— Можно сказать, я даже завидую Люське. — Улыбался Ваня, подбрасывая щепки в огонь. — Пробирает мороз и страшно, это ясный апельсин, но мама дорогая… Как здорово кратенько так, не надо-олго так оказаться в запределье. Вне реальности. Ну, разумеется, с тем, чтоб вернуться!
— А-а! Вернуться?! — Подначил с иронией Олег. — Так и скажи, что эта часть Марлезонского балета важнее всего!
— Ясный батон! — Засмеялся Климов и, глядя на него, засмеялась Наталья.
— Я бы тоже не отказалась. — Она кокетливо надула губки и характерно поправилась: — Ну, если б точно знала, что вернусь. А вообще… Нет! Я трусиха. Хотя ужас как интересно!
— А что там было ещё? Кроме этой полянки? — Приступил к детализации Зорин. Ему показалось: что-то из рассказа он упускает.
— Ну… Я далеко-то от тех мест не отрывалась. — Люся старалась не глядеть на Вадима. — Было страшновато куда-то уходить, углубляться. А то ещё напрочь увязнешь в этой непонятке. В общем, похаживала туда-сюда, а дальше чтобы… Не-ет! Хотя было интересно.
Она улыбнулась.
— Страх пропал быстро, на пятой минуте. Я даже не допускала мысли, что не вернусь. Хотелось ходить, трогать, изучать, постигать. Правда, всё время оглядывалась: не откроется ли «дверь» обратно.
Все дружно рассмеялись. Люсина «командировка» выглядела презабавнейшим обрамлением вечера. Вадим осознавал, что имей эта история другое завершение… Случись, Люсе не возвратиться… Лагерь счас бы не смеялся. Он был бы взмылен, взвинчен до предела и он, Вадим, был бы первый, кто кусал пальцы…
— Всё-таки, Люся. — Вадим почесал нос, а затем бороду. — Что тебя зацепило в том мире? Лес… Он имел продолжение? Помимо зеркальной опушки?
— Если б я захотела… Имел бы…
На осмысливание произнесённых Люсей слов, коллектив потратил, как показалось девушке, целую вечность. Ей даже показалось, что Вадим впал в некоторый ступор. Он как-то застыл, не меняя мимики и, вряд ли даже моргал, а остальные… Те тоже, чего там додумывали… Людмила поспешила на выручку.
— В общем, ребята, мне показалось, что мир тот, не знаю, параллельный он или какой, полностью копирован отсюда. Он заимствован моим сознанием, а уже дальше, находясь ТАМ, я могу сама развивать картинку… Не понятно, да?!
Она сконфуженно улыбнулась, пытаясь сама разобрать, что же в итоге наговорила, полезла в багаж определений, чтобы лучше сформулировать мысль, но Вадим отмяк. Кивнул.
— Очень даже занятно. А с чего ты вдруг пришла к такому выводу?
— Я говорила уже. Всё, что я щупала там: траву, деревья… Щупала не я, а мои глаза. А те уже подсказывали голове, как это должно выглядеть. Была даже секундная задержка поначалу. А потом и она сровнялась. Ты спрашивал, что зацепило меня? Так вот это фальшивое осязание. Мнимое осязание.
Вадим кивнул и в глазах его начал разгораться пожар. Воодушевлённая его интересом, но больше тем, что можно говорить в обход «Веры», Люся застрочила живо, стараясь, однако сопоставлять эмоции и определения.
— Там, Вадим, всё как неживое. Как картинка на стоп-кадре. Ни тебе ветра, ни шелеста листвы. Воздух стоит, а звуков… Я уж говорила, тех совсем нет! Вот знаете, ребята, ватность такая… Как в самолёте при снижении. Но там хоть рёв мотора слух пробивает, а тут ватность абсолютнейшая. Дикая. А ещё солнце…
Люся замолчала вдруг, словно исчерпав слова и в образовавшейся тишине, Вадим её подтолкнул:
— Что, солнце?
— Оно было на закате, как и здесь. Но оно не двигалось. Не садилось. Во-от… И я подумала: а идёт ли тут время? Если нет, тогда может всё иллюзия?
— Хорошо, Люся. — Зорин, в который раз кивнул. — Я тебя понял так. Проще говоря, ты целиком ушла в своё воображение, но при этом, каким-то образом выскочила из реальности. Я правильно веду твою линию?
— Ну…
— А разве так бывает? — Очнулся как от спячки Олег.
— Действительно? — Подключился Ваня. До этого они сидели тихо и не дышали, впитывая каждое Люсино слово.
— Не бывает. — Ответил Вадим просто и сразу же спросил: — А меняющиеся часовни бывают?
Этим вопросом он пригвоздил колеблющихся по самую шляпку. Олег косо ухмыльнулся, а Ваня прикусил ноготь. Сказать им было нечего.
