<1918>
Николаю Бернеру[105]
(Сонет-акростих)
Oblat[106]
(Рондо)
Кто сожалеет о прекрасных днях,Мелькнувших быстро, тот печаль лелеетВ дневных раздумьях и в ночных слезах;Былое счастье мило и в мечтах,И память поцелуев нежно греет,
Но о случайном ветерке, что веетВесенним вечером в речных кустахИ нежит нас, свевая пыльный прах,Кто сожалеет?
Земное меркнет в неземных лучах,Пред райской радостью любовь бледнеет,Меж избранных нет места тем, о снахКто сожалеет!
20 марта 1918
Ее колени...[107]
(Рондо)
Три символа
(Риторнель)
СероМоре в тумане, и реет в нем рея ли, крест ли;Лодка уходит, которой я ждал с такой верой!
ПреждеК счастью так думал уплыть я. Но подняли якорьРаньше, меня покидая... Нет места надежде!
КровьюХлынет закат, глянет солнце, как алое сердце:Жить мне в пустыне отныне – умершей любовью!
Ф. Сологубу[108]
(Триолет)
Сон мгновенный[109]
(Виланель)
О женщинах былых времен[110]
(Баллада Франсуа Вийона)
О любви и смерти[111]
(Баллада)
К даме[112]
(Канцона)
Безнадежность[113]
(Секстина)
Песня из темницы[114]
(Строфы с однозвучными рифмами)
Дворец любви[115]
(Средневековые строфы)
В ту ночь[116]
(Газелла)
Твой взор[117]
(Газелла)
Персидские четверостишия[118]
Песнь норманнов в Сицилии
(Припев)
Здесь в рощах помавают лавры,Здесь ярки дни и ночи темны,Здесь флейты ропщут, бьют литавры, —Но ты суровый север помни!
Здесь белы во дворцах колонны,Покои пышны и огромны,В саду – фонтан, что ключ бессонный,Но ты суровый север помни!
Здесь девы гибки, девы статны,Их взгляды и слова нескромны,А ночью косы ароматны,Но ты суровый север помни!
Здесь люди дремлют в пьяной неге,Ведут войну рукой наемной,Им чужды вольные набеги,Но ты суровый север помни!
Здесь обрели, в стране богатой,Мы, род скитальный, род бездомный,Дворцы, коней, рабынь и злато...Но ты родимый север помни!
15 декабря 1914
Армянская песня[119]
(Арутюн Туманьян)
Джан-гюлюмы
(Армянские народные песни)
1
Белый конь! Тебе ль подкова!– Роза моя, джан! джан!Родинка что чернобровой?– Цветик светлый, джан! джан!Если милой вижу взоры,– Роза моя, джан! джан!Поведу ли разговоры?– Цветик светлый, джан! джан!
2
Как у нас за домом – старый склад,– Роза моя, джан! джан! джан!Парни были – и пошли назад,– Цветик светлый, джан! джан! джан!Протянула руку и поймала,– Роза моя, джан! джан! джан!Стали все вокруг – лалы и кораллы!– Цветик светлый, джан! джан! джан!
3
Дождь прошел и просверкал,– Роза моя! джан! джан!Ивы лист поколебал,– Цветик милый! джан! джан!Вот мой братец проскакал,– Роза моя! джан! джан!Алый конь под ним играл,– Цветик милый! джан! джан!
<1916>
Армянская песня
(Саят-Нова, XVIII в.)
Твоих грудей гранат – что меч!Самшит[120] твоих бесценен плеч!Хочу у двери милой – лечь!Там прах целую и пою.
Я, твоего атласа звук!Дай мне испить из чаши рук,Молю целенья в смене мук,Люблю, ревную и пою!
Я не садовник в эту ночь,Как тайну сада превозмочь?О – соловей, где роза? «Прочь!»—Шипу скажу я и пою.
Ты – песня! И слова звучат!Ты – гимн! И я молиться рад!Саят-Новы ты – светлый сад!Вот я тоскую и пою.
Армянская песня
(Саят-Нова, XVIII в.)
Я в жизни вздоха не издам, доколе джан[121] ты для меня!Наполненный живой водой златой пинджан[122] ты для меня!Я сяду, ты мне бросишь тень, в пустыне – стан ты дляменя!Узнав мой грех, меня убей: султан и хан ты для меня!
Ты вся – чинарный кипарис; твое лицо – пранги-атлас;[123]Язык твой – сахар, мед – уста, а зубы – жемчуг иалмаз;Твой взор – эмалевый сосуд, где жемчуг, изумруд, топаз.Ты – бриллиант! бесценный лал индийских стран ты дляменя!
Как мне печаль перенести? иль сердце стало как утес?Ах! я рассудок потерял! в кровь обратились токи слез!Ты – новый сад, и в том саду, за тыном из роскошных розПозволь мне над тобой порхать: краса полян ты для меня!
