Вильф говорил, в древности эти реликтовые животные были неимоверно крупных размеров. Братья лишь посмеиваются, когда я озвучиваю им свои сомнения, но объяснять не спешат. И еще разочаровывают меня, сказав, что через центральный вход мы в город не попадем: ворота открывают лишь по значительным событиям, будь то свадьба короля или прибытие почетного гостя, коим я не являюсь. Подозреваю, что просто створки весят несколько тонн, и открытие ворот туда-сюда довольно трудоемкий процесс.
Мы проезжаем мимо этого грандиозного сооружения еще около мили, до подъемного моста через горную речку, струящуюся прямо у подножия скал. «Запасные» ворота намного ниже, но не менее массивные и прочные. Гномы рассказывают, что несколько лет назад, когда орки оцепили город, этот вход завалили камнями изнутри, устроив небольшой обвал. И противник сломал не один таран в попытках пробраться внутрь, так и не увенчавшихся успехом.
Сейчас мост опущен, двери настежь, но проем закрыт кованой решеткой. По дороге Брэди еще раз наставляет не бояться и не смущаться реакции его сородичей на мое появление. Плохого мне ничего не сделают, а языки на то и даны, чтобы ими трепать, тем более когда есть повод: новый обитатель в их сообществе, да еще такой колоритный.
Двое часовых с топорами наперевес (куда же без них!) лишь для проформы окликают братьев; их сразу узнают и медленно, с противным скрежетом поднимают тяжелую ге́рсу*.
Вильф подгоняет пони, и те тянут нашу повозку внутрь большой полукруглой пещеры. Стены снизу доверху увешаны оружием: копьями, мечами, алебардами, неизменными топорами и многим другим, названия которым я не знаю. Несколько факелов в канделябрах потушены: день, солнечные лучи проникают через прутья решетки.
– Да чтоб мой эль скис! – плотный рыжий охранник с длинной окладистой бородой размахивает древком в сторону Вильфа. – Добыл-таки волчий клык!
Бедный Вильф, похоже, здесь все кому не лень задирают моего бедного друга. Рыжий хочет сказать еще что-то обидное, судя по хитрой усмешке, но осекается, разглядев наконец на козлах меня. Он толкает в бок своего напарника, закрепляющего трос от опущенной на место решетки за нашими спинами, приглашая посмотреть, не мерещится ли ему диво дивное.
Вильф деловито подбоченивается, напускает на себя важный вид:
– Пока вы тут блох считаете, другие человечек добывают!
Я вижу, как посмеивается в бороду Брэди, как подмигивает Кейл открывшим в изумлении рты охранникам. Не очень-то приятно, когда тебя рассматривают, как кенгуру в зоопарке, но теперь это неотъемлемая часть моей жизни здесь, пока не привыкнут.
– Так это вы пришлеца поймали, – склабится рыжий. – Город с утра гудит.
Быстро же у них слухи разносятся. Словно прочитав мои мысли, Брэди спрашивает:
– О чем судачат?
– Торговцы вернулись и молву пустили, что Хоргу новый пришлец понадобился. Все караулы у Древа ставит. Да упустил, как и Стражи.
– Где вы ее нашли? – подает голос второй часовой; на вид полная копия первого, только борода покороче.
– Где нашли, там больше нет! – рявкает, словно отрезая, Брэди. – Но ты можешь сходить поискать, глядишь, и себе найдешь.
– Да на кой она мне? – пожимает плечами охранник, будто и не замечая агрессивного тона моего наставника. – Борода у нее не вырастет, хоть пометом мажь.
Он отворачивается, нажимает на какой-то секретный механизм в стене, и та плавно отъезжает в сторону, медленно открывая проход в недра скалы. Звуки города, его шум, запахи и суета обрушиваются лавиной. Леорух не оправдывает моих ожиданий: вместо темного и сырого подземелья мне открывается залитая солнцем просторная площадь городского рынка.
Идет бойкая торговля, зазывалы на все лады расхваливают свой товар, горожане деловито прохаживаются меж рядов в поисках снеди, изысканных вещей и дорогих украшений. Пахнет кожей, свежей сдобой и жареным мясом, а совсем не тухлой рыбой или навозом, как показывают в фильмах про Средневековье. Да и жители в основной своей массе выглядят чисто и опрятно, даже зажиточно, насколько я могу судить на первый взгляд.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я поднимаю глаза и высоко наверху вижу сводчатый каменный потолок. Брэди предвосхищает мой вопрос:
– Система зеркал. Их тут тысячи, отражают свет через щели в горе.
