недоумение и какой-то детский восторг:
– Видел рожу риши Брамья? Ты его поставил в тупик, как и всех остальных на Глине. А уж физиономию Нихама я запомню навсегда. Он аж посерел, будто пепел у тебя под ногами. Слушай, я сочиню об этом песню. Проклятье, ты должен рассказать, каким образом обвел всех вокруг пальца.
Говорил он слишком быстро, и смысл его слов уловить было непросто. Я ответил и словно со стороны услышал свой слабый дрожащий голос:
– Поможешь надеть носки и ботинки?
Не успел я договорить, а Ради уже исполнил мою просьбу.
– Понимаешь, что о тебе будут судачить как минимум до конца семестра?
Собравшись с силами, я сказал:
– Надеюсь, гораздо дольше. Им этого дня не забыть.
Тяжело опершись на посох, я перевел дух, а Ради не сводил с меня глаз:
– Надо доставить тебя в Мастерскую исцеления.
Что ж, отказываться глупо.
– Только потихоньку. Не хочу, чтобы все видели, куда я пошел.
Ради говорил что-то еще, однако я настолько устал, что его не слышал, да и действие типлана сказывалось. Как шли – не помню.
* * *
– Ари, очнись! – ткнул меня локтем Ради.
Я встряхнулся, насколько позволяла навеянная типланом сонная одурь.
В Мастерской исцеления и близко не было того уютного тепла, что в классе риши Бариа. Здесь царило ощущение холода – будто находишься в горах Гала. Куда ни глянь – везде металлические приспособления. Цвета – самой простой гаммы: серый разных оттенков и белый. Широкие стеклянные окна давали достаточно света, однако многие из них хозяева закрыли ставнями.
Это место мне сразу не понравилось.
К нам подошла рыжеволосая девушка. Наверное, крашеная. Впрочем, волосы и брови цвета переспевшей свеклы здорово оттеняли ее загорелую кожу. Высокие скулы и длинные ресницы лишний раз заставляли обратить внимание на и без того яркие глаза. Вероятно, я еще находился под воздействием типлана, потому и решил, что ее карие зрачки напоминают посыпанный корицей мед. Теплые, доброжелательные глаза.
Посмотрев на меня, она перевела взгляд на Ради:
– Что с ним случилось?
– Ему пришлось пройтись по огню. Епитимья… – уклонился от прямого ответа друг.
– Клади-ка его быстренько на стол. Я посмотрю, что там, а еще лучше позвать риши Марши. Снимай с него носки и ботинки.
Девушка отвернулась к чану с водой и, намылив руки до локтей, принялась энергично их тереть.
Ради подвел меня к каменному столу, накрытому толстым металлическим листом.
– Мантию тоже снимай, – приказала девушка.
Приятель подчинился, и я наконец уселся на гладкую поверхность.
– Мне остаться, Ари?
– Ты и так здорово помог, – покачал головой я.
Ради нахмурился:
– Ну и голос у тебя… Как будто пел всю ночь – такой сухой, надтреснутый. По-моему, это не очень хорошо. Кровь и пепел, Ари, что же ты с собой сотворил?
Я предпочел промолчать.
Ради долго на меня смотрел и наконец сдался: поднял руки и отступил на несколько шагов.
– Ладно, хочешь секретничать – ради бога. Обещай, что когда-нибудь откроешь свою тайну.
– Когда-нибудь… – кивнул я.
Приятель ушел, и девушка подошла ко мне. Подняв мою ногу за щиколотку, изучила подошву ступни. Смотрела долго, затем пробормотала:
– Странно…
– М-м-м? – выдавил я.
– Ты прошел по огню, а на ступнях – ни одного ожога. Ни следа, ни покраснения… – Она сдвинула брови. – Похоже, что ноги у тебя ничего не чувствуют.
– Да нет, вроде все нормально.
– Не обманывай! – перебила меня рыжеволосая и взялась за другую ступню. – Не чувствуют, иначе ты орал бы от боли.
Я предпочел промолчать.
– Я тебя ущипнула за самое нежное место, где нет мозолей. Кстати, как ты их заработал? – Она задумчиво покачала головой. – От огня они тебя не спасли бы.
Округлив глаза, девушка уставилась мне в лицо и подвела к глазу указательный палец, едва не коснувшись ресниц.
– Ты заторможен. Говоришь медленно, хотя это может быть следствием шока и боли. Возможно, еще и спал плохо, боялся испытания? С другой стороны, реакция глаз тоже замедлена, зрачки расширены. Открой-ка рот.
– Чего?
– Рот открой!
Она метнула на меня требовательный взгляд, намекая, что третий раз просить не станет.
Я не подчинился, и девушка неожиданно схватила меня за ухо.
– Если не будешь слушаться, выкручу ухо, и ощущения сразу появятся! А если все-таки нет – значит, останешься без уха. Открывай.
– Довольно, Фалдар Маша.
К нам незаметно подошел Мастер исцеления, до того возившийся в дальнем углу Мастерской, если меня не подводило искаженное зрение. Выглядел он точно так же, как в день моего поступления. Темная мантия, лысая голова с венчиком черных волос, подернутых сединой, и, конечно, свернутый набок нос.
– Хорошо, риши, – послушно кивнула Маша. – Но ты должен на это посмотреть.
– На это? – моргнул я. – Ты хотела сказать – на него? Все же я человек, а не предмет, если уж быть точным.
Обернувшись, она воззрилась на меня, словно увидела в первый раз:
– Похоже, ты у нас любишь точность? К тому же считаешь себя остроумным, хотя я ничего смешного в твоей шутке не вижу.
Я насупился.
Маша одарила меня таким взглядом, будто я нагадил на стол.
– Похоже, он еще и выражение лица не контролирует. Даже не представляю, что означает подобный симптом.
Я сделал серьезную мину, сообразив, что в моем положении лучше вести себя тише воды ниже травы.
Нравилось мне это или нет – другой вопрос.
Риши осторожно отодвинул Машу в сторону и, взяв меня за подбородок, повернул голову вбок:
– Ари, открой рот, пожалуйста.
Теперь я послушался.
– М-м-м… Оболочки сухие. Посмотри на меня. – Он поднял палец – точно так же, как Маша несколько минут назад. – Ты сегодня ходил по огню?
Я кивнул.
– Однако ни одного ожога не заработал. Кожа ног без всяких повреждений, даже цвет не изменила. Хм… Некоторые ученики Ашрама ловчат: кто-то смачивает ноги перед испытанием, другие пробегают по огненной дорожке быстро, третьи стараются идти на цыпочках, чтобы получить как можно меньше ожогов. Все это срабатывает… в какой-то степени. Но твой случай… – Он покачал головой. – Нет, здесь нечто иное.
Риши поднес мою ногу к своему лицу.
– Чувствуешь запах? – обратился он к Маше.
– Запах? – Она наклонилась и принюхалась. – Правда, пахнет… Э-э-э… Земляной дух, и довольно сильный. Похоже на благовоние. Сушеные травы? Но какие?
– С обонянием у тебя полный порядок, – улыбнулся риши. – Ари, ты чувствуешь боль?
– А что, должен?
Он вздохнул:
– Я сейчас давлю тебе на нерв, проходящий от плеча к пальцам. Вот он, на сгибе локтя.
Я скосил глаза на свою руку. Пальцы Мастера исцеления пережимали тот самый нерв, который
