Подсветили спуск. У Харли свет затух на ближайшем пролете. Владов фонарь, вильнув в сторонку, «дострелил» до канистр с угрожающей наклейкой: Огнеопасно!
− Во, вещи!− восхитилась Джилли.
− Грот Золотого Эха, − сравнил Харли явь с вымыслом Игры. Но пейзажик один в один.
Лонко провел луч фонаря по ступенькам до пола. По кафельным плиткам шныряли… трудно и определить кто. Внешне похожи на тараканов, но в ладонь величиной.
Тихих обитателей ангара свет потревожил. Насекомые затрещали крыльями, забеспокоились. Лонко выключил фонарь. Дуновение в лицо выдало близкий полет. Живое облако в ожидании зависло в воздухе.
− Давай за мной! — позвал он. Грот Золотого Эха помнили все.
На пару с Феликсом, подсвечивая короткими вспышками, спустились на ярус ниже.
Обратно возвращались кряхтя, пыхтя и ругаясь. Тяжеленная канистра оттянула руки и отбила ноги.
− Всем большой пизд…ц! — воодушевился Харли.
Джок открутил плотную крышку, понюхал. Дернул носом. Фу!
Джилли пожертвовала на общее дело трофейную кепи. Головной убор разодрали на тряпку, макнули в жидкость, обмотали горловину. Лонко чиркнул зажигалкой. Запал легко занялся. Подхватив канистру, скинули.
Крохотный огонек падал в бесконечность. Из яркого огня превратившись в хилую мерцающую точку. Но вот дрогнул от удара, расползся желтым пятном и взметнулся безумным заревом. Хорошо видно, насекомые горят, скрючиваясь от жара. Некоторые неуклюже взлетают, спасаясь от гибели. Но не успевают и умирают малиновыми углями.
Огонь подтек под поддон с ячейками, высветил цилиндр кислородного баллона. Пламя вспрыгнуло к клапанам, слизнуло синюю краску. Баллон рванул, ударил осколками в стены и галерею.
Влад попятился к дверям, уже обернулся. Черная когтистая ладонь, хорошо видимая на стекле, запечатала выход. Влад тряхнул головой прогнать видение. Помогло с запозданием. Но что изменило? Отступать нельзя, только вперед!
− Туда! Наверх! — сорвался с места кэп.
Неизвестно послушались бы Влада, но рванул еще один баллон. В воздухе плотно засвистели куски металла. Привычка действовать в стае сработала безотказно. За ним последовали.
Баллоны рвались один за одним, выбрасывая жар. Противоположная галерея просела, грохоча железом. Оперлась на нижнюю, ужасно заскрипела, корежа и сгибая опорные тавровые консоли. Разноцветными гирляндами занялись кабеля. Оплетка капала горячим дождем. Осколки изоляторов шрапнелью летели во все стороны, дырявя препятствия. Сверху сорвалась какая-то махина и, сбивая весом балки и фермы, пролетела рядом. Зацепила перила, согнула их и едва не сдернула Клэр в бушующее пламя.
− Ой-ой-ой! — заголосила в испуге Зои, вцепляясь в Джока.
− Держитесь от края! − предупредил Лонко.
Серия взрывов. Один за другим. Как по хронометру. Высоко взлетев, таща за собой огненный шлейф проводов, в заграждение ударила бобина. Брызги огня капельным кнутом хлестнули по стене, шлейфы оплели галерею. Конструкция задрожала, медленно провисая. Крепежные кронштейны надсадно скрипели, теряя форму.
− Ноги! — блажил Харли.
Пролет оторвало от стены и он застыл шатким мостиком над огненной бездной.
− Мамочки! — испугалась анархистка.
Перед Владом пронесся кусок изолятора и выхлестнул стекло двери. Рой осколков выплюнуло наружу. Влад хотел глянуть в помещение, но едва успел отпрянуть. Шипящий язык огня вырвался из пробоины.
Влад поднырнул и на четвереньках преодолел опасное место. Хотя опасно было везде.
− Не стойте! Не стойте!
Юшенг запнулась и нырнула вперед. Лонко подхватил девушку не позволив упасть. Жар доставал снизу. Горячее железо парило. Выгорала старая краска и масло. Он уберег её от ожогов.
Освобождая путь, столкнули тяжеленный бак. Обвалив помостья, бак слетел на пол и через секунду торпедой таранил и крушил все на своем пути. Врезался в опору и полыхнул огнем и дымными клубами.
Подъем продолжался. Теперь уже не жар, а остатки облака насекомых мешали спасению. Висящая каша слепила, не позволяла дышать, вызывала мерзкое ощущение.
Но вот все позади. Влад встал в дверях, подгоняя.
− Скорей-скорей!
Он очень хотел глянуть на площадку откуда они бежали. Ничего не увидел из-за огня.
Протолкнулись, протолкались и захлопнули дверь.
