Меня ‒ тоже.
‒ Вы не ответили на вопрос, ваше высочество, ‒ улыбается Амрис.
Вдруг Амрис, как будто услышав что-то, поворачивает голову в сторону окна. Прислушивается. Хмурится. Наконец едва заметно качает головой и опять поворачивается к нам.
‒ Прошу прощения. Я задал вопрос и сам же отвлёкся. Очень невежливо с моей стороны.
И смотрит на принца ‒ так, будто он взглядом, как челюстями, будет держать принца до тех пор, пока тот ему не ответит.
‒ Я хочу стать настоящим королём для Ксесса. Гина Альвара, ваша соотечественница, ‒ жестом он указывает на меня. ‒ Рассказывала мне о королевской магии Альдагора. Я не знаю, есть ли для меня способ стать звеном между землёй и людьми, каким является король. Может быть, есть. Может быть, нет. Если всё же нет, если установление связи между мной и землёй невозможно, то я хочу… стать таким королём, чтобы люди Ксесса называли меня «наш король». Я хочу знать желания людей и, по возможности, способствовать их исполнению.
Амрис молчит. Всё также скрестив руки, перебирает пальцами одной по плечу другой, как если бы он постукивал пальцами по столу.
Принц делает резкий вдох, будто всхлипывает.
‒ Если бы вы могли дать мне один совет, Кир Альгес, что бы вы мне посоветовали?
Амрис мягко смеётся. И даже в исполнении тела Кира Альгеса смех звучит мягко.
‒ Я вам так скажу, ваше высочество: держитесь за своё желание стать настоящим королём и принимайте решения из него. Не из страха, не из желания выжить ‒ принимайте решения из вашего желания быть королём. Тогда… да, тогда будет хорошо.
Амрис улыбается мягко и мечтательно ‒ и опять что-то за окном привлекает его внимание. Он поворачивает голову к окну и прислушивается.
‒ Почему все смотрят в окно? ‒ спрашивает принц. Амрис разворачивается к окну всем корпусом, опирает руки на подоконник и вглядывается в сторону Альдагора.
‒ В Альдагоре происходят события, из-за которых наше ближайшее будущее стремительно меняется, ‒ говорит Амрис не оборачиваясь. Закрывает глаза и вздыхает. ‒ Забудьте всё, что я только что говорил.
Амрис оборачивается и пристально смотрит на принца.
‒ Вы опять смотрите на мои шансы выжить, Кир Альгес? ‒ усмехается принц.
Амрис кивает несколько раз. Вздыхает.
‒ Ваше высочество, я думаю, что вы не можете ждать отступления Мрака и коронации. Вам нужно начинать быть королём сейчас.
‒ Но как? ‒ удивляется принц, подаётся вперёд.
‒ Просто решите, что, скажем, переступив порог этого зала, вы выйдете из него уже королём.
‒ И всё? И никаких дополнительных ритуалов?
‒ Ну, если вам нужен ритуал, давайте я щёлкну пальцами. Это будет начало вашего обряда интронизации, а закончится он, когда вы переступите порог. Готовы?
Амрис поднимает руку. Собирает три пальца щепотью для щелчка.
Принц втягивает воздух, вытягивается макушкой вверх и молчит. Он стоит спиной ко мне, и я не вижу его лица, но Амрис видит, и, похоже, ему нравится то, что он видит.
‒ Правильно, что так, ‒ улыбается он.
И щёлкает пальцами.
‒ Да здравствует король, ‒ тихо говорит он.
‒ Да здравствует его величество король Лерек Первый, ‒ вторю я и склоняюсь в поклоне.
Краем глаза я замечаю, как Амрис указательным пальцем правой руки постукивает по тыльной стороне запястья левой ‒ там, где у него были бы наручные часы. В Ксессе наручные часы не распространены, поэтому даже если бы новый король увидел этот знак, ему не был бы понятен его смысл.
Но я и так чувствую.
Что-то происходит. И очень быстро.
Новый король покачивается на стопах вперёд-назад.
‒ Прежде, чем я уйду, я хочу спросить. Кто вы, Кир Альгес? И чего вы хотите?
На мой взгляд, Лерек уже второй раз выбрал фантастически неподходящего адресата для вопроса «чего вы хотите».
Ну, или наоборот: он фантастически хорошо чует, кому его задать.
Амрис тем временем смеётся в рукав.
Кстати, исторический момент во всей этой вполне исторической сцене: не так часто Амриса спрашивают, чего он хочет. Обычно всех спрашивает он.
