Первого очаровательного монолога Анунциаты про людоедов, служащих в ломбарде, нет. Зато есть сцена без слов в гардеробной дворца, где полураздетая Тень обнимается с Принцессой.
Вообще все, что касается Тени, сделано хорошо. Бумажная декорация, за которой Тень с первых минут живет своей жизнью. Ученый тут – человек неприятный (актер выбран неудачно – по типажу советский социальный герой, крепыш-малыш). Зато А. Устюгов в роли Тени – замечательный! Получилась история восхождения провинциала наверх. Его первое освобождение от Ученого – Тень еще не человек, паук, пресмыкающееся, которое, коробясь от боли и ужаса, лезет в театральную ложу, изображающую балкон Принцессы. Затем нелепый, всклокоченный и неумелый человек на корте, где играют в теннис министры. Потом чопорный и аккуратный секретарь, наконец – красавец-мужчина, которому нельзя отказать. Но это решение вкупе с таким Ученым перекосило пьесу. Получилось, что именно Тень вызывает и сильные чувства у зала и – в итоге – заслуживает его сострадания.
* * *
«Жизнь Ильи Ильича» (по мотивам романа И. Гончарова «Обломов»), реж. И. Коняев, Театр-фестиваль «Балтийский дом» в Москве.
Как «Московский хор» (по пьесе Л. Петрушевской, Малый Драматический театр – Театр Европы, 2002) мне не понравился, так и это не нравится. Фальшивый психологический театр, якобы подробный, якобы чувствительный. На самом деле – неглубоко и формально. А зачем поставлено, сказать трудно. Страшно необаятельный П. Семак в роли Обломова.
* * *
«Бесприданница» А. Островского, реж. А. Праудин, Театр-фестиваль «Балтийский дом» в Москве.
Думаю, в судьбе А. П. – это спектакль этапный и программный. Такое впечатление, что молодой человек, который когда-то заявлял о «театре детской скорби», хотел всем показать «кузькину мать», вдруг стал взрослым, усталым, спокойным и трезвым. И – театр детской скорби, насаждавшийся с таким упорством и вызовом, вдруг забыт напрочь. А на сцене – попытка возвратиться к корням, к психологическому театру с его подробностью и душевностью. Жажда обрести почву под ногами. Но уже так просто не получается. Уже растренирован и режиссер, и актеры. Поэтому, мне кажется, спектакль такой длинный, поэтому в нем так много необязательной декоративности и музыки. Это якобы сидение в кафе над Волгой под мотивчик нужно режиссеру, чтобы актеры обрели нужное настроение.
26 ноября
«Времена года» (по поэме К. Донелайтиса), реж. Э. Някрошюс, Театр «Мено Фортас» (Вильнюс, Литва).
Не понравилось. Сборник этюдов на темы литовского Некрасова. Связка поэтических образов на темы «весны», т. е. молодости, и «осени», т. е. старости. Актеры молодые не тянут, неопределенно поэтичны и так же неопределенно многозначительны. Вспоминаю – и не перестаю вспоминать В. Багдонаса и В. Пяткявичюса – в «Пиросмани, Пиросмани» (телеспектакль по мотивам одноименной пьесы В. Коростелева, Государственный театр молодежи Литовской ССР, 1986). По-моему, кризис жанра и у Някрошюса, и у всего метафорического театра. Приехали. Кризис психологического театра у нас уже есть. Не хватало еще одного. И что мы будем иметь лет через десять?
23–27 ноября
Гастроли реж. Б. Луценко (Минский русский драматический театр им. М. Горького).
Посмотрела всего два его спектакля – «Перед заходом солнца» (по пьесе Г. Гауптмана) с Р. Янковским и «Деметриус» (по незаконченной пьесе Ф. Шиллера), но впечатление удручающее. Гауптман кажется устаревшим, не дающим просто материала для глубокого психологического и способного взволновать спектакля. «Деметриус» – фальшь советского психологического и якобы интеллектуального театра. Ощущение, что Боря совсем не ощущает погоды за окном.
30 ноября
«Лысая певица» (по пьесе Э. Ионеско), реж. А. Огарев, Новый драматический театр (Москва).
Перемудрил. Зачем так сложно говорить о простом? История о том, как жизнь (по сути мещанская, когда и о главном, и об обеде говорят одинаково вдохновенно) постепенно превращается в скучный и бессмысленный ритуал. Если у вас возник по этому поводу протест, то вы не зря выбрались в театр. Если не врубились, продолжайте жить, как можете. У героев, похожих на английских кукол (первая пара) или на египетских мумий (вторая пара), все-таки есть где-то глубоко в желудке желание чем-то раскрасить жизнь, удивиться и «увидеть что-то необыкновенное», но не умеют. То вспомнят абсурдный анекдот, то пожар случится – экстравагантно, а жизнь напоминает реальность телесериала.
