Скорее всего, регент уже знает о том, что я сопровождала принца при визите к заключённому. Значит, он знает, что у меня есть доступ во дворец. Возможно, завтра следует ожидать от него каких-то действий.
Амрис сказал, что пока будет в камере. Я так понимаю, что какая-либо моя помощь ему сейчас не нужна. За решёткой Амрис одновременно и не представляет для регента опасности ‒ хотя интересно, удалось ли им поговорить, ‒ и сам находится в безопасности. Он даже и Мрак мог бы там благополучно пересидеть.
Однако вряд ли у нас есть столько времени.
Звук открывающейся калитки и приближающихся к двери шагов ‒ более, чем одного человека ‒ я слышу, когда уже закончила с домашними делами и принялась готовиться ко сну.
Амрис?
Да вряд ли.
Тогда кто? Ночью?
‒ Пароль: Амрит-Саир, ‒ сообщает незнакомый голос из-за двери. ‒ Он сказал, что вы откроете, если мы назовём это имя.
Чувствую, как мои брови ползут вверх. Тем более, что человек за дверью сказал «мы».
Но я действительно открою. Амрис должен весьма доверять этим людям, если он использует своё имя в качестве пароля.
На пороге стоят четверо. И одного из них я знаю – точнее, Гина Альвара знает, но я её глазами вижу его впервые. Это Иор Винценти ‒ внучатый племянник Лероса. Высокий человек с прямоугольным и плоским лицом, лет сорока. Гина считает, что он всё время ходит со скорбным видом, и я склонна с ней согласиться. Ему бы пошло вести поминальные церемонии. Иногда, впрочем, и ведёт, если его приглашают, но его основная работа – изучение Мрака в качестве сотрудника консультативного совета.
Сопровождают его трое мужчин, мне не знакомых. В руках у одного из них ‒ объёмная сумка.
‒ Добрый вечер, Иор. Чем обязана визиту в столь поздний час? ‒ осторожно спрашиваю я.
Иор коротко оглядывается.
‒ Мы можем зайти? ‒ спрашивает он вполголоса. ‒ Я не хотел бы лишних ушей. Ваш дом стоит довольно уединённо, но мы не знаем, где у регента уши. Тем более, сейчас.
Пожалуй, мне нравится то, что он хочет скрыться от ушей регента. Я пропускаю их в дом и закрываю дверь.
Замечаю, что у меня всего два стула. Предлагаю один из них Иору, на другой сажусь сама. Остальные постоят.
Жестом приглашаю Иора говорить. Он покусывает губы, как будто не зная, как приступить к своему делу. Однако он решается.
‒ Этот человек из Альдагора, Кир Альгес, сказал, что в этом доме он оставил для нас свой груз. Мы пришли за ним и принесли оплату. Вы сможете принять оплату и выдать нам груз?
Он не только приходит ко мне, чтобы перестать думать о другой женщине, но ещё и использует мой дом как место проведения своих сделок.
Я уже говорила, что я его прибью?
‒ Иор, я боюсь, что я понятия не имею, о чём идёт речь.
Иор поджимает губы.
‒ Неловкая ситуация, ‒ бормочет он.
‒ Очень, ‒ соглашаюсь я.
Мы молчим немного. Иор подаётся вперёд.
‒ Может быть, вам нужно свидетельство серьёзности наших намерений? Гленос!
Человек с объёмной сумкой выступает вперёд, ставит её передо мной и расстёгивает.
Деньги. Сумка полна купюр наибольшего ксесского номинала. Одной такой купюры хватит одному человеку при скромном образе жизни на месяц. Полная сумка таких купюр – громадная, астрономическая сумма.
Как там говорил Амрис? «Я мечтатель и торговец». И большие сделки ‒ его конёк.
Изящным, хотя и несколько причудливым жестом, я прикрываю рот тыльной стороной ладони, будто в удивлении и задумчивости, ‒ для того, чтобы коснуться губами невидимого кольца на безымянном пальце.
«Амрис, твою мать».
И опять соображаю, что, наверное, это весьма эмоциональное, но не очень информативное сообщение.
«Ко мне пришли с кучей денег за каким-то твоим товаром. Что происходит и что мне делать? Пожалуйста, ответь немедленно».
Наклоняюсь к сумке для лучшего обзора и чтобы немного потянуть время.
Амрис не отвечает. Судя по тому, как пристально он смотрел утром в сторону Альдагора, не мною заняты его мысли.
