая и выносливая, если Энтарата охотиться.
Я невольно округлила глаза и попыталась опустить уголки губ в привычном человеческом жесте, оценивая ответ Каза. Хоть он и говорил примитивным языком, но мне он начинал нравиться всё больше и больше. Из более ретивых и пылких Хор’Гарата и Энтараты он выделялся благоразумием и опытом, которым с радостью делился с нами и всё объяснял. Так что меня определённо порадовало, как он поставил медную на место.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Энтарате пришлось недовольно сесть и ждать, пока старший охотник осмотрится и даст знак, что делать дальше. Но он и не стал затягивать остановку и уже через, ориентировочно, минуту выдохнул:
— Сейчас дракх’кхан выслеживать добыча по запах и следы. Детеныши вдохнуть воздух медленно и определить добыча по незнакомый для детеныши запах. Дракх’кханы должны запомнить его — так пахнуть ваша добыча. Запах — есть первый шаг определять добыча, — продолжил пояснять взрослый охотник, смотря на нас. Я сразу поняла, что он хочет от нас.
Я, не вставая с места, закрыла глаза и медленно потянула сухой горячий воздух, прислушалась к внутренним ощущениям. Раньше я не обращала внимания на различные запахи, чувствуя лишь какую-то смесь аромата тел дракх’кханов, пепла и сероводорода. Но стоило мне мысленно отделить уже знакомые и привычные мне запахи, как меня окружил целый спектр новых, совершенно новых: я почуяла отдалённый зловонный запах гниющей плоти и кала, от которого сразу поморщилась. Возможно, где-то лежит недоеденная падаль, и тогда охотник, убивший добычу, должен быть неподалёку.
Также я смогла определить целых два запаха, которые были ни с чем не сравнимы. О них ли говорил Каз’Крах? Возможно. Они были более заметны, и потому отделить их от остальных было несложно. Возможно, так пах предполагаемый зверь, на которого мы должны охотиться сегодня.
— Развернуть морду, Атакама. Изучать окрестность, принюхиваться. Запах свежее сырое мясо есть подсказка, — строго подметил Каз, недовольным шипением прерывая меня от мыслей. Я тут же открыла глаза и обнаружила, что Энтарата и Хор’Гарат уже медленно расхаживали вокруг и разнюхивали окружающий воздух, пытаясь что-то определить и найти. Поняв, что от меня требуется, я медленно поднялась и принялась повторять эти действия, водя мордой из стороны в сторону. При премещении одни запахи усиливались, другие наоборот — ослабевали, и я пыталась по пути отсеять ненужные, оставляя в уме лишь незнакомые мне. Не прошло и минуты, как вдруг я резко потянула воздух и обнаружила аромат сырости, напоминающий больше всего запах, исходящий из сырой пещеры. Это меня определённо удивило: неужели где-то здесь есть вода? Быть такого не может.
Запах исходил от небольшой бороздки, проложенной по рыхлой земле, и она уходила куда-то к скалам, где находилась крохотная тёмная лунка почти идеальной круглой формы. Она была столь мелкой, что я даже усомнилась в том, что туда сможет пролезть хоть кто-то из нас, не говоря уже про Каз’Краха. Максимум — просунул голову по плечи и там застрять.
— Я найти! — крикнула я остальным, махнув им лапой, и Каз, подхватив дубинку, сразу подошёл ко мне, приглядываясь к находке. Хор’Гарат и Энтарата, изучив подступы к норе, заглянули внутрь. Я из чувства предосторожности предпочла просто держаться немного позади них.
— Логово хшико, — пояснил Каз, медленно подходя к ней и кладя свободную ладонь на скалу возле отверстия. Со стороны она выглядела как выдолбленный чьими-то зубами лаз в скале, и, очевидно, имел неестественное происхождение. Так что где-то там и мог прятаться искомый нам хищник.
Но старший дракх’кхан, ничего не поясняя больше, распрямил шейный гребень, который до этого находился в сложенном состоянии, и принюхался. Так прошло около минуты.
— Запах гнилая плоть. Мёртвый хшико. Убивший хищник рядом, — прорычал охотник, отходя от входа и жестом призывая остальных дракх’кханов последовать за ним.
— А кто его мог убить? — спросила я, подходя к старшему дракх’кхану. Если это произошло недавно и неподалёку, то должны быть и следы хищника, что охотился за хшико.
— Мортафанг. Алкалмаз. Эти хищники есть жить возле горы недалеко, — пояснял Каз, пока я осматривала каменные скалы и покрытую тонким слоем пепла почву. Должна же быть какая-то зацепка!
