к сидящему напротив мужчине.
– Здравствуйте. Будем знакомы. Я Роуэн Кейн.
– Торстен Харрис. Рад встрече, – отвечая на рукопожатие, говорит мой собеседник – пожилой мужчина в дорогом костюме.
Последние четыре дня я пыталась избежать именно такого поворота событий: загоняла Торстена в ловушку, вычислив, что именно его наметили нам в добычу, и старательно скрывала этот факт от Роуэна. Тот же просто взял и проследил за мной, не удосужившись выяснить, за что Торстен удостоился подобной чести.
Я улизнула из отеля, убедившись, что машина Роуэна стоит на парковке; он обвел меня вокруг пальца и теперь чертовски собой гордится.
– Извините, если помешал… – с широкой улыбкой продолжает Роуэн, способный обаянием растопить айсберг. Щеки у него горят – наверное, от азарта и радости, что успешно меня обхитрил. – Проезжал мимо, заметил знакомую машину и понял, что обязан зайти и поздороваться со своей подругой. Мы не виделись целую вечность!
Он поворачивается в мою сторону, и вся мощь обаяния обрушивается на меня.
– Ну здравствуй, милая!
– До чего рада тебя видеть, Роуэн. Не передать словами.
Сделав большой глоток вина, я цепляю на губы натянутую улыбку. Пауза затягивается. Торстен ерзает на стуле, а я готова застонать, понимая, что на его глазах демонстрирую дурные манеры.
– Посидишь с нами? – неохотно спрашиваю я. Улыбка становится похожей на оскал, в котором читается: «Исчезни».
Роуэн, естественно, отвечает:
– С великой радостью!
Через минуту Торстен наливает ему полный бокал дорогого кьянти.
Через пять – хохочет и хлопает в ладоши.
Через десять – захлебываясь словами, приглашает Роуэна присоединиться к ужину в его доме, куда я напрашивалась весь вечер, рассчитывая остаться со своей жертвой наедине.
Через два часа, обсудив завтрашние планы и договорившись о времени встречи, мы с Роуэном выходим из бара вслед за Торстеном.
Я готова взорваться от злости.
– Надо отдать тебе должное, – шиплю я, когда Торстен садится в машину и мы провожаем его взглядом. – Твой трюк с доставкой продуктов на дом оказался очень удачным. Ты чуть не запудрил мне мозги.
– Разве? – Роуэн смотрит на меня насмешливо и зло. – Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.
– Ты прикинулся овечкой и сделал вид, будто перестанешь при первой же возможности ставить мне палки в колеса! – огрызаюсь я. Он громко смеется, а я складываю на груди руки и сердито смотрю на него. – Ты обманщик!
– Ничего подобного.
– Ты следил за мной, чтобы выяснить, за кем мы охотимся, вместо того чтобы искать самостоятельно.
– Правилами это не запрещено.
– Нет у нас никаких правил! А теперь будут. И самое первое: ищи, блин, добычу сам!
– Зачем, если гораздо интереснее следить за тобой?
Улыбка Роуэна становится еще более коварной, а я свирепо рычу – в точности как мой кот.
– Итак… чем этот тип заслужил свою участь?
Я фыркаю, закатив глаза, поворачиваюсь на каблуках и иду к арендованной машине.
– Ты чудовище, – шиплю я, когда Роуэн распахивает передо мной дверь со стороны водителя. – И прохиндей вдобавок.
Махнув на него рукой, я усаживаюсь в кресло.
Роуэн хохочет, наклоняясь к машине. Его лицо так близко, что я чувствую щекой чужое дыхание. Кровь кипит уже не от злости.
– Прохиндей? Где ты вычитала это слово? Неужто перешла от драконьих страшилок к пиратскому порно?
– А если так, то что?
– Знаешь, у меня прямо дух захватывает, когда ты злая!
– А ты – чудовище! – рычу я, вырывая дверь из его лап.
Роуэн успевает отдернуть руку прежде, чем я прищемлю ему пальцы, но все равно хохочет и напоследок, как всегда, говорит:
– Когда-нибудь ты в меня влюбишься.
Ну, явно не завтра.
И ни тогда, когда он приглашает меня на завтрак в ресторане отеля. Или появляется в торговом центре, где я покупаю себе наряд. Или таскает за мной пакеты, помогая выбрать платье. Он явно морочит мне голову, чтобы получить преимущество в игре. Хитрая сволочь! Какое, к черту, «влюбишься», когда я паркуюсь возле большого дома Торстена в Калабасасе и вижу у дверей знакомый мотоцикл? Его владелец в черной кожаной куртке стоит рядом и мерит меня взглядом с головы до ног, прекрасно зная, что производит убойное впечатление.
– Добрый вечер, Дрозд.
– Добрый вечер, Палач.
Роуэн подходит ближе, а я скрещиваю на груди руки.
– Красивое платье. Сама выбирала или кто-то помогал? У твоего советчика безупречный вкус.
– И неистощимая фантазия. А еще отсутствие чувства меры.
Он смеется.
– Хорошо, что мы с тобой на одной волне.
Я бросаю на него выразительный взгляд и хочу ответить очередной колкостью, но тут входная дверь распахивается, и на пороге возникает Торстен, простирая к нам руки.
– Добро пожаловать, мои юные друзья! – провозглашает он, словно принимая знатных гостей.
Седые волосы гладко зачесаны, бордовый пиджак поблескивает в лучах заходящего солнца. В улыбке чудится затаенный оскал.
– Прошу вас, проходите.
Он отступает, пропуская нас в роскошный холл.
Первым делом нам подают коктейли в гостиной, полной старинных книг, фарфоровых статуэток и картин. Я неторопливо оглядываюсь, а Торстен проводит экскурсию, указывая на самые ценные экспонаты своей коллекции. Я задерживаюсь возле гравюры Эдварда Хоппера с автографом автора, которая называется «Ночные тени». На ней изображен человек, в одиночестве шагающий по городской улице. Свет фонарей отбрасывает вокруг него глубокие тени. Вид у путника довольно зловещий. Может, за ним гонятся, а может, он сам кого-то выслеживает.
Похоже, предметы искусства складываются в единый сюжет.
Слева черно-белая фотография Эндрю Прокоса под названием «Фултон Окулус № 2». Изображение чем-то напоминает всевидящий жуткий глаз из стекла и стали.
Справа картина Джона Сингера Сарджента: женщина за обеденным столом. Она сидит лицом к зрителю и держится за бокал с красным вином. Рядом с ней с правого краю виден мужской силуэт. Мужчина очень пристально глядит на женщину.
Далее гравюра «Вальс» Феликса Валлоттона. На ней размытыми штрихами изображены танцующие пары. Женщина в правом нижнем углу будто крепко спит. Возможно, не просто так…
Посмотрев на Роуэна, я ставлю бокал на столик, не выпив из него ни глоточка. Тот занят разговором с хозяином и не замечает моего жеста.
А вот Торстен обращает на меня внимание.
– Вам не по вкусу напиток, дорогая моя? – спрашивает он, натянуто улыбнувшись.
– Напиток великолепен, спасибо. Просто не терпится перейти к вашей прославленной коллекции вин, – отвечаю я, склонив голову.
Успокоившись, он тоже отставляет бокал в сторону и объявляет, что настала пора переходить к главному событию вечера.
– Не передать словами, как я счастлив, что сегодня за моим столом будет сидеть прославленный ресторатор, – говорит Торстен, ведя нас в столовую, где негромко играет
