не выводило его из оцепенения.
Так кто же он? Что можно сказать о нём? Вопрос поставил в тупик. Он не мог выделить в себе ни одной запоминающейся черты характера. Кроме одной — он всё чаще раздражался, причем без видимого повода, зачастую даже не понимая, почему и отчего сердится. Без ругани, ворчания или криков. Иван лелеял злобу внутри. Молча, тупо, бессмысленно. Тщетно стараясь обратить ее на темного человека. Так было легче. Пусть у него будет враг, даже если это он сам, его скрытая сторона.
Таким размышлениям отшельник предавался уже который день. А Баит, между тем, весь пребывал в делах: рано утром, надев снегоступы, вооружившись топором, луком и короткой пикой, шаман уходил на охоту и неизменно возвращался с добычей: тушкой зайца, либо коростели. Вечером готовил пищу и разбирался в кладовой — это было его любимым занятием. Там хранилось множество кореньев и засушенных растений. Каждую травинку шаман внимательно осматривал, сортировал и складывал на предварительно расчищенной полке.
А с наступлением сумерек Баит выходил на улицу и подолгу вглядывался в темноту…
И всё это спокойно, безропотно, лишь изредка поглядывая на Ивана.
День шел за днем. Ивану казалось, что он никак не пробудится, а Баит не вмешивался. Наверное, шаман понимал, как нелегко Ивану. Нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью, что ты… нечто необыкновенное.
Иван и сам это понимал. Он замечал беспокойство старика.
Все чаще отшельник просто пребывал в странном полузабытье. Как сон наяву.
Иван лежит на холодном каменном полу, в центре огромного строения, устремив неподвижный взгляд в куполообразную крышу. Зал наполнен глухим бормотаньем, монотонно вторящим каркающему голосу, периодически выкрикивающему непонятные зловещие слова.
Иван видит костлявые руки, простершиеся над ним. Сморщенный старичок непрерывно что-то шепчет беззубым ртом, проделывая волнообразные пассы. Окропляет его маслянистой жидкостью.
Голоса неожиданно стихают…
Иван вцепился в волосы и шумно выдохнул. «Приди в себя. Хватит. Так недолго и с ума сойти».
— Баит! — негромко позвал он.
— Да? — отозвался тот.
— Помоги!
Шаман выглянул из кладовой.
— Мне плохо, — признался Иван. — Не знаю, что со мной происходит.
Баит присел на край лавки.
— Я вижу. Но прости, не знаю, чем тебе помочь.
На следующий день старик предложил отшельнику сходить с ним на охоту. Вооружившись, ясным морозным утром углубились в лес, по тропинке, проложенной за последние дни Баитом. Через полчаса шаман остановился и указал на пересекавшие тропу следы.
— Три или четыре зверя прошло, — сказал он. — Приглядись. Ничего не замечаешь?
Иван внимательно осмотрел их и похолодел. Едва заметные. С подпалинами на снегу.
— Похожи на волчьи, — постаравшись скрыть страх, сказал отшельник. — Только… немного странные. И здоровенные. След нечеткий, что странно — ведь снег здесь глубокий. Звери действительно большие. Ноони прошли по сугробам легко, не заметая грудью снег. И…этокак будто сажа?
Выдержка изменила отшельнику, и он встревоженно посмотрел на шамана.
— Что это за твари, Баит?
— Их называют адскими волками, или волканами, — невозмутимо ответил Баит. — Ты их еще увидишь. Ночью.
Отправились дальше.
— Они появились недавно, в прошлом году, — рассказывал шаман, раздвигая пикой отяжелевшие под слоем снега ветви. — Но в последнее время показываются все чаще. Это явно магические создания — ты видел следы. Наверняка уже понял, что размеры их весьма велики. А следы… как бы сказать… как будто они едва касаются земли.
— Да, это именя озадачило.
— Поэтому я и окружил хижину сетью духа-хранителя. Хотя это и отняло у меня много сил.
Баит остановился и посмотрел на Ивана.
— Боюсь, на тебя они действуют не очень хорошо.
— Кто?
— Стражи. Тени духа-хранителя.
— Понял. Может быть.
Иван призадумался и добавил:
— Хотя… это правда. В доме мне действительно становится как-то… скверно.
— Хм… не знаю, что делать… — Баит посмотрел на плывущие по небу облака. — И как мы переживём эту зиму. Зверья в лесу всё меньше. Люди тоже обходят эти места стороной. А волканы уже подходят к самой заимке. Тени «поют», но твари не уходят. Понимаешь?
— Понимаю, — грустно ответил Иван.
— Скажи мне, — серьезно поинтересовался шаман, — что ты почувствовал, когда увидел… шесты?
— Трудно объяснить. Головокружение, покалывание…
Баит остановился и с серьезным видом покачал головой.
— М-да… ты сильный колдун. Могучий колдун.
— С чего ты взял?
— Мм… Я давно живу на свете, Иван. Я знавал многих. Шаманов, ведунов низин. И все мы ощущали магию… как это у вехан и аннатов называется?
— Шестое чувство?
— Да, шестое чувство. Именно так. Мы слепы, если подумать. Ты же как будто видишь ее. Ты болеешь ею, по-настоящему болеешь. Ты был крайне изможден, еле-еле стоял на ногах. Но как только мы подошли к дому, ты тотчас обратил внимание на шесты. Хотелось бы знать, — добавил он многозначительно, — что с тобой произошло.
— Я надеюсь, ты мне поможешь.
— Знать бы как. И не опасно ли это. Ладно, пойдём. Там внизу есть хороший ручей. Наберем хотя бы воды, а то, как я погляжу, живности мы сегодня не поймаем.
Спустя несколько дней шаман предложил Ивану провести обряд. Иван тут же согласился, не понимая, что именно хочет Баит. Изгнать из него злого духа? Или помочь понять самого себя? Помочь вспомнить? Плевать, лишь бы что-нибудь. А то он сойдет с ума.
Баит развернул кусочек холстины и показал Ивану ветвистое корневище грязно-телесного цвета.
— Это — корень Аха, — наставительно произнес шаман. — Очень редкое растение. С виду неприметная травка. Думаю, она может помочь тебе, но, опять-таки, обряд… — он вздохнул. — Обряд здесь проводить нельзя.
— Почему? — спросил Иван.
— Причин много. Главное, это священная трава. В ней живет дух самого Аха. Ты знаешь эту легенду?
— Нет.
— Аха — Великий Охотник, которого Сущий создал из капли своей крови, а также из камня, воды и дерева. Долгие годы Аха выслеживал Хнаум-Баю, чудовищного зверя, посланного владыкой горных недр. Везде, где ни появлялся Хнаум-Баю, земля усыхала и жизнь прекращалась. И вот однажды Аха, спускаясь по крутому откосу, оступился и упал. Он поранил руку, и чтобы остановить кровь, сорвал первое попавшееся растение — им оказалась вот эта вот травинка. Кровь перестала течь, и Аха бросил травинку на землю, но росток не погиб и дал корни. С тех пор травинка несет в себе частичку Великого Охотника, отца нашего народа. Это растение поистине волшебное. Оно может помочь.
Иван не удержался и фыркнул.
— Все-таки ты зануда, — сказал он. — Какая это по счету история? И везде у тебя боги, охотники, целебные растения, которым нет цены… А толку-то что?
— Не злись. Пойми, нельзя просто так провести обряд. Это ведь не кружку воды
