– Есть! — коротко ответили они.
Плотно прижавшись к земле, мы поползли. Над головой вился рой пуль. Они были предназначены для Пети и Сережи, так как нас враг не видел.
– Прикрываем отход, — сказал я, когда мы отползли метров на двадцать.
Услыхав очереди наших автоматов, Петя и Сережа начали отходить. Фашисты обнаглели и наседали на нас, сознавая свое превосходство в силах. Калинин вел огонь только по полицаям. По второй группе противника он не стрелял, боясь поразить нас.
– Так мы не оторвемся, — сказал я, когда подползли Петя и Сережа. — Надо сделать бросок. Но сначала из всех автоматов оглушим гитлеровцев, забросаем гранатами, а затем отбежим… Приготовить гранаты.
– Готов, — доложил Петя.
– Готов, готов, — доложили Саша и Сережа.
– Огонь вести на всю катушку, — предупредил я и подал команду: — Встать! Огонь!
Руки ощутили нетерпеливую дрожь автомата. Нас охватило вдохновение. Мы не думали о своей смерти. Стоял бы вот во весь рост и не давал врагу поднять головы… Но что такое? Треск автоматов продолжается, а дрожи в руках не чувствую. Мой автомат молчит. Магазин пустой.
– Гранатами огонь! — выкрикнул я и одну за другой бросил две гранаты.
Моему примеру последовали и остальные. Затем я повернулся и, не пригибаясь, побежал в лощину. Позади слышался топот ног моих товарищей. Не успел враг опомниться, как мы оказались в лощине ниже расположения Калинина. Через наши головы в сторону противника направляются автоматные очереди наших товарищей.
Нам предстояло пробраться на высотку. Но это оказалось не таким легким делом. Перезарядили автоматы и продолжали свой путь, большую часть которого пришлось ползти, подминая под себя высокую рожь. Груз мешал ползти. Я только теперь заметил, что солнце нещадно жжет, пот льется в три ручья. Пить… Хочется пить. Дальше ползти нет сил. Во рту горечь. Стрельба то затихает, то вспыхивает с новой силой, напоминая, что не время думать об усталости – решается вопрос жизни…
Наконец мы присоединились к своим товарищам, а как говорится в украинской поговорке: «гуртом легче и батька бить». Я подполз к Леше.
– Погибать так с музыкой, — сказал он решительно.
Гитлеровцы, к нашему удивлению, залегли в ста метрах от нас, открыли огонь, но не двигались. Мы на их стрельбу не отвечали, ждали, пока они подойдут ближе, чтобы бить наверняка.
– Чего они лежат? — беспокоился Калинин. — Или они ждут, когда мы начнем пробиваться к лесу?
Скоро нам стало понятно, что они ждут…
– Товарищ капитан, противник подбрасывает подкрепление, — быстро сказал Леша.
Я посмотрел в том направлении, куда указывал сержант. Видна дорога, а по ней с бешеной скоростью мчались две машины, одна из них легковая.
Возможно, это случайные, — предположил я.
– Вряд ли. Если бы случайные, то на выстрелы побоялись бы ехать, — резонно возразил Леша.
Скоро я окончательно убедился, что Леша был прав. Машины остановились возле первой. Силы противника еще пополнились пятнадцатью-двадцатью автоматами и двумя пулеметами.
– Да, сейчас будет жарко, — сказал Стрелюк, высасывая кровь из пальца.
– Что с тобой, Костя? — с тревогой спросил я Стрелюка.
– Он ранен. Я предлагала перевязать, а он отказывается, -ответила за него Дуся.
– Пустяки. Только кожу на пальце содрало. Могло быть хуже, — спокойно ответил Костя.
«Да, могло, — подумал я. — И не только могло, но еще и будет».
Вновь прибывшие гитлеровцы развернулись в цепь и пошли догонять своих товарищей.
Я изучал местность и пытался придумать выход из затруднения. Впереди лес. Но между лесом и нами до сорока гитлеровцев. Справа село. От него нас отделяют полтора десятка полицаев. Слева деревушка. Что в ней? Пока нам не известно. Позади нас нет никого, но и укрыться негде – чистое поле. Именно туда противник и хочет нас отбросить, чтобы легче было уничтожить. Наша высота представляет выгодную позицию. Высокая, созревшая рожь до некоторой степени маскирует нас. Но враг может обойти и нанести нам удар с тыла. Силы неравные. Противник превосходит нас примерно в четыре раза. Кроме того, ему могут еще подбросить подкрепление. Мы же можем рассчитывать только на свои силы.