− Упырей не хватает, − произнесла переведя дух Джилли. — А так ништяк!
То игровое задание они выполнили с трудом. Там-то, прикрывая отход команды, и «сложил буйную голову» Лонко. Зато сейчас все живы и здоровы!
В ангаре бушевал и бесновался огонь. Жар набирал силу, лез вверх, обугливал краску, плавил алюминиевые и медные жилы, раскалял железо. А внизу рвались баллоны, разлеталась напалмом пластмасса емкостей с горючим, разваливались ящики, впуская в себя огонь. Тот слизывал с законсервированного оборудования смазку и горел еще жарче. В этом рукотворном аду полыхало все! От пола до потолка!
Дверное стекло покрылось испариной и сажными кляксами. Сама дверь быстро накалилась — не притронуться. Все чувствовали себя немного героями. Вкус приключений кружил голову.
Лонко пнул дверь. В стекле поползли трещинки.
− Сдурел?! — осадил его Харли.
− А ты не бзди, − успокоил Влад приятеля.
− Желательно, − замахал руками Феликс.
Харли послал обоих.
В верхних петлях от температуры закипело масло. Пустило вонючий дымок. Надо уходить. Мало кто не оглянулся. Дверной иллюминатор сиял кровавым оком.
− А тут веселей, − фонарь Харли пробежал табличку. Сектор С-1. Поверх надпись краской. «Кранты всем!» И ниже «Пошел на х…й!»
− От души! — дал заключение прочитанному Феликс.
− Никогда не слышала про такой сектор, − «почеркала» светом надпись Чили.
− За то теперь увидела.
− Его?
Скелет человека лежал у самой стены, отвернувшись от всего. Словно в последний момент испугался и пытался ничего не видеть.
Свет пяти-шести фонарей сошелся на останках.
− Изгой?
− Кто его знает.
− А кто еще. На уровне давно не живут.
Минута базар-вокзала, поделиться известными все сплетнями об изгоях. Ничего конкретного. Ничего хорошего.
Чем неприятен мертвец? Уж конечно не своим видом. Кости и кости. Не белые — серые. Умер приятель, повернувшись к собственной смерти жопой. Не все герои в лицо ей смотреть. Беспокоит другое, останки прямое доказательство слухов блуждающих по Термитнику. И как знать, не окажутся ли и другие явью. Пресловутый Бремсберг, куда уходят неприкаянные и отчаявшиеся. Кишка − пристанище тех, кому нигде больше не нашлось места. Объекты досужих домыслов вполне могут оказаться гораздо ближе, чем представляется. И совсем не в тех тонах, какими их рисуют.
Сразу стало не уютно. Словно они оказались на вражеской территории и выдали себя неприятелю. Лопухнулись выходит с пожаром. А думали… Не хрена не думали….
− Пожрать бы, − вернул ребят к реалиям бытия Харли.
Место для перкуса нашли скоро. В довольно большой комнате полно столов, у задней стены из-под лопнувшего листа сочится вода. Первым попробовал Лонко.
− Вроде ничего.
Чили сербнула с ладошки.
− Дизентерия на вкус не определяется, − зацепил девушку Феликс.
− Слушай, медик! Не выпрашивай.
− Гинеколог, − поправил Феликс. — Когда-нибудь ты попадешь ко мне на прием. Вот тогда, − он потер руки…
Чили едва не поперхнулась глотком. Больной, честное слово!
Напились по очереди.
− Лучше немного оставить, − посоветовал Влад экономить крохи еды.
− Слышьте? — накинулся Феликс на Харли. — Хорош лопать!
Совету вняли неохотно.
Джок покопался включить радио в разбитую розетку. Кроха долго трещал, но не вякнул вразумительного слова.
− Как там, на Большой Земле? — подсел поближе Феликс. Сквозь треск ничего не разобрать.
− Кисло, − ответила Джилли.
Помучив аппарат, выключили.
Тихо до тошноты. И темно. Будто в грязи утонули. Запах гари накрепко впитавшийся в одежду отвратителен. Все молчат. Неужели не о чем поговорить? Выходит не о чем. Разве что о том, как хочется есть.
− По-моему мы удаляемся от спасения, − хнычет Харли.
− Если отчего-то удаляешься, значит, к чему-то приближаешься, − философски заметил Феликс.
− К чему?
− По логике к поверхности, − как-то настороженно произнес Влад. Идея слишком опасна.
«Не опасней, чем….,» − даже капитаны не всегда знают ответы. Но ведь вовсе не обязательно знать имя опасности, достаточно понимать её серьезность. Влад понимал. Не зря же он столько времени провел на толкучке, внемля рассказам бывалых людей. Не тех что торгуют. Тех, кто ходит за Охранный Периметр. Чья профессия — рисковать.
− Охуетительная перспектива, скажу вам…, − злобится Джок. — Предки были дураки, лезли в землю, а мы поумнели прем на поверхность.
