Вздохнув, я принялась прихлебывать чай, краем уха вслушиваясь в разговор.
– Я человек творческий, – вещала Регина, – тонко чувствующий, и в мужчине ищу родственную душу. Сама хорошо зарабатываю, но лучше будет, если супруг окажется со средствами.
– Кем вы работаете? – робко осведомился Гера.
– Торгую экзотами, – сообщила Регина.
Повисло молчание. Потом Римма Борисовна переспросила:
– Простите, не поняла, чем торгуете?
– Экзотами. Ну обезьянками, крокодилами, дикобразами, змеями, – пояснила гостья.
– Интересно, – протянули свекрови хором.
– Выгодное занятие, – отметила Регина, – несколько тысяч долларов в месяц имею, вот только…
– Что? – с уважением переспросила Римма Борисовна.
– Трудный бизнес. Часть экзотов дохнет, пока довезешь, и еще всякие болячки: блохи, язвы, глисты…
– Ну, наверное, животное можно вылечить, – встряла Нина Андреевна.
– Вот еще, – фыркнула Регина, – пусть хозяева на ветеринара тратятся. Я про себя говорю. В прошлом году заразилась от кенгуру чесоткой, а в мае транспортировала мартышек, так потом месяц блох выводила. Живучие, гадюки, никакая мазь не помогала, пришлось наголо стричься. Никак волосы не отрастут.
И она быстренько почесала макушку. Нина Андреевна отодвинулась подальше. Я извинилась и пошла в спальню. Но на пороге столовой притормозила и позвала собак. Мало ли, еще подцепят от данной дамы блох, потом хлопот не оберешься.
Глава 10
В семь утра в дверь постучали. Злая до ужаса, я села в кровати и злобно проговорила:
– Завтракать не пойду, хочу спать.
Но стук повторился. Накалившись до предела, я надела халат и распахнула дверь. Сейчас скажу старухам все, что о них думаю!
Но в коридоре, держа на вытянутой руке сумочку, стоял Александр Михайлович.
– Знаю, что рано, – извиняющимся тоном проговорил полковник, – но вот привез пропажу. Давай мириться, – и он протянул согнутый мизинец.
Как можно злиться на такого?
Рассмеявшись, я повела его вниз. Не успели мы сесть за стол, как в столовую косяком пошли домашние.
– Дашенька, – хитро улыбаясь, проворковала Нина Андреевна, – что же с супругом не знакомишь?
«Это не супруг, а следователь, который обвиняет вашего сына в убийстве», – пронеслось в моей голове, но вслух пробормотала:
– Знакомьтесь – Александр Михайлович.
– Ой, какая радость, – заверещала Римма Борисовна, – правильно, деточка, женщине следует быть замужем.
– Мы не женаты, – буркнула я.
– Как же? – оторопела Нина Андреевна. – Вместе ночевали и не женаты?
Скажите, пожалуйста, какая ханжа!
– Я здесь не ночевал, только что приехал, – начал отбиваться полковник, – Даша сумочку забыла…
– Ага, ага, – закивала свекровь номер два, – вы всегда навещаете друзей в полвосьмого утра?
Александр Михайлович не нашелся что ответить.
– Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро, тарам-там-там, тарам-там-там, на то оно и утро, – запела Маруся.
– Маша, – возмутилась Нина Андреевна, – дети твоего возраста молчат, когда взрослые разговаривают.
– А с какого возраста ребенок может словечко вставить? – ринулась в бой Маня.
Аркашка успокаивающе похлопал сестру по спине.
– Кофе или чай? – решила разрядить ситуацию Зайка.
– Цианистого калия, пожалуйста, – шепнул полковник.
Маня хихикнула.
– Мария, сядь прямо и убери локти со стола, – тут же отреагировала Нина Андреевна. – Кстати, у Банди что-то с желудком. Он опять плохо покакал, очень жидко!
Полковник вздрогнул и отставил недопитый кофе с молоком. Очевидно, цвет напитка после выступления свекрови номер три перестал ему импонировать.
– Дашенька, – продолжала ничего не замечающая Римма Борисовна, – сегодня к ужину другая невеста придет. Честно говоря, Регина нам не понравилась. Я всю ночь в постели чесалась. Как ты думаешь, эти блохи могут с человека на человека перепрыгивать?
– Обязательно, – сообщила Маня, – нам в Ветеринарной академии рассказывали, что обезьяньи блохи – жуткая гадость. Стоит рядом постоять пару минут, и все. А вы вчера сколько часов бок о бок сидели? Так что теперь точно заразились!
Римма Борисовна затравленно почесалась.
– Вот видите, – радостно сообщила Маня, – уже кусают.
– Господи, что же делать?! – воскликнула старуха.