– Офигеть! – вырывается у меня против воли, и гном морщится, не поняв значения этого слова.
– Потом походим по рынку, купим тебе, что понравится. А пока – к нам домой. Перекусим и оденемся подобающе. Негоже в таком виде к Дрейвну идти.
Вильф понукает пони, и наша повозка сворачивает в сторону от рынка. И я снова открываю рот, пораженная размерами внутренних помещений: «дорога» настолько широкая, что движение двустороннее. Навстречу нам едут такие же тележки, запряженные маленькими лошадками, с гномами, сворачивающими головы мне вслед.
___
* Ге́рса – опускная решётка для крепостных ворот, изготовленная из массивных металлических или деревянных деталей, заострённых внизу.
***
Наверное, можно уже привыкнуть, что все в этом мире новое и необычное, и поставить для себя галочку на пункте «держать рот закрытым», и не ахать и охать каждые несколько метров на пути к усадьбе Брэди. Но кто бы мог подумать, что внутри Горы могут прятаться целые поля с овсом и пшеницей, плодоносящие сады, полные рыбы пруды и сочные пастбища? Нет, это не было затерянным миром, как у Жюля Верна, – всего лишь умелое использование ресурсов и правильная подача воды, света и воздуха. Но теперь становились понятными заявления гномов о способности выдержать длительную осаду. При желании можно было запереться внутри и не являть себя миру. Быть может, в родном мне Ньезфилде гномы вот так же прячутся от людей и живут параллельно с нами тысячи лет. Не зря столько сказаний о маленьком горном народце во всех концах мира.
Мы проезжаем узкие улочки с небольшими домишками, растущими друг на друге словно грибы; широкие аллеи с диковинными, светящимися всеми цветами радуги кустами; мощенные розовым мрамором площади с исполинскими статуями и колоннами, теряющими свои капители так высоко, что не под силу их разглядеть, как ни старайся; и шикарные, словно готические, соборы с остроконечными шпилями.
Я гадаю, какой же дом будет у Брэди, и почти не ошибаюсь: строение основательное, мощное и фундаментальное. Но язык не поворачивается назвать его домом в привычном смысле: он вытесан прямо в скале и уходит далеко вглубь нее на несколько уровней. Лишь фасад чуть выдается вперед да узкие, словно бойницы, окна означают в отвесной стене жилище. Дверь, как и вход в Леорух, потайная, и ставни раскрашены в тон породы. Закрой окна, запри двери – и враг будет кругами ходить по закоулкам Горы, пока не отдаст богам душу, обессиленный и голодный. Так строили в древние времена, и мой Приставник сетует, что гномы забывают традиции, перенимая моду на замки и дворцы, как у эльфов.
Видимо, весть о прибытии хозяина с человечкой летит вперед нас: навстречу повозке бегут трое босых и белобрысых мальчишек. Мысли об отцовстве даже не возникают – все точная копия Кейла. Ребятня вмиг залезает наверх и со всех сторон облепляет родителя, лишь только Вильф останавливает пони. Кейл трепет нежно их за круглые щеки, а мальцы (тройняшки, не иначе), хитрющими глазами поглядывают на меня из-за его широкой спины. Не успеваю даже поприветствовать их, придумать какие-нибудь ласковые и ободряющие слова, как из ворот вываливает толпа гномов на пятьдесят, а то и больше.
Поднимается такой шум и гвалт, что закладывает уши от эха, отражаемого каменными сводами. Может, так и принято здесь встречать родича после отсутствия, но, сдается мне, вся эта разномастная орда из детей, старых и молодых гномов, мужчин и женщин (последних можно выделить среди прочих только по платьям) вышла рассмотреть необычную добычу.
Со всех сторон ко мне тянутся руки, каждый норовит дотронуться, пощупать, погладить или помять. Меня предупреждали, что именно так и будет, но стойко вытерпеть столь массовый «осмотр» выше моих сил. Сама не замечаю, как подбираю ноги и прячусь за спину Вильфа, прижимаясь к гному всем телом.
