Подхожу ближе.
‒ Сегодня ранним утром, дворцовая гвардия задержала шпиона Альдагора. Я подумал, что вы должны знать.
Я его прибью.
Меня совершенно не удивляет такое развитие событий, но Гина Альвара, наверное, всё-таки может ему удивиться.
‒ Шпиона Альдагора? ‒ и смотрю на Лероса широко раскрытыми глазами и приоткрыв рот. Надеюсь, правдоподобно получилось.
Лерос сводит брови и кивает.
‒ Его задержали около здания Консультативного совета по Мраку.
Забери его Мрак, там-то он что забыл?! Нет чтобы уйти в сторону от центра и переждать где-то Мрак или ‒ будем честны ‒ прислать мне ещё несколько тёплых сообщений и дождаться от меня слова «приходи», ‒ зачем же идти туда, где больше вероятность быть задержанным?
Или у Амриса был какой-то план, который он минимально просчитал?
‒ Что он там делал? И как получилось, что его опознали как шпиона и задержали?
‒ Вы знаете, это произошло случайно. Ночной патруль случайно проходил мимо здания Консультативного совета, когда в четыре часа утра из него вышел незнакомый человек без сезонного плаща. Я бы тоже захотел установить его личность.
‒ Но почему именно Консультативный совет Мрака? Что там ценного для человека из Альдагора?
Лерос пожимает плечами.
‒ Вы требуете от меня ответов, которые я не знаю, мадам Альвара. Однако сам регент выразил желание побеседовать с задержанным.
‒ Неужели?
‒ Очень любопытно то, как этот человек вообще оказался в Ксессе за два дня до наступления Мрака. Если такое путешествие возможно, это может многое изменить…
Лерос заканчивает фразу на задумчивой ноте и открывает дверь в спальню принца.
Его высочество сегодня не в пижаме и в постели, а за небольшим письменным столом, в обычном полуофициальном костюме – похожем на наряд, залитый петушиной кровью пару дней назад. Никаких ванночек для рук или для ног не видно.
‒ Гина! ‒ он вскидывает голову навстречу мне. ‒ Пойдёмте смотреть на пленника!
Вот тут мне приходится приложить некоторое усилие, чтобы не засмеяться.
Есть ли у меня аргументы, чтобы сказать «нет»? Если бы я не знала точно, кого сегодня задержали и чего от него ждать, я бы, может быть, попробовала отговорить принца от визита. Мало ли что. Но это Амрис. Амрис в своём уме, он понимает, что принц ‒ одна из ключевых фигур в нашей миссии, и не причинит ему вреда.
Впрочем, после ночной прогулки Амриса к зданию Консультативного совета по Мраку я уже не так уверена, что он в своём уме.
‒ Пойдёмте, ваше высочество.
Принц смотрит на меня изумлённо.
‒ Гина, я думал, вы будете протестовать!
Я усмехаюсь.
‒ Может быть, я просто хочу увидеть соотечественника.
Принц берёт трость и, опираясь на неё, идёт к выходу. Точно, он же повредил ногу при падении с лестницы. Кажется, что это было уже очень давно. Лерос открывает дверь снаружи. Поразительно. Человек, для которого самый главный звук ‒ звук шагов принца.
Пока мы медленно, с доступной прихрамывающему принцу скоростью идём в дальнюю часть дворца, где находится штаб дворцовой охраны, а заодно и несколько камер заключения для тех задержанных, кто достоин содержаться во дворце, а не в камерах станции городской охраны, я возвращаюсь мыслями к ночной прогулке Амриса.
Зачем ему понадобился консультативный совет по Мраку в четыре утра?
Мне понятно, зачем консультативные советы нужны самому Ксессу. В отсутствие магии и непосредственного понимания происходящего Ксесс стал полагаться на коллективный разум и консультативные советы, организованные по каждой важной теме или сфере деятельности: по строительству, по сельскому хозяйству, по бюджету, по законодательству и так далее, в том числе, естественно, по Мраку.
Но что ценного для Амриса может быть в ксесском консультативном совете? Амрис ведь не только играет роль человека из Альдагора, где сохранена королевская магия Мрака, но и сам понимает суть Мрака в качестве агента Управления Порядка Мироздания.
И тут я соображаю.