– С данными тварями очень трудно бороться, – вздохнул хитрый ребенок, – правда, я недавно доклад писала, как раз про паразитов. Есть один способ. Сначала сбрить волосы.
– И на голове? – ужаснулась свекровь.
– На голове можно оставить, – сжалилась девчонка, решившая отомстить разом мучительнице. – Потом густо намазать, желательно все тело, ихтиолкой и посидеть так часик-другой.
– Марья, – возмутился Кеша, – будет тебе баллон гнать. Не слушайте ее, глупости несет. Никаких блох у вас нет, одно самовнушение.
– Не знаю, не знаю, – протянула дочь, издевательски глядя на нервно подергивающуюся Римму Борисовну. Потом она быстро прожевала тост с сыром и выскочила за дверь.
– Ира, – раздался из коридора ее ликующий вопль, – запри животных на кухне, у нас в столовой очаг поражения кожными паразитами!
Александр Михайлович хмыкнул и спросил:
– В город не собираешься? Может, подвезешь до работы? Машина сломалась, к тебе на такси ехал.
Мы сели в «Вольво». Полковник поежился:
– Ну и бабули, ей-богу, очень хорошо понимаю Маню.
Я довезла его до большого каменного дома и, глядя, как приятель шествует по двору, стала размышлять, куда податься. Вот ведь беда какая, придется помогать сразу двоим: Максу и Аде. Ладно, попробую выяснить, что за проблемы такие возникли у Полянского с бизнесом. Кто такой таинственный Круглый, требовавший у Макса гигантскую сумму денег, и зачем понадобилось посылать Яну в Киев за деньгами?
В офисе у Макса на месте Тамары Павловны восседала белокурая девица с километровыми ногами. Подняв нагуталиненные ресницы, деваха посмотрела в мою сторону рыбьим взглядом и процедила сквозь белоснежные зубы:
– Что хотите?
– А где Тамара Павловна?
– Кто это?
– Прежняя секретарша.
– Бабульку уволили, – сообщило небесное создание, методично жуя жвачку, – дома небось внукам кашу варит!
– Адрес дайте.
Продолжая катать во рту «Орбит», девчонка лениво полистала записную книжку.
– Проезд Сурова, 8, квартира 3.
Я двинулась на улицу. В ларьке купила «зимнюю свежесть» и сунула в рот подушечку. Может, и правда, зубы белее станут? Вон у новой секретарши какие, просто барсучьи клыки.
Отчаянно работая челюстями, из бардачка выудила карту и стала искать проезд Сурова. Бог мой, Новокосино! Это уже почти Петербург, или Минск, или не знаю какой город ближе к данному району, потому что у меня географический кретинизм.
Стало совсем жарко и душно. Наверное, пойдет дождь. Над Садовым кольцом плыл смог, я выехала из тоннеля и стала перестраиваться в правый ряд. Приторможу на минутку и куплю баночку холодненького.
Вдруг сзади раздался рык сирены, и громовой голос заорал: «Вольво», государственный номер 654 КЕ, немедленно остановитесь!»
От испуга затормозила моментально. Боже, что я наделала, раз меня так ловят! Задавила пару старушек и не заметила?
Из роскошной белой машины, украшенной всевозможными милицейскими прибамбасами, лениво выбрался парень и, поигрывая дубинкой, двинулся ко мне. Я постаралась изобразить самую приятную улыбку, а то еще стрелять начнет.
– Ну, – не представившись, рявкнул страж дорог, – почему после выезда из тоннеля фары не выключили?
От негодования я чуть не лопнула. Нашел преступление!.. Полная благородного возмущения, хотела раскрыть рот, но в ту же секунду поняла, что произошла просто непоправимая катастрофа.
К сожалению, у меня с детства отвратительные зубы. Мучаюсь с ними всю жизнь и к сорока годам приобрела несколько протезов, часть из которых – съемные. Все стоматологические работы делала во Франции, поэтому сверкаю белоснежной улыбкой, вызывая зависть наивных людей, полагающих, что видят просто редкостно здоровые зубы. Как все обладатели искусственных зубов, хорошо знаю, что жвачка – не для меня. И вот теперь противный «Орбит» намотался на пластмассу, плотно склеив челюсти.
– Чего молчишь? – продолжал приставать гаишник.
Я отчаянно работала языком, пытаясь очистить клейкую массу.
– Пьяная небось, – обрадовался милиционер, предвкушая добычу.
Я безнадежно помотала головой.
– Немая, что ли?
Черт бы тебя побрал, вот настырный. Придется платить штраф. Я вытащила наружу обмотанный жвачкой протез и злобно прошипела:
– Сколько с меня за фары, только отстань!
Парнишка в изумлении уставился на мою руку.
– Что это?
– Зубы, тебе какое дело? И вообще, я по ночам вампиром работаю, видишь, какая бледная.
Милиционер махнул палкой и пошел назад.