Как раз этот недостаток и заставляет нас драться с удесятеренными силами. Врагу мы можем противопоставить мужество, упорство, силу своего оружия и сообразительность. Противник тоже не дурак. Он может наши попытки пресекать в самом зародыше. Кроме того, на его стороне такое преимущество, как транспорт. То, чего мы сумеем достичь за час, он легко может достичь за десять минут.
У нас единственный выход – это пробиваться в лес. Но как? Идти напролом – момент упущен. Обходить слева? Да, только слева. Но для этого…
– Товарищ капитан, через пять минут связь, — прервала мои размышления радистка. — Что делать?
Я удивился такому наивному вопросу. Какая может быть речь о связи, когда идет бой? А если мы не сдержим натиска противника, тогда что? Бросать рацию? Но возник и другой вопрос: возможно, это наша последняя связь? На Большой земле не будут знать, что случилось с группой и в каком районе.
– Входи в связь, — разрешил я.
– Что им передать?
Я написал: «Ведем бой (координаты). Связь очередной сеанс. Мельник». Передавая донесение Дусе, я сказал:
– Возьми для помощи Юру.
Дуся сжалась в комочек и проворно поползла во ржи отыскивать место для работы. Ее сопровождал Юра. Едва они успели скрыться за высотой, как вновь прибывшие гитлеровцы присоединились к наступающим и открыли сильный пулеметный и автоматный огонь.
– Не отвечать, — передал я по цепи. — Проверить, чтобы все три магазина были наполнены патронами. Гранаты без команды не бросать. Беречь…
Стрельба вдруг прекратилась, и из посевов поднялась цепь гитлеровцев. Они шли и на ходу стреляли. Их примеру последовали полицаи. Чем ближе они подходили, тем больше меня охватывало ожесточение и ненависть к этим извергам. Все тело дрожало. Я готов был броситься на врага, лишь бы быстрее кончился этот кошмар. Но внутренний голос твердил: «Спокойно. Спокойно. Ближе пятидесяти метров не подпускать, чтобы не дать им возможности применить гранаты».
Гитлеровцам приходилось подниматься на высотку, и это снижало темп их атаки. Зато обратно будет легко… Вот уже четко различаются потные, возбужденные лица. Офицер в пенсне выкрикивает команды. Гитлеровцы ускоряют шаг.
– По фашистам! — закричал я, когда враг был метрах в пятидесяти от нас, но не успел скомандовать «огонь!», как воздух прорезали автоматные очереди.
Заработал и мой автомат. Толя и его товарищи вели прицельный огонь из карабинов.
Ошеломленные фашисты потеряли несколько солдат и офицера и покатились вниз с высотки.
– Ура! — закричал я. — Бей фашистов!
– Ура-а-а! — подхватили разведчики. Кормелицын, Савкин, Дмитро и Стрелюк кинулись преследовать противника.
– Назад! Сейчас же назад! — закричал я.
Разведчики вернулись на свои места.
Мы готовы были торжествовать успех, но в это время в тылу заработал автомат Юры. В ответ ему защелкали одиночные выстрелы.
– Леша, узнай, — сказал я сержанту и не успел договорить, чтобы он прихватил разведчика, как его и след простыл.
Через пару минут оттуда, куда ушел Леша, послышались автоматные очереди. Стрельба удалялась…
Немцы услыхали стрельбу у нас в тылу и возобновили наступление. Только теперь они не шли в полный рост, а перебегали под прикрытием огня автоматов и пулеметов, обходя нас справа. Они примкнули к полицаям и составили общий фронт.
В тылу стрельба прекратилась, и Леша возвратился.
– Что там произошло? — нетерпеливо спросил я.
– Восемь фашистов туда пробрались. Хорошо, что Юра вовремя заметил, а то бы они натворили дел, — сказал Леша. — Два фрица остались на месте, а остальные присоединились к полицаям.
– Надо еще кого-нибудь послать к Юре, — сказал я и подумал: «Сколько еще неожиданностей готовит для нас этот бой?»
– Я там оставил Сережу, — ответил Леша.
– Хорошо. А как радистка?
– У нее что-то не ладилось, но сейчас уже кончает работу. Она даже не заметила, что ей грозила опасность.
– Леша, нам тут долго не продержаться. Позови Толю и Петю…
Немцы прекратили перебежки. Вдоль цепи шныряли связные. Видно, там замышлялась новая атака. Я с беспокойством посматривал на дорогу. Если прибудет еще подкрепление, то нам с этой высотки не уйти. В лучшем случае мы сможем уйти без груза. Но это уже крайний исход. Они могли бы и этими силами расправиться с нами, если бы окружили высотку. Пока этого не сделали, надо находить выход…
– У нас для совещаний времени нет, — сказал я, когда подползли Леша, Петя и Толя. — До темноты здесь ни в коем случае не удержимся.
– Что вы предлагаете? — спросил Калинин.