Брандмайор: «В чем же здесь у вас дело? На что уходит жизнь? Тратятся нервы». «Ничего масштабного. Все по мелочам» – сказано о пожаре, а Огарев транслирует, как о жизни. Очень интересно – образ, действительно, лысой певицы (Е. Афанасьева): хорошо поет, классику, кажется, даже Касту Диву, лысинка просвечивает через пустую макушку соломенной шляпки, а по мере прекрасного пения она вырастает (наверное, приспособление какое-то). В финале это красиво. Очень красивое оформление Ю. Харикова и А. Нефедовой (костюмы). И актеры находят способ играть в такой драматургии – особенно Н. Унгард.
4 декабря
«Отцы и дети» (по И. Тургеневу), реж. А. Шапиро, Городской театр Таллинна (Эстония).
Играли на Сретенке у Васильева, т. е. на полу, во всем пространстве Манежа. Меня посадили слева, вдоль сцены. Сначала переживала, думая, что буду смотреть в спины артистам. Потом поняла преимущество своего положения. Могу констатировать, что, даже поворачиваясь затылком к основной публике, даже уходя со сцены, актеры ни на секунду не выходили из образа. Самое замечательное в спектакле – не прекращающееся органичное течение жизни, с массой подробностей и мелочей.
После спектакля среди прочих комплиментов сказала Шапиро, что так во МХАТе сегодня играть не умеют. Он засмеялся: «Вы – 125-я, кто мне это говорит». Потом вдруг, разоткровенничавшись, рассказал, что Табаков предлагает ему делать «Вишневый сад». Я удивилась: «Это что – с артисткой М. Зудиной в роли Раневской?!» Тогда он «сделал» удивление: «Зачем?! Ну что вы». А играть-то эту пьесу в театре некому. Он в раздумье. Я его очень отговаривала. Через месяц узнала, что он согласился. А Раневскую будет играть… Рената Литвинова. Катастрофа, а не жизнь. Шапиро не учитывает контекста и того уже полупародийного места, которое в нем занимает Литвинова. Как мужик, «купился» на стильность.
Вставка! 19 января 2004
Снова видела Шапиро на вечере у Б. М. Поюровского. Решила все-таки узнать, правду ли говорят про «Вишневый сад». Сказал, что правда, хотя и не совсем – он согласился неокончательно: поставил условие, чтобы те, кого он выберет, работали только на него. Ну, посмотрим. «А чем же вас так привлекла Литвинова?» Она из другого теста, никогда в театре не работала и, значит, будет существовать по своим законам, – это ожидала. Не ожидала изложенной мне идеи спектакля: Раневская – это бесполезная красота, красота без пользы, от которой, впрочем, глаз не оторвать. Ее-то и должна воплощать Литвинова. Да, кстати. Как аргумент – Шапиро рассказал, что его понял и одобрил Д. Боровский, художник спектакля. И еще раз кстати – на роль Лопахина должен быть приглашен М. Суханов. Не знаю, почему, но мне кажется это так ожидаемо и неинтересно.
* * *
Где-то услышала, что А. Максимов считает себя учеником Г. Горина. Губа не дура.
* * *
«Говорение в карман, в воротник» – про что это я придумала фразу? Не помню.
* * *
«Мир завтра зависит от того, что нам показывают сегодня», – говорит А. Калягин в ТВ по случаю телеконкурса «Российский сюжет». А что же ты показываешь в своем театре? Простодушный цинизм – порождение нашего времени.
* * *
Реклама «Намедни» орет (буквально!) голосом Л. Парфенова: «Выборы – единственный день, когда бумажки в России кидают не мимо урны». Какая гадость! Он стал выглядеть страшно, на мой взгляд, провинциально. Похожая метаморфоза произошла и с В. Молчановым. Очевидно, так происходит со всеми нарциссами. Рано или поздно они кажутся вышедшими из моды. Анонсы Парфенов читает всегда громко и визгливо, срываясь на верхних нотах.
* * *
Интервью М. Равенхилла (английский драматург, актёр и журналист, 1966) в «Открытом проекте». Сказал, что его герои не хотят взрослеть. Это черта потребительского капитализма. И в тридцать они ощущают себя детьми. Я: тогда в пятьдесят они будут выглядеть городскими сумасшедшими, как те старушки, которые красят волосы в синий цвет, а губы – в ярко алый.
Еще сюжет в «Открытом проекте» – про провинциалов в Москве: в театральную тусовку попасть легко, а удержаться в ней трудно. Надо доказывать свое право. И интервью с П. Каплевичем (российский художник и продюссер театра и кино, 1959), выглядит, как куча сена. Энергичен, размахивает руками и с жаром объясняет, что они… вот Чусова (он ее называет «Чусиха») из Воронежа, он из Туапсе, Кирилл (Серебренников) из Ростова-на-Дону, «Андрюшка» Жолдак так и сидит в своем Киеве. И вот мы приехали и даем жару. Вот Ветров (?!!) делает номера (?) для ТЭФИ: «его захотели». «Надо делать шаг». То-то его шаги этого года хороши: «Имаго», который сошел с дистанции и «Резиновый принц», который никто не смотрит (оба, кстати, его любимой «Чусихи»).
