многие венгры воевать не возжелали. Особенно — глядя на первые же результаты наступления: Ужгород был взят к вечеру первого дня наступления, Мукачево — до обеда второго, а к исходу третьего для все правобережье Тисы было занято Красной Армией. И не только: войска, наступающие с севре, заняли Мишкольц и подошли к Эгеру, а те, что шли с юга, из Румынии — почти по всей границе продвинулись километров на тридцать, а то и больше.
Ну а дальше против Хорти сработал высокий уровень инфраструктуры Венгрии, и в частности — широкая телефонизация. Народ с занятой Красной армией территории звонил в еще неосвобожденные города и деревни — и делился «впечатлениями». Раненые — звонили домой, чтобы успокоить родственников и рассказывали, как их лечили русские врачи, пленные — делились своим удивлением по поводу того, что их просто разоружили, согнали во временные лагеря и заставляли работать на постройке приличных бараков в этих же лагерях и ремонте разрушенного в боях в окрестных поселках…
И очень быстро среди венгров распространилась история, случившаяся в поселке с названием Вашарош-Намень. Там, когда в него заходила Красная Армия, произошел бой. Несерьезный, несколько венгерских солдат принялись отстреливаться из пулемета, засев в местной ратуше. Ничего страшного, они даже никого толком подстрелить не смогли: к ратуше подъехал «бардак» и из КПВТ прошелся разок по зданию — на том сопротивление и закончилось. Но когда советский командир поинтересовался (через переводчика, в роли которого выступил местный учитель, русский язык хоть как-то понимавший), кто в поселке главный, ему показали на убитого в ратуше мужичка и сообщили, что все представители власти закончились. И тогда этот командир приказал: «Даю вам три дня, чтобы выбрать нового главу города», а на вопрос «кого выбирать» он долго крутил головой, очевидно пытаясь понять, о чем его спрашивают — а затем ответил: «Вы что тут, сплошные идиоты собрались? Откуда мы знаем, кого вы выбрать захотите? Мы здесь вообще никого не знаем»… А «избранному» уже к вечеру бывшему начальнику местного отделения полиции другой командир сунул в руки список с адресами ближайших уже сформированных комендатур, довольно толстую пачку советских денег «на зарплаты работникам» (правда, под роспись и с кратким изложением кар за их «нецелевое использование»), и на этом «оккупация» закончилась.
Понятно, что венгры сразу в эту историю не поверили, но телефоны все еще прекрасно работали — и очень многие, позвонив уже знакомым с «той» стороны, выяснили, что с обещанными властями (венгерскими) репрессиями у советских как-то не очень получается…
И в результате к первому июня Будапешт оказался практически в окружении. А на следующий день…
На вопли жены Петруха ответил просто:
— Солнышко, ну чего ты орешь-то? Во-первых, все уже закончилась, во-вторых меня-то этому учили. Хреново, но всяко лучше, чем любого другого человека в СССР. А в третьих, на всю мою команду в полста рыл там было меньше четырех десятков сонных увальней, так что волноваться даже смысла не было.
Валентину он изложил более подробную версию:
— Ночью тихо зашли, заныкались в подвале. Днем отдохнули, и вечером поднялись, взяли что хотели и тихонько, особого шума не поднимая, ушли на точку рандеву. А там ребята Рыбалко подъехали и нас забрали с грузом.
— Потери?
— Трое раненых, один тяжелый — но врачи говорят, что жить будет. Да и то уже на отходе: ребята расслабились, броней не прикрылись… А так: на Джона Уика ни разу похоже не было, там охрана даже не поняла, что их уже убивают. Кстати, там у одного парня винторез переклинило, посмотри на досуге что с ним. Это не в укор, а чтобы на будущее брака избегать…
Иосиф Виссарионович, когда Шапошников доложил о результатах Петрухиной выходки, изложил свое видение результата операции:
— Всем участникам — орден Красного Знамени, командиру — Героя.
— Так командовал-то лично Петр Евгеньевич Климов.
— Да? Но Героя-то он за такое всяко заслужил. За то, что сам полез — выговор ему по партийной… черт, даже выговор ему — и то не влепить! Ладно, я ему лично порицание выскажу. Вызовите его ко мне на завтра!
Но порицание Петя не получил, поскольку изложил версию произошедшего уже в расширенном варианте:
— Иосиф Виссарионович, я эту команду готовил лично и хорошо знаю, на что они способны.
— Мы видим, на что…
— Но реального боевого опыта ни у кого из них не было, я имею в виду опыта подобных операций. Могли где-то что-то упустить, ошибку совершить — так что без меня их отправлять на такое дело было бы безответственно. Да и что бы они про меня подумали? Что струсил командир? Я не в том плане, что мне было бы обидно, но ведь с такими мыслями у них шансов допустить ошибку было бы гораздо больше…
— Мне ваши объяснения понятны, и, пожалуй, вы поступили правильно. Хотя я все равно не понимаю, как вы из окруженного Будапешта смогли выкрасть Хорти, трех генштабистов и этого, как его…
— Салаши, это вождь венгерских национал-социалистов. Но его просто попутно прихватили, ребятам я сказал что брать если совсем просто выйдет, а так все руководство партии мы собирались пристрелить. Там еще трое были, фашистов венгерских — вот с ними заморачиваться не стали…
— Рапорт мне об операции, желательно детальный и особо отметьте отличившихся.
— Там все отличившиеся.
— Отдельно укажите лично тех, кто брал Салаши, Хорти и генштабистов… лично для меня укажите, а наградим всех.
— Можно послезавтра? Честно говоря, устал как собака, хотел денек отдохнуть.
— Хорошо, послезавтра занесите рапорт… Поскребышеву оставьте, а про отличившихся мне как-нибудь потом лично расскажите.
— Есть!
— Петр Евгеньевич, а вы точно не белогвардейцы?
— Во времена белогварлейцев мне и шестнадцати не было.
— Да шучу я, шучу. Идите…
На очередном заседании ГКО обсуждение операции по захвату руководства Венгрии как-то «естественно» стало одной и центральных тем. Даже несмотря на то, что заседание это стало и первым заседанием ВПК, так что в плане обсуждений стояли очень даже непростые производственные вопросы. Однако сам факт того, что кто-то может зайти на территорию вражеского государства и незаметно выкрасть руководство страны, создавал определенную нервозность — тем более, что деталей операции никто (разве что, кроме Берии) не знал, а народная фантазия уже столько «подробностей» двинула в массы, что волосы на голове шевелиться начинали.
— Товарищи! — попытался снизить накал страстей Берия, — Товарищ Климов очень хорошо знает, что необходимо сделать для осуществления подобной операции. И еще лучше представляет, как такой операции воспрепятствовать. У нас все необходимые меры противодействия приняты, заверяю вас, что
