– Брэди, Вильф, Кейл. – Страж по очереди коротко кланяется моим сопровождающим.
– Александр, – почти хором вторят ему гномы.
Судя по всему, они знают друг друга, и это добавляет мне еще больше нервозности. Ситуация серьезнее, чем могла показаться на первый взгляд, раз братья не расслабляются, увидев знакомое лицо.
– Что за славное создание подле тебя, Вильф? – спрашивает человек, и я невольно прижимаюсь к боку гнома. Вильф незаметно похлопывает меня по спине, успокаивая.
– Дочь моей сестры из Левых Подземелий, – берет объяснения на себя Брэди, придерживаясь придуманной легенды.
Александр скептически поднимает бровь и приглаживает аккуратно подстриженную бороду. Наверное, в этом мире все представители мужского пола с бородами. И некоторые женщины тоже.
– Ты представишь нас?
Брэди едва заметно кривит уголок рта в раздражении и соблюдает ритуал:
– Глафира, дочь Глаоханиэля. Александр, наместник Обители, Страж Ордена Черного Дерева.
Надо же, как коротко. Я ожидала долгого перечисления титулов. И имя вполне обычное, интернациональное. Интересно, откуда он? Пришлец, как и я?
Страж подъезжает ближе, снимает перчатку и протягивает мне крепкую грубую ладонь. Что у них там по этикету? Этому меня еще не успели научить. Пожать или ждать поцелуя? Или вообще сидеть на месте? Кто знает, что ему нужно.
Кидаю вопросительный взгляд на Вильфа, и он, будто поправляя вожжи, подсказывает, подталкивая локтем мою руку. Протягиваю чуть дрожащую кисть Александру. Дикое желание спрыгнуть с телеги и дать деру, как обычно, но пересиливаю себя и смотрю прямо на Стража, в его нагло ухмыляющееся лицо.
Он берет мою руку и легонько сжимает. Проносится мысль: а не проверка ли это, ожидание ответного рукопожатия? Вот сейчас поздороваюсь с ним по-русски – и выдам себя с потрохами. Любой здравомыслящий человек по моему внешнему виду и так бы уже догадался, что с ним у меня гораздо больше общего, чем с гномами. Поэтому медлю и просто держу руку в его руке, жду, что будет дальше.
Александр улыбается еще шире, склоняет голову и действительно целует тыльную сторону моей ладони. Шершавые и теплые губы посылают странный сигнал телу: мурашки бегут от пальцев на ногах вверх, по позвоночнику и шее, к корням волос, заставляя их шевелиться. Непроизвольно дергаюсь, но Страж уже отпускает меня, прижимает свою руку и так же, как с гномами, склоняет голову:
– Глафира.
– Александр, – произношу я, замешкавшись, но поняв после толчка Вильфа, что делать.
В месте поцелуя кожу покалывает иголками, хочется потереть, но не при нем же. Не зная, куда деть руки, я кладу их на рукоятку своего кинжала, тем самым невольно привлекая внимание Стража к оружию, подаренному Брэди. Александр еще раз бессовестно окидывает меня взглядом с ног до головы, задерживается на кинжале, на волчьем клыке, висящем на шее, и обращается к Брэди:
– Не тот ли это Глаоханиэль, эльф, что сложил голову, сражаясь за Подземелья в Великой Битве?
– Он самый, – соглашается мой Приставник. – Заделал ребенка нашей кузине и свалил к своим. Урхана прятала ее, пока не отдала Светилу душу.
Брэди сокрушенно качает головой в мою сторону. Похоже, моя выдуманная биография опирается на реальные факты, а я-то думала, гномы просто стебались надо мной.
– А нам теперь учить ее уму-разуму. Девчонка совсем дика́я.
– Не в нашу породу пошла, – так же грустно вздыхает Кейл.
– Ну, «Первый топор», считай, заслужила, – отмечает Страж, пялясь на клык. – Не вперед ли тебя, Вильф?
– Это случайно! – вспыхивает он как спичка, и гномы ржут вслед за Александром.
