Алкей (VII—VI вв. до н. э.) — древнегреческий поэт, писавший высоким стилем свои торжественные оды.
Рифмин — имеется в виду поэт, профессор истории и литературы Алексей Федорович Мерзляков (1778—1830), сторонник классицизма, подражавший античным одописцам, переводчик Алкея и Вергилия. В стихах Рифмина Батюшков дает пародию на классицистический стиль с преувеличенной экспрессивностью его синтаксиса и многочисленными обращениями и восклицаниями.
Лечу на Пинд!.. Простите, что упал. Отголосок богатырской сказки Карамзина «Илья Муромец», где сатирически изображается, как творцы од «лезут на вершину Пиндову, обступаются и вниз летят».
Пиндар (VI—V вв. до н. э.) — древнегреческий поэт, стиль которого отличается торжественностью и громозвучностью.
Доволен я мечтами, В покойном уголке тихонько притаясь — вероятно, перефразированные строки из сатиры Кантемира «На хулящих учение» (1729), в которых прославляется доля того, «кто в тихом своем углу молчалив таится».
Пальмира — пышный и богатый «город пальм», воздвигнутый, по библейскому преданию, царем Соломоном.
Муфтий — судья, представитель высшего мусульманского духовенства.
Армидины сады — сады волшебницы Армиды, героини поэмы итальянского поэта Торквато Тассо (1544—1595) «Освобожденный Иерусалим».
Друиды — кельтские жрецы.
Мальвина — героиня поэм Оссиана.
Омир — Гомер, легендарный автор древнегреческих эпических поэм «Илиада» и «Одиссея».
<На смерть И. П. Пнина>
("Где друг наш? Где певец? Где юности красы!..")
Que vois-je, c’en est fait;
je t’embrasse, et tu meurs.
Voltaire
Что вижу я, все кончено; я тебя обнимаю, и ты умираешь.
Вольтер (франц.). —
Ред.
Где друг наш? Где певец? Где юности красы?Увы, исчезло всё под острием косы!Любимца нежных муз осиротела лира,Замолк певец: он был, как мы, лишь странник мира!Нет друга нашего, его навеки нет! Недолго мир им украшался: Завял, увы, как майский цвет,И жизни на заре с друзьями он расстался!
Пнин чувствам дружества с восторгом предавался;Несчастным не одно он золото дарил...Что в золоте одном? Он слезы с ними лил. Пнин был согражданам полезен,Пером от злой судьбы невинность защищал, В беседах дружеских любезен, Друзей в родных он обращал.
И мы теперь, друзья, вокруг его могилы Объемлем только хладный прах, Твердим с тоской и во слезах: Покойся в мире, друг наш милый,Питомец граций, муз, ты жив у нас в сердцах!
Когда в последний раз его мы обнимали, Казалось, с нами мир грустил, И сам Амур в печали Светильник погасил: Не кипарисну ветвь унылу,Но розу на его он положил могилу.
Сентябрь 1805
‹На смерть И. П. Пнина›. Впервые — «Северный вестник», 1805, № 9, стр. 345—346, с заглавием «На смерть его же» (перед стихотворением Батюшкова были напечатаны стихотворения С. Н. Глинки и Н. А. Радищева, также посвященные смерти Пнина). В «Опыты» не вошло. Эпиграф — из стихотворения Вольтера «Смерть Лекуврер, знаменитой актрисы».
Пнин Иван Петрович (1773—1805) — публицист и поэт, ученик и последователь Радищева, президент «Вольного общества любителей словесности, наук и художеств», куда в молодости входил Батюшков.
Пером от злой судьбы невинность защищал. Пнин, являвшийся побочным сыном князя Н. В. Репнина, представил Александру I записку «Вопль невинности, отвергаемой законом», где говорил о необходимости улучшить положение незаконнорожденных.
Совет друзьям
("Подайте мне свирель простую...")
Faut-il être tant volage,
Ai-je dit au doux plaisir...
Нужно ли быть столь мимолетным? — сказал я сладостному наслаждению (франц.). — Ред.
Подайте мне свирель простую,Друзья! и сядьте вкруг меняПод эту вяза тень густую,Где свежесть дышит среди дня;Приближьтесь, сядьте и внемлитеСовету музы вы моей:Когда счастливо жить хотитеСреди весенних кратких дней,Друзья! оставьте призрак славы,Любите в юности забавыИ сейте розы на пути.О юность красная! цвети!И, током чистым окропленна,Цвети хотя немного дней,Как роза, миртом осененна,Среди смеющихся полей;Но дай нам жизнью насладиться,Цветы на тернах находить!Жизнь — миг! не долго веселиться,Не долго нам и в счастьи жить!Не долго — но печаль забудем,Мечтать во сладкой неге будем:Мечта — прямая счастья мать!Ах! должно ли всегда вздыхатьИ в майский день не улыбаться?Нет, станем лучше наслаждаться,Плясать под тению густойС прекрасной нимфой молодой,Потом, обняв ее рукою,Дыша любовию одною,Тихонько будем воздыхатьИ сердце к сердцу прижимать.