‒ Меня зовут Кир Альгес, ваше величество. Я мечтатель и торговец. А хочу я… ‒ и тут его тон становится серьёзным. ‒ …мира и благополучия в Ксессе и Альдагоре.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
‒ Я сделаю всё, что в моих силах, Кир Альгес, чтобы ваша мечта осуществилась, ‒ отвечает новый король торжественно. ‒ Может быть, мне освободить вас здесь и сейчас?
Амрис размышляет пару мгновений.
‒ Благодарю вас, ваше величество, но нет. Пока я буду здесь. И я хочу ещё и с регентом побеседовать.
‒ «Пока»?.. ‒ переспрашивает Лерек.
‒ Да, ‒ отвечает Амрис, улыбается и больше ничего не говорит.
‒ Я понял вас, Кир Альгес. Благодарю вас.
Бывший принц Лерек поворачивается ко мне. Он улыбается спокойно и очень светло.
‒ Гина, скажите, у вас все соотечественники такие? Это королевская магия так действует?
‒ Ваше величество, смею вас заверить: он такой один… ‒ улыбаюсь в ответ я. Из-за спины нового короля Амрис посылает мне воздушный поцелуй.
Лерек смотрит на меня, на Амриса. Кивает. Глубоко вздыхает. Расправляет плечи. Водит головой. Шевелит пальцами рук. Поправляет воротник.
Разворачивается к дверям, и я отхожу на шаг, чтобы освободить ему путь, готовая следовать за ним.
Идёт к дверям, самостоятельно открывает их и переступает порог.
Во время обеда ко мне подсаживается мадам Реншини. Оглядевшись и удостоверившись, что поблизости никого нет, она наклоняется ко мне.
‒ Принц призвал церемониймейстера, и они удалились в библиотеку обсуждать детали коронации. Похоже, что принц хочет внести изменения в церемониал и провести церемонию как-то по-своему, ‒ вполголоса говорит она и выглядит встревоженной.
‒ Ему бы дожить до этой церемонии… ‒ вздыхаю я. Отсюда произошедшее в зале без батарей кажется сном. Возвести на престол щелчком пальцев?.. ‒ Не думаю, что регенту понравится возросшая политическая активность принца.
Впрочем, по ощущениям, Амрис не блефовал и действовал на полном серьёзе.
Может быть, просто принц на момент встречи с ним уже был в таком состоянии, что для того, чтобы начать действовать как король, достаточно было любого повода. Да хотя бы того, чтобы заключённый по подозрению в шпионаже гражданин другого государства щёлкнул пальцами.
‒ Его высочество спросил меня, что меня беспокоит сейчас и чего я хочу, ‒ продолжает мадам Реншини, словно пробуя слова на вкус. ‒ А потом он спросил Лероса. И спрашивал всех, кто был поблизости, пока не пришёл церемониймейстер.
‒ Меня тоже спросил. Хотя я не являюсь гражданкой Ксесса.
‒ А вы бы хотели ей стать? ‒ спрашивает мадам Реншини.
‒ Да, ‒ отвечаю я. Мадам Реншини кладёт свою ладонь поверх моей.
‒ Гина, скажите честно: вы думаете, что принц доживёт до коронации?
Её глаза с мольбой смотрят на меня, и у меня сжимается сердце.
‒ Я думаю, что ему нужно ставить и решать задачу быть хорошим королём для Ксесса, и, как я понимаю, принц это и делает по мере сил. Даже если он не доживёт до коронации, он умрёт не запуганным принцем, а смелым и достойным молодым правителем.
‒ Но тогда ему придётся… убрать регента, потому что я не представляю, как регент согласится отдать власть, которую он так хочет оставить, ‒ разводит руками мадам Реншини и как будто сама боится того, что только что сказала.
А действительно. Это не приходило мне в голову.
Лежит ли путь Лерека к престолу через убийство собственного деда? Или последний сохранит власть ценой жизни своего внука ‒ а он недвусмысленно дал понять, что готов на это?
‒ Я не думаю, что принц пойдёт на это, ‒ медленно говорю я. ‒ Лерек – дитя Вернувшегося Света. Не будет смысла в его воцарении, если ценой воцарения будет жизнь другого человека. Я думаю, что он найдёт способ.
Я сама хочу в это верить.
Я ухожу из дворца рано и оставшуюся часть дня занимаюсь домашними делами: готовлю рассыпчатую фруктовую кашу на вечер и на завтра, продолжаю стирку и глажу вещи, успевшие высохнуть за день. Глажка помогает упокоиться и привести в порядок мысли.