— Итак, Люся. — Продолжил Зорин. — Давай рассмотрим твою версию. Ты попала не в параллельную нашему миру ветку, а… В какой-то немыслимый парадокс. В мир, созданный твоим сознанием. И вот идут твои наблюдения: воздух не шевелится, солнце стоит, лес не дышит и так далее. Со звуками полная амба… И главный твой козырь — осязание предметов через визуализацию. Через глаза, попросту говоря. Хорошо! Всё это как бы обосновывает твою теорию и в твоих выводах логика, ещё какая! Только скажи мне, пожалуйста, с чего ты решила, что можешь… Э-э… Что ты могла бы ТАМ что-то изменить? А тем более, что-то развить? Ты разве пробовала?
— Нет. — Потеряно произнесла Люся. Она не пробовала. Ей об этом сообщила Вера — тёмная сторона подсознания. Ей дали ТАМ понять, что она может, хоть пока и не умеет. А Люся, она поверила. Да не поверила, чего уж… Она почувствовала, что это так. Убийственно здравая подводка Вадима ко всему и к изложению предмета просто укладывала Люсю на лопатки. Она бы могла, конечно, убедить его. Их всех! Могла бы… Если бы включила в свой рассказ Веру. Но, то уж непреклонно упиралось в НЕ МОГУ. Жутко чесался язык, но второй аспект гнул волю. Был тяжелее, неподатливей. Заменить же образ Веры на вымышленный аналог она не могла. Стала бы мяться, запинаться, а там… Завралась бы окончательно. Тогда уж точно не поверили…
— Нет. — Сказала она. — Я… Почувствовала.
Вадим мягко улыбнулся, но поторопился не обидеть неверием собеседницу.
— Почувствовала — это аргумент! Но не достаточно весомый. Я читал про такие ямы, куда люди попадали, и там с ними творилось нечто подобное тому, что с Люсей. И время, заметьте, у них тоже еле текло. Или не текло. Факт, что вернувшись, многие узнавали, что выпали из реалий на пять, а то и на десять дней, хотя в ямах как им казалось, выходило не более трёх часов.
— Ого! — Удивился Климов. — Это выходит, нам повезло с Люсей? Могла бы застрять на больше?
— Ну, раз на раз… — Не договорив, пожал плечом Зорин. — А вообще, если брать мой источник знания за основоположный, то такие ямы, они как кубы-ловушки. Всасывают человека на какое-то время и выплёвывают. Некоторые, я читал, даже не помнят, где они были. Просто выпадают из пространства и времени и всё! Типа как коридоры межзвеньевые. Но не сами миры… Хотя читал, были те, кому посчастливилось угодить в миры, как они сами утверждали. Там уж почти как у Люси, но опять же, от фантазии и воображения. Вроде всё как на Земле, но есть странности и несуразности. Так что Люсенька, я вполне допускаю, что сознательное и подсознательное в тех местах свою скрипку играет. Тут у тебя всё в цвет! Единственное, в чём сомневаюсь, так это в возможности человека влиять на тамошний мир. Или изменять его. Здесь мы, увы, просто пешки!
— Это нечто! — Дёрнула локтём Наталья, чуть не расплескав себе чай на колени. — Просто очевидное-невероятное какое-то… Сериал Пси-фактор! Симпозиум уфологов обзавидуется таким материалом. Надо же… И всё это с нами!
Зорин улыбнулся в своей мягкой иронической манере.
— Боюсь, Наташа, что раньше уфологов нас примут другие люди. Догадайся-ка кто?
— Люди в белых халатах! — Утвердительно и безапелляционно выпалил за подругу Климов. — Это же к гадалке не ходи… Мы же все готовые пациенты! Разместят нас в одной палате, а может в разных, и будет к нам по утрам въезжать на тележке сестричка: «Ба-аль-ны-е-е! Пора принимать лека-а-рства-а!»
Все прыснули со смеху, до того Ваня доподлинно изобразил интонацию воображаемой медсестры, высоко взяв в голосе и ещё лицом поиграл…
— Дурак! — Хохоча, толкнула его в плечо Наташа. — Всё б тебе смеяться… В дурке бы так не веселился!
— Это точно! — Отсмеявшись, кивнул Вадим. — И поэтому, девушки, юноши, я надеюсь, что каждому хватит здравого ума не трепать языком. Себе дороже. В лучшем случае, покрутят у виска, в худшем… Ваня, впрочем, изложил.
— Ещё вернуться надо! — Непонятным тоном произнёс Олег, и Вадим ободряюще похлопав того по спине преувеличенно бодро сказал:
— Ну-ну, Олежа! Вернёмся обязательно! Неужели останемся… — Он засмеялся. — Говорят: люди делятся на два вида: те, что видят стакан с водой наполовину пустым и те, что видят тот же стакан наполовину полным. Так давайте же относится ко второй категории!
— Прямо как тост сказал. — Ухмыльнулся Олег.
Ваня отреагировал смехом.
— А чё, я бы выпил за это. За оптимизм и неутрату духа! А вообще, конечно, тут как в притче о мышах. Знаете, наверно?
— Это про тех, что попали в крынку с молоком? — Переспросил Вадим. — Кстати, это реально наш случай!
— Что за притча ещё? — С интересом поглядела на Климова Наталья.
