упал на колено, выхватил огнемётный пистолет и опорожнил бак с прометием. Освящённое пламя взвилось к потолку, а чумоносец выронил клинок и попытался отступить, но не тут-то было. Котар взмахнул вслед цепным мечом и перерубил тварь надвое. Он сменил бак в оружие и ещё раз обдал пламенем всё ещё шевелящегося демона.
— А-а-а! Пустите, гроксы позор… — вопли Тодда превратились в неразборчивые стоны, — Георг заткнул ему рот платком.
Предложение отдать жизнь ради блага всех остальных Тодду, конечно же, не понравилось. Несмотря на сухощавое телосложение, он вырывался изо всех сил и даже поставил Георгу синяк под глазом. Потом Георг с Мурцатто всё-таки повалили дебошира, прижав к полу.
— Вот же сука! — воскликнул Георг, а потом обратился к Ийдане: — Может, вырубить его?
— Нет, чувствовать должен. — С такими словами Ийдана извлекла из кармана нож.
Мурцатто стала как смерть бледная, и я могу её понять — сам бы охренел от такой картины.
"Головорезы" всё-таки не удержали одержимых или же те заранее, ещё до обращения разошлись по кораблю. Как бы то ни было, но некоторые подобные твари появились и среди страшно гудящих агрегатов двигательного отсека.
К тому мгновению топлива к пистолету больше не осталось, и Котару пришлось перейти к пламени собственного рассудка. Без огня никак, — разрубленные на куски твари поднимались вновь, срастаясь в ещё более чудовищной форме.
Из трёх бросившихся в атаку одержимых только один преодолел пламенную стену. Он вскинул руку с вросшей в неё циркулярной пилой и устремился на Котара. Цепной меч столкнулся с пилой, посыпался сноп искр. Мономолекулярные лезвия цепного меча перемололи обычный металл и разбросали зубья пилы во все стороны. Одно такое порезало Котару щёку.
Котар отбросил тварь ударом плеча, добавил пинок, а когда тварь согнулась, разрубил уродливую голову от макушки и до плеч. Котар прикоснулся к широкой ране и воспламенил кровь в жилах чудовища.
Он уже собирался броситься к следующему препятствию, когда покачнулся от внезапной слабости и чуть не выронил оружие.
"Я внутри, — услышал Котар и похолодел. — Можешь ничего не думать и не говорить. Я поиграюсь немного и сгною тебя заживо".
Котар прорычал проклятие и рассёк пополам следующего одержимого. Теперь Котару предстояло сражаться на два фронта, и на одном из них его точно ждало поражение.
Когда Ийдана вывела кровью все необходимые символы, Тодда выгнуло дугой, держать его больше не требовалось. Но стоило отдать ему должное — боролся до конца, несмотря на многочисленные раны. И Георг, и Мурцатто перепачкались кровью.
Незримая волна и их отбросила прочь из колдовского круга. Спустя мгновение Тодд поднялся в воздух, пальцы едва касались пола. Глаза закатились, рот открыт, и из него протянулись тонкие нити слюны.
Выведенные кровью символы или руны, или клинопись налились алым светом, а потом и вообще вспыхнули точно прометий.
Когда Ийдана начала читать заклинание на неизвестном языке, то Георга стошнило, а Мурцатто согнулась и попыталась закрыть уши, но всё равно тонкие струйки крови потекли по щекам.
Так действует на неподготовленных людей тёмное наречие — язык демонов и их лживых богов.
Демоны, корни демонического дерева, одержимые демоном, весь этот ужас наяву окружил Котара. И если бы только это…
Погас оптический имплантат, искусственное лёгкое перестало перекачивать воздух. Полуослепшего и задыхающегося Котара двигала вперёд чистая злоба ко всему нечистому и порочному.
Ревел цепной меч, ему вторил и сам Котар, сражаясь как никогда в своей долгой жизни, ведь так близко к смерти он ещё не оказывался: ни на Армагеддоне, ни на Вайстали.
Демонический сиамский близнец развалился на две части под ударом цепного меча, — алые брызги окатили Котара с ног до головы. Уже в следующее мгновение демонический корень хлестнул его так, что тот едва не снёс ограждения и не улетел под гигантские поршни, — этот механизм и десантника превратил бы в лепёшку. Котар с трудом удержал равновесие на краю и воспламенил противника взглядом.
"Да как ты смеешь, червь?! — прогремел голос демона в ушах. — Признаюсь, хотел сделать тебя своим слугой, но теперь от тебя даже пепла не останется!"
— Прочь! — взвыл Котар, и во все стороны от него разошлись кольца пламени, которые сожгли ближайших нечестивых отродий и ослепили остальных.
А пока они не пришли в себя, Котар разбежался и протаранил строй, орудуя мечом и кулаком.
Котар совершал подвиг, наёмники пытались не допустить расползание заразы по всему кораблю, а Виктория забилась в угол одиночной камеры в карантинной зоне и вслушивалась в происходящее в соседней, такой же, как и у неё, ячейке.
Сперва ей показалось, что там кто-то стонет от ран физических или душевных. Ещё через некоторое время бедолага, вероятно, окончательно сошёл с ума. И наконец оттуда начали раздаваться такие звуки, что у Виктории волосы встали дыбом.
Сумасшедший не просто вопил как резаный, он ещё и стучал по стене. Удары становились сильнее, и фантазия рисовала ещё одну тварь, восставшего из мёртвых ликтора, который каким-то проклятым образом пробрался в госпиталь. Вот только на этот раз Виктория была без оружия и никак себя защитить не могла. Оставалось только вжаться в противоположную стену и взывать к спасителю и защитнику рода людского.
— О, Бессмертный Император, будь милосерден, хоть я и недостойна…
Выла сирена. В отсеке начался пожар, а потом сработала сигнализация, и из разбрызгивателей полилась вода.
Котара качало из стороны в сторону. Он едва не упал, когда его ухватил щупальцем порубленный на куски одержимый. Котар раздавил шевелящиеся останки, а потом ударил кулаком по руне, и двери на щит управления скрылись в пазах.
Свет перед глазами гас. Котар уже оглох от непрекращающихся проклятий паразита, которого сколько не выжигай, всё равно найдёт место в самом тёмном уголке души.
Отнялась нога. Котар не удержался, упал сначала на колено, а потом и вовсе растянулся на полу, но он всё равно полз и тянулся к панели управления, чтобы восстановить связь с капитанским мостиком. Сам бы он уже вряд ли что-то сделал, — в голове оставалось не так много светлых мыслей.
Рассыпалась латная перчатка, рыжей пылью распадалась рука.
Три метра, два…
Позади раздался вой ещё одного недобитого одержимого, когда Котар пробудил Дух Машины центрального когитатора и отправил на мостик одно лишь слово — "Готово".
Чудовища варпа взревели, когда в их мире цвета