Амрис говорил, что вывез что-то из Альдагора. Ценного для Амриса в ксесском консультативном совете по Мраку то, что там находится его целевая аудитория.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
У дверей, ведущих в штаб дворцовой гвардии, мы наблюдаем любопытную картину. Два стражника отошли от своих постов, стоят у окна и что-то высматривают снаружи. Они так увлечены, что не расслышали, как мы подошли. На ногах принца мягкие туфли, но мои-то шаги они могли различить?
Принц в замешательстве смотрит на меня.
‒ Его высочество принц Лерек, ‒ нахожусь и объявляю я, обращаясь к гвардейцам. Один из них, помладше, юркий и светловолосый, вздрагивает и отскакивает на своё место с противоположной от окна стороны коридора. Второй, постарше, с собранными в хвост тёмными волосами и яркими голубыми глазами, окидывает взглядом принца и меня и не спеша возвращается на своё место. Выпрямляется в стойке смирно, замирает в ней на секунду, затем разворачивается и открывает дверь для принца.
Принц, однако, не торопится.
‒ На что вы смотрели? ‒ спрашивает он, переводя взгляд с одного стражника на другого.
Светловолосый косится на своего товарища. Тот медлит.
‒ Мрак, ваше высочество, ‒ наконец отвечает он. ‒ Небо темнеет. Возможно, Мрак придёт в Ксесс.
‒ Я распоряжусь, чтобы консультативный совет по Мраку уточнил свой прогноз, ‒ с достоинством говорит принц.
‒ Вы ничем не распоряжаетесь, ваше высочество, ‒ мрачно отвечает темноволосый стражник.
Я не ослышалась?
Судя по тому, что второй стражник изумлённо смотрит на своего товарища, ‒ нет.
Принц едва заметно покачивается на стопах вперёд-назад.
‒ Правильно ли я понимаю, что дворцовая гвардия верна регенту?
Ответа не следует. Охранники неподвижны, словно манекены.
‒ Пойдёмте, Гина.
У входа в зал с несколькими камерами заключения стоит ещё один охранник, пожилой, обрюзгшего вида. Несмотря на то, что он просто стоит перед дверью, на одежде у него пятна пота. Дышит он шумно и мелко. Толстыми пальцами он открывает дверь перед принцем, молча.
Чем зал с камерами заключения отличается от остального помещения дворца, я понимаю сразу, только переступив порог. В отличие от всего остального дворца, в отличие даже от подземного хода ‒ здесь нет батарей. Поэтому единственный заключённый, в ближней ко входу камере, в куртке. Стоит у окна спиной к нам, привалившись плечом к стене, и смотрит в том же направлении, куда смотрели и стражники, пока мы их не прервали. Почему всем происходящее снаружи интереснее, чем визит принца?
‒ Его высочество принц Ксесса Лерек, ‒ повторяю я.
Амрис медленно, как будто нехотя, отстраняется от окна и оборачивается. Скользит по мне быстрым взглядом, скрещивает руки на груди и внимательно смотрит на принца. Зная Амриса, я чувствую, что он смотрит внимательно и спокойно, но нынешняя наружность Амриса добавляет свой эффект: Кир Альгес смотрит на принца так, как если бы повар смотрел на принесённую ему птицу, размышляя, как бы её приготовить.
Принц стоит прямо-прямо, как будто его подвесили за макушку.
‒ Никто никогда не смотрел на меня так, как вы, ‒ говорит принц. ‒ Как вас зовут?
‒ Кир Альгес.
‒ На что вы смотрите, Кир Альгес?
Амрис щурится, взгляд Кира Альгеса – хищный. Нет, не идёт ему эта внешность.
‒ На ваши шансы выжить, ваше высочество.
Принц вздрагивает. Я ‒ нет, но не без усилия. Всё-таки Гина ‒ мастер самообладания. Быть в её теле ‒ редкий и очень интересный опыт.
‒ И каковы они, Кир Альгес? На входе стражник сказал мне, что я здесь ничем не распоряжаюсь.
Голос принца звенит, а сам он ‒ подрагивает. Впрочем, может быть, от холода: принц в лёгком костюме.
Амрис усмехается.
‒ Выжить и распоряжаться ‒ не одно и то же, ваше высочество. Шансы выжить у вас есть. Невелики, но есть. Вопрос – чего вы хотите?
Принц негромко смеётся.
‒ Я бы никогда не подумал, что я буду вести подобный разговор с человеком, которого поймали и заключили под стражу по подозрению в шпионаже. Вы удивляете меня, Кир Альгес.