‒ Как я могу быть уверена, что вы не заберёте и товар, и свои деньги обратно? ‒ поднимаю брови я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Иор улыбается половиной рта.
‒ Кир Альгес в красках расписал, что будет лично со мной потом, если я это сделаю. Так что можете быть спокойны.
Иор умолкает и выжидающе смотрит на меня. А я по-прежнему не имею ни малейшего представления, о каком товаре идёт речь.
Хотя постойте.
Амрис пришёл с рюкзаком. А ушёл без него. И не спохватился.
То есть, он просто его здесь оставил.
Хорошо. Но где тогда рюкзак?
‒ Иор, я убедилась в серьёзности ваших намерений. Подождите немного.
В комнате, где мы находимся, рюкзака не видно. В ванной комнате его нет. В погребе тоже не заметила сегодня. Значит, он в моей спальне.
Прохожу в спальню. Открываю платяной шкаф ‒ но там только одежда Гины Альвары.
Со вздохом опускаюсь на колени перед кроватью, заглядываю под неё ‒ и рюкзак действительно там.
Когда я выхожу с объёмным и тяжёлым рюкзаком в комнату, где сидят мои неожиданные гости, их взгляды впиваются в рюкзак.
Иор откашливается и говорит вдруг осипшим голосом.
‒ Разрешите взглянуть?
Забери меня Мрак, да что же там?!
Делаю приглашающий жест рукой.
Иор подаётся вперёд, но сжимает руки в кулаки и откидывается на спинку стула.
А, мне, видимо, нужно открыть рюкзак. Я же тут хозяйка.
Подтягиваю к себе рюкзак и решительно расстёгиваю. Рюкзак доверху, до самых завязок набит брикетами размером с ладонь и толщиной в два пальца, завёрнутыми в бумагу дымчато-синего цвета. Рассеянно беру один из них и разворачиваю неплотно прилегающую бумагу. Под ней плотный брикет серо-болотного цвета.
Четверо моих гостей одновременно делают шумный вдох и замирают.
Да что же это?
Когда мне предлагают так много денег за такое небольшое количество брикетов неизвестной субстанции, у меня есть всего одна гипотеза, что это может быть.
Наркотики?!
В торговле оружием Амрис в своё время успешно участвовал, поэтому особых моральных запретов на торговлю оружием в интересные времена у него нет. Будем честны, у меня тоже: я участвовал в той же истории и вспоминаю её с тёплым ностальгическим чувством.
Но наркотики – это другое дело.
Амрис находит возможным торговать наркотиками? Если так, то нахожу ли я для себя возможным в этом участвовать?
Впрочем, может быть, я делаю слишком поспешные выводы. Лучше спрошу.
‒ Иор, это… какое-то дурманящее средство? ‒ не сводя глаз с брикета в моих руках, тихо спрашиваю я.
Иор усмехается.
‒ Нет, что вы. Это лекарство.
Поднимаю на него взгляд.
‒ Защита от действия Кочующего Мрака.
Похоже, изумление отражается на моём лице, потому что Иор улыбается половиной рта и поясняет:
‒ Как сказал Кир Альгес, это недавняя альдагорская разработка. Тамошний Орден Мрака занимается исследованиями.
Амрис вывез из Альдагора лекарство от Мрака. Вот это да. Но для чего? А, чтобы спасти жизнь Рэй-Йи. Но ведь Мрак сейчас на стороне Альдагора ‒ им как раз могла бы пригодиться защита от его действия!
Или нет? Что о происходящем в Альдагоре не успел рассказать мне Амрис?
Однако сейчас передо мной стоит более срочный вопрос: что делать с Иором? Вообще происходящее выглядит, как план Амриса. Он оставил у меня рюкзак, пошёл в Консультативный совет Ксесса по Мраку, нашёл там в четыре утра людей, которые заинтересовались захваченным образцом, и отправил их ко мне. Сегодня утром он никак не предупредил меня о том, что чего-то не надо делать, и в течение дня и даже сейчас никакого сообщения не прислал.
Наверное, я могу допустить, что всё идёт по его плану и мне просто нужно отдать рюкзак и получить деньги.
И тут у меня появляется идея, как можно с пользой для дела применить эти деньги.
Тот охранник, который сказал принцу Лереку, что принц ничем не распоряжается. Что-то мне подсказывает, что с ним можно будет легко договориться о том, сколько будет стоить то, чтобы никто не заметил, как Амрис вдруг покинет камеру заключения и скроется в неизвестном направлении.
