в себе. Блондинка направляется прямиком к Роуэну. Она ловко шагает на высоченных шпильках, демонстрируя загорелые ноги; кожа у нее сияет, будто она только что выпорхнула из дорогого спа-салона. Девушка широко улыбается Роуэну, не замечая, как воздух вокруг твердеет и бьется с неслышным грохотом, пронзая меня осколками стекла.
– Привет, Анна… – обреченно говорит Роуэн.
Женщина, не чувствуя в нем напряжения, обнимает его за шею, потом оборачивается и только сейчас видит меня.
– О, простите, я вам помешала?
Улыбка у нее вполне искренняя. Блондинка пытается понять, кто я такая: недовольный клиент, или ресторанный критик, или, может, поставщик продуктов, хоть на последнего я совершенно не похожа.
Нет, Анна. Я пришла сюда, чтобы сдохнуть от смущения.
– Анна, это Слоан. – Роуэн делает паузу, словно решая, как меня представить, но ничего не придумав, продолжает: – Слоан, это моя подруга Анна.
– Здравствуйте, рада познакомиться, – говорит та, и улыбка из смущенной становится приветливой. – Пообедаете вместе с нами?
У меня перехватывает дыхание. Голос звучит хрипло по сравнению с мягким и вкрадчивым мурлыканьем блондинки.
– Нет, спасибо. Мне пора.
– Слоан…
– Рада была повидаться. Благодарю за обед, кухня у вас прекрасная, – говорю я, тряхнув коробкой с инжирным «Наполеоном», которую хочется выбросить в ближайшую урну, куда и без того полетела вся моя оставшаяся жизнь.
На мгновение я встречаюсь с Роуэном взглядом и немедленно об этом жалею. Обреченность, звучащая в его голосе, отражается и в глазах, сменяясь отчаянием и тревогой. Зрелище ужасное, и сердце мне пронзает острая боль.
Я снова выдавливаю улыбку, уже не думая, какой эффект она произведет. Хочется одного – бежать; так сильно, что приходится контролировать каждый свой шаг по направлению к выходу. И пусть достоинство мне не спасти, по крайней мере, я могу удержаться и не перейти на бег.
Так и происходит. Я ухожу. Иду по улице, куда – не знаю. По дороге неосознанно выкидываю коробку с десертом. По щеке скатывается первая горячая слеза.
Я иду дальше, до самого Касл-Айленда, где останавливаюсь на берегу и долго смотрю на темную воду. Обратный путь до отеля кажется бесконечным, словно из меня выжали последние силы.
Войдя в номер, я первым делом включаю ноутбук и покупаю билеты на ближайший рейс, а затем падаю в кровать и проваливаюсь в тревожный сон.
Есть минутка? Надо поговорить.
Я сажусь в самолет. Давай как прилечу.
Да, конечно. Напиши, когда приземлишься. Удачного полета.
Эй! Как долетела?
Извини. Заработалась. Много дел. Весь день на совещаниях. Напишу, как будет время.
Прости, неделя выдалась ужасно нервной.
И извини, что пришла без предупреждения. Некрасиво получилось.
Десять дней после возвращения из Бостона проходят как в тумане. Каждый раз, когда телефон пиликает от входящего сообщения, сердце рассыпается на части. Я долго сочиняла последний ответ, но, нажимая на сообщении кнопку «Отправить» и кладя телефон экраном вниз, уже думаю, не удалить ли его прежде, чем оно дойдет до адресата. Невидящим взглядом я смотрю на ковер. Телефон на коленях вдруг вибрирует.
Ничего страшного. Жаль, что я не знал заранее. И жаль, что у тебя не было времени остаться.
Я выключаю телефон, кладу его на журнальный столик и утыкаюсь лицом в ладони, мечтая провалиться в преисподнюю.
В мир, где мне не придется испытывать чувства.
Потому что мстить – легко.
А терпеть остальные эмоции – невыносимо сложно.
Путы
Роуэн
Прячась за высоким вязом, я гляжу, как нанятый мной мальчишка стучит в желтую дверь дома номер сто пятьдесят четыре по Жасмин-стрит в городе Роли. Дверь распахивается, и на крыльцо выходит девушка. Она в замешательстве смотрит на бумажный пакет, который протягивает ей парнишка. Что-то спрашивает у него. Курьер безразлично пожимает плечами. Слоан озирается по сторонам, и я торопливо ныряю за дерево, чтобы не попасться ей на глаза, но сам внимательно вслушиваюсь в происходящее за спиной. Дверь хлопает, а мальчишка, шаркая ногами, переходит улицу.
– Готово, мистер, – говорит он, подбирая лежащий возле дерева велосипед.
– Она спросила, от кого посылка?
– Ага.
– Что ты сказал?
– Ничего.
– Молодец. – Я протягиваю парнишке купюру в пятьдесят долларов, и тот прячет деньги в задний карман. – Завтра в это же время. Встречаемся возле почты на соседней улице. Ясно?
– Ага. Всего доброго.
Мальчишка уезжает, увозя в кармане целое состояние, которое можно спустить на конфеты, видеоигры и прочие развлечения современных подростков. Если будет соблюдать условия нашего уговора, то скоро разбогатеет.
«Отнеси пакет в дом напротив. Делай все, как я скажу. Пятьдесят долларов – сразу, еще пятьдесят – после».
Я достаю телефон, открывая переписку со Слоан.
«Жаль, что у тебя не было времени остаться», – написано в последнем сообщении. Она так и не ответила.
С тех пор прошло больше недели. В общей сложности почти месяц с тех пор, как Слоан стояла в ресторане с выражением абсолютной пустоты в глазах, будто вывалила сердце на пол, а его взяли и растоптали. Появление девушки застало меня врасплох. Я думал, она останется и мы поговорим, но момент был выбран как нельзя неудачно: Лахлан праздновал день рождения, и собрались все наши друзья. Слоан в типичной для себя манере не стала ждать и упорхнула пугливой пташкой.
Нельзя, чтобы она и дальше держала дистанцию, иначе выскользнет у меня из рук, и я никогда ее не увижу.
Я выглядываю из-за дерева – и в этот самый момент вибрирует телефон.
Рис?..
Прислонившись спиной к древесной коре, я с ухмылкой гляжу на экран.
???
Ты заказал мне на дом доставку риса?
В смысле? О чем ты?
Но… Если тебе принесли продукты, можешь готовить.
Если в пакете есть пармезан, натри на терке.
И добавь чеснока, если положили.
А грибы есть? Не забудь их вымыть.
Из овощей нужна спаржа. Спаржу положили?
Телефон звонит, и я, заставив себя выждать немного, принимаю вызов.
– Здравствуй, Птичка. Как дела?
– Что за игру ты затеял?
Хотя голос у Слоан настороженный, я слышу в нем насмешливые нотки.
– Понятия не имею, о чем ты.
– Ты заказал мне на дом доставку еды? – Пауза. Наверное, Слоан пялится в окно, выглядывая меня на улице. – Роуэн, мне привезли продукты!
– Вот и хорошо. Значит, ты взрослая и