Какое счастье! Вакх веселыйГустое здесь вино нам льет,А тут в одежде тонкой, белойЭрата нежная поет:Часы крылаты! не летите,Ах! счастье мигом хоть продлите!
Но нет! бегут счастливы дни,Бегут, летят стрелой они;Ни лень, ни сердца наслажденьяНе могут их сдержать стремленья,И время сильною рукойГубит и радость, и покой!
Луга веселые, зелены!Ручьи прозрачны, милый сад!Ветвисты ивы, дубы, клены,Под тенью вашею прохладУжель вкушать не буду боле?Ужели скоро в тихом полеПод серым камнем стану спать?И лира, и свирель простаяНа гробе будут там лежать!Покроет их трава густая,Покроет, и ничьей слезойПрах хладный мой не окропится!Ах! должно ль мне о том крушиться?Умру, друзья! — и всё со мной!Но парки темною рукоюПрядут, прядут дней тонку нить...Коринна и друзья со мною, —О чем же мне теперь грустить?
Когда жизнь наша скоротечна,Когда и радость здесь не вечна,То лучше в жизни петь, плясать,Искать веселья и забавыИ мудрость с шутками мешать,Чем, бегая за дымом славы,От скуки и забот зевать.
‹1806›
Совет друзьям. Впервые — «Лицей», 1806, ч. 1, кн. 1, стр. 11—13. В «Опыты» не вошло. Первая редакция стихотворения «Веселый час» (см. стр. 105—107), имеющая самостоятельное художественное значение. Эпиграф — из стихотворения французской поэтессы Генриетты Мюра (1670—1716).
К Гнедичу
("Только дружба обещает...")
Только дружба обещаетМне бессмертия венок;Он приметно увядает,Как от зноя василек.Мне оставить ли для славыСкромную стезю забавы?Путь к забавам проложен,К славе тесен и мудрен!Мне ль за призраком гоняться,Лавры с скукой собирать?Я умею наслаждаться,Как ребенок всем играть,И счастлив!.. Досель цветамиПуть ко счастью устилал,Пел, мечтал, подчас стихамиГоресть сердца услаждал.Пел от лени и досуга;Муза мне была подруга;Не был ей порабощен.А теперь — весна, как сонЛегкокрылый, исчезаетИ с собою увлекаетПрелесть песней и мечты!Нежны мирты и цветы,Чем прелестницы венчалиЮного певца, — завяли!Ах! ужели наградитСлава счастия утратуИ ко дней моих закатуКак нарочно прилетит?
1806
К Гнедичу («Только дружба обещает...»). Впервые — сб. «Талия», СПб., 1807, стр. 55—56, под заглавием «Послание к Г ** чу». Печ. по «Опытам», стр. 75—76. В «Талии» стихотворение завершается следующей строфой:
Нет, болтаючи с друзьями,Славы я не соберу;Чуть не весь ли и с стихамиВопреки тебе умру.
Она является ответом на не дошедшее до нас суждение Гнедича, предсказывавшего Батюшкову громкую литературную славу.
<Н. И. Гнедичу>
("По чести, мудрено в санях или верхом...")
По чести, мудрено в санях или верхом, Когда кричат: «марш, марш, слушай!» кругом, Писать тебе, мой друг, посланья... Нет! Музы, убоясь со мной свиданья,Честненько в Петербург иль бог знает куда Изволили сокрыться. А мне без них беда!Кто волком быть привык, тому не разучитьсяПо-волчьи и ходить, и лаять завсегда. Частенько, погрузясь в священну думу, Не слыша барабанов шумуИ крику резкого осанистых стрелков,Я крылья придаю моей ужасной кляче И прямо — на Парнас! — или иначе, Не говоря красивых слов,Очутится пред мной печальная картина:Где ветр со всех сторон в разбиты окна дуетИ где любовницу, нахмурясь, кот целует, Там финна бедного сума С усталых плеч валится, Несчастный к уголку садитсяИ, слезы утерев раздранным рукавом,Догладывает хлеб мякинный и голодный...Несчастный сын страны холодной!Он с голодом, войной и русскими знаком!
Март 1807