Любовью опьянен, не сплю, но сердце спит, тобой полно:Всем миром пусть пресыщен мир, но алчет лишь тебя оно!С чем, милая, сравню тебя? – Все, все исчерпано давно.Конь-Раш[124] из огненных зыбей, степная лань ты для меня!
Поговори со мной хоть миг, будь – милая Саят-Новы!Ты блеском озаряешь мир, ты солнцу – щит средь синевы!Ты – лилия долин, и ты – цветок багряный среди травы:Гвоздика, роза, сусамбар[125] и майоран ты для меня!
<1916>
Армянская песня любви
(Степаннос, XVII в.)
Нежная! милая! злая! скажи,Черные очи, яр![126] черные очи!Что, хоть бы раз, не придешь ты ко мнеВ сумраке ночи, яр! в сумраке ночи!
Много тоски я и слез перенес,Полон любови, яр! полон любови!Лоб у тебя белоснежен, дугойЧерные брови, яр! черные брови!
Взоры твои – словно море! а я —Кормщик несчастный, яр! кормщик несчастный!Вот я в тревоге путей не найдуК пристани ясной, яр! к пристани ясной!
Ночью и днем утомленных очейЯ не смыкаю, яр! я не смыкаю.Выслушай, злая! тебя, как твой раб,Я умоляю, яр! я умоляю!
Все говорят ты – целитель души...Вылечи раны, яр! вылечи раны!Больше не в силах я этот сноситьПламень багряный, яр! пламень багряный!
Ночью и днем, от любви, все – к тебе,В горести слез я, яр! в горести слез я!Злая, подумай: не камень же я!Что перенес я, яр! что перенес я!
Сна не найти мне, напрасно хочуСном позабыться, яр! сном позабыться!Плача, брожу и назад прихожу —Снова томиться, яр! снова томиться!
Ночью и днем от тоски по тебеГорько вздыхаю, яр! горько вздыхаю!Имя твое порываюсь назвать, —И замолкаю, яр! я замолкаю!
Более скрытно я жить не могу,Произнесу я, яр! произнесу я! .Злая, подумай: не камень же я!Гибну, тоскуя, яр! гибну, тоскуя!
Ах, Степаннос! думал ты, что умен, —Все же другим занялся ты, как видно!Бога оставил и девой пленен...Будет на Страшном суде тебе стыдно!
<1916>
Японские танки и хай-кай[127]
Треугольник
Я,елекачаяверевки,в синелине различаясиних тонови милой головкилетаю в просторе,крылатый как птица,меж лиловых кустов!но в заманчивом взоре,знаю, блещет, алея, зарница!и я счастлив ею без слов!
1918
Терем мечты
(Повторные рифмы.)
Как девушки скрывались в терем,где в окнах пестрая слюда,В Мечте, где вечный май не вянет,мы затворились навсегда.
Свою судьбу мы прошлым мерим:как в темном омуте вода,Оно влечет, оно туманит,и ложь дневная нам чужда!
Пусть за окном голодным зверемрычит вседневная вражда:Укор минутный нас не ранит, —упреков минет череда!
Давно утрачен счет потерям,но воля, как клинок, тверда,И ум спокойно делом занятв святой обители труда.
Мы пред людьми не лицемерим,мы говорим: «Пускай сюдаСудьи взор беспристрастный взглянет,но – прочь, случайная орда!
Мы правду слов удостоверимпред ликом высшего суда,И торжество для нас настанет,когда придут его года!
Мы притязаний не умерим!Исчезнут тени без следа,Но свет встающий не обманет,и нам заря ответит: «Да!»
Мы ждем ее, мы ждем и верим,что в тот священный час, когдаВо мрак все призрачное канет, —наш образ вспыхнет, как звезда!
20 марта 1918
Вечеровое свидание
(Бесконечное рондо)
Наступают мгновенья желанной прохлады,Протянулась вечерняя тишь над водой,Улыбнулись тихонько любовные взглядыБелых звезд, в высоте замерцавших чредой,
Протянулась вечерняя тишь: над водойЗакрываются набожно чашечки лилий;Белых звезд, в высоте замерцавших чредой,Золотые лучи в полумгле зарябили.
Закрываются набожно» чашечки лилий...Пусть закроются робко дневные мечты!Золотые лучи в полумгле зарябили,Изменяя волшебный покой темноты.
«Пусть закроются робко дневные мечты!»Зароптал ветерок, пробегая по ивам,Изменяя волшебный покой темноты...Отдаюсь ожиданьям блаженно-пугливым.
Зароптал ветерок, пробегая по ивам,Чу! шепнул еле слышно, как сдержанный зов...Отдаюсь ожиданьям волшебно-пугливымВ изумрудном шатре из прозрачных листков.
Кто шепнул еле слышно, как сдержанный зов!«Наступили мгновенья желанной прохлады!»– В изумрудном шатре из прозрачных листковУлыбнулись тихонько любовные взгляды!
<1918>