Только мне не до смеха. Мало того что боюсь пошевелиться лишний раз и сижу так, словно кол проглотила, так еще и конь тянется ко мне, норовя лизнуть покрасневшие потные щеки. Не хватает соли или ласковый такой? Глажу по вертикальной белой полосе на его морде, уводя в сторону от уха, в которое он все же умудряется ткнуться языком. Поправляю прядь волос в надежде, что Страж не успел заметить то, что я так старательно прячу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Гномьего в вашей племяннице больше, – смеется Александр. – Кольт терпеть не может эльфов.
– Не совсем потеряна для клана, да, – соглашается Брэди.
Изумительный этикет. Обсуждать женщину в ее же присутствии, не заботясь о ее чувствах. Равными правами в этом мире, похоже, и не пахнет. Но ничего, адаптируюсь, привыкну и буду шеей, как в том анекдоте, вертеть головами.
Кажется, диспут насчет моей родословной исчерпан, поскольку мужчины принимаются обсуждать обнаглевших орков, что лезут на чужие земли, волколаков и способы их убийства, общих знакомых и происшествия в Тривинде. Вполне мирная беседа, если смотреть со стороны, разряженная шутками. Но успокоиться не могу, понимаю, что это иллюзия; не зря же гномы так опасались подобной встречи на Тракте. Молчу и стараюсь запомнить имена, что звучат, содержание сплетен (ничего нельзя упускать, все может потом пригодиться), но делаю вид, что скучаю: рассматриваю небо. Высоко над нами парит большая птица. Во́рон? Нет, ястреб, скорее всего. Или другой летающий хищник выслеживает добычу. Не все же мне во́ронам мерещиться…
Наконец Александр прощается и, бросив на меня очередной откровенный взгляд, трогает коня.
– Стражи приглашены на летний праздник Светила у Дрейвна, – сообщает он, обращаясь к Брэди.
– Тогда увидимся в Подземельях, – кланяется мой учитель.
Александр отъезжает на приличное расстояние, и я готова уже выдохнуть, как слышу его хриплый голос:
– Привезу вено, готовь девчонку!
Что-то знакомое в этом слове, вертится на языке. Силюсь вспомнить.
– Колючки ему под седло! – ругается Вильф, сильно стегая пони. Повозка подпрыгивает, и я еле удерживаю равновесие, вцепившись руками в поручень, чтобы не упасть.
– Не поверил, – морщится Кейл.
– Поверил, но ему все равно. Девчонка же красивая. Наплевать, что полукровка. – Брэди по-отечески гладит меня по голове. – Не боись, скажешь «нет» – так и будет!
– Вы о чем? – растерянно спрашиваю гномов, боясь озвучить догадку. Я вспомнила: вено – это выкуп, брачный калым родственникам за невесту. И если это слово означает то же, что и у нас…
– Жениться он на тебе хочет – вот о чем.
Глава 13
Великая скальная гряда или, как называют ее гномы, Лауритх растянулась на десятки километров. Издалека цитадель моего нового племени выглядела не так внушительно, вблизи же потрясала воображение своей скупой красотой и неприступностью. Серые камни, поросшие густым лесом на вершинах и желтым лишайником на крутых отвесных склонах, бушующая река в глубоком ущелье. Дикая, необузданная, неукротимая природа.
В голове не укладывается, что здесь, в глубинных недрах, может существовать развитая цивилизация, целый город с промышленным производством руды, драгоценных камней и золота, не считая мастерских по изготовлению оружия и огранки самоцветов. Как говорит Брэди, гномы любят торговать с другими жителями Тривинда, скупая древесину ценных пород, продовольствие, меха и прочие вещи, редкие для его родины. Но в случае необходимости – во время войны, осады или каких-либо других бедствий – Леорух, их город, закрывает ворота и переходит на самообеспечение, не нуждаясь в подпитках со стороны. И длиться такая «консервация» может десятки лет.
Со стороны, если не знать, что здесь кипит жизнь, и не понять, что горы обитаемы, если бы не эти самые знаменитые ворота. И если раньше я сидела на повозке, как вошь на гребешке, каждые несколько секунд оглядываясь по сторонам и издавая восторженные звуки от изумительных пейзажей, то при виде дверей в подземный мир перехватывает дыхание. Я замираю в восхищении от их монументальности и масштабности. Вытесанные из камня, укрепленные толстыми металлическими пластинами, они сверкают на солнце и уходят вверх метров на пятьдесят, не меньше. Не понимаю, для чего такие гигантские створки, словно для подъемных кранов. Или для драконов.
