Я благодарно улыбнулась, а потом накинулась на рагу, потому что это позволяло не встречаться взглядом с Павлом.
— Ой, пап, мы вчера такие классные носки купили! — внезапно вспомнила Виола. — Хочешь, покажу?
— Сначала доешь.
— Да я быстро, — пробормотала она с набитым ртом, а потом сорвалась со стула и убежала в свою комнату.
Воздух сразу закололся от напряжения. Оставаться наедине с Павлом — то еще наказание.
— Это ты неплохо придумала, — тихо произнес он не отрывая взгляда от бокала с кофе.
— Ты о чем?
— Про общественный транспорт. Виоле и правда полезно больше времени проводить среди людей.
Мои щеки запылали. Ох, как же он меня переоценивает!
Павел проверил что-то в телефоне, а потом, встав из-за стола, посмотрел на меня с легкой долей тревоги:
— Если решите у морвокзала нанять лодку, обязательно надень на Виолу жилет.
— Само собой! — кивнула я.
— Вот! Гляди! — Виола влетела на кухню, размахивая носками. — Нравятся?
— Очень! — Павел притянул дочь к себе и нежно чмокнул ее в светлую макушку. — Но они ведь разные.
— Вообще-то так и задумано. Это, папа, называется креатив.
— Серьезно? Не знал. В наше время это называли рассеянностью.
— А может, ты просто завидуешь? — с наигранной строгостью уточнила Виола.
— Черт! Ты меня раскусила, — подыграл Павел. — Мне очень вот эти желтенькие приглянулись.
— Хочешь, я и тебе куплю похожие? Они идеально подойдут к твоему синему костюму.
— Да ты ж моя транжира!
— Короче, заметано, — ехидно улыбнулась Виола. — На следующее двадцать третье февраля устрою тебе сюрприз.
Он еще раз ее поцеловал:
— Ладно, детка, мне надо бежать. Если что-то понадобится, обязательно мне звони. А еще, знаешь что?
— Что?
— Пришли мне пару селфи: твоя улыбка поднимает мне настроение, — Павел легонько нажал на кончик дочкиного носа. — Бип! Люблю тебя, заяц.
— А я тебя, — Виола легонько боднула его в плечо.
Я почти не дышала, наблюдая за этой сценой. Часть меня никак не могла поверить, что злобный «братец» способен на нежности. Павел заметил мой взгляд, и к нему моментально вернулась былая серьезность.
— Так! Все, я уехал. Хорошего дня, девочки!
Он быстро вышел из кухни, а Виола вернулась к рагу. Оно, кстати, было выше всяких похвал: с кучей трав — упоительно вкусное и ароматное.
— По-моему, надо приучить твоего папку завтракать, — задумчиво пробормотала я.
— Хорошо бы, — согласилась Виола. — А как?
— Есть у меня одна идея… Рассказать?
— Давай!
— Но сначала ответь на один вопрос: ты умеешь готовить?
Она смутилась:
— Нет.
— А научиться хотела бы?
— Наверное, — в ее голосе совсем не слышалось уверенности.
Я быстро обрисовала ей неожиданно пришедший на ум план: я буду по утрам учить ее готовить, а в качестве дегустатора мы привлечем Павла.
— Хе-хе, а если у меня что-то не получится, и у папы разболится живот на каком-нибудь важном совещании?
— Слушай, не надо недооценивать современную медицину, — парировала я. — Сейчас куча таблеток от несварения продается. Моментального действия. И потом! У тебя все получится, даже не сомневайся.
— А когда начнем?
— Да хоть завтра!
20
Встреча с сокурсницами в торговом центре меня серьезно впечатлила, потому, собираясь на прогулку по городу, я постаралась немного замаскироваться. Сильно перевоплощаться было нельзя («родня» бы не поняла). Но даже минимальные изменения меня преобразили. Во-первых, я убрала волосы в хвост и напялила бейсболку. Во-вторых, нацепила солнечные очки, а губы намазала непривычной бежевой помадой.
Усилия, кстати, оказались напрасны. Никто из знакомых мне не встретился. Даже странно.
Прогулка удалась на славу. Вот только Виола то и дело спрашивала, как поживает моя агорафобия. Пришлось наврать ей, что я все утро занималась аутотренингом, потому толпы на набережной оставляют меня равнодушной. «Племяшка», кстати, довольно успешно изображала из себя гида. А я старалась не болтать особо, чтобы чем-то себя не выдать. Только охала и ахала от восторга.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Самым забавным моментом стала моя встреча с морем. По легенде я его никогда не видела, потому пришлось даже немного повизжать от счастья для убедительности.
Налюбовавшись на яхты, мы с Виолой пошлепали босиком по мелководью, а потом пошли в кафе. Виола заказала для нас рыбный суп и бутербродики, а я выбрала нам напитки. Заказ довольно быстро принесли, мы накинулись на еду, как дикие, и тут вдруг позвонил Павел.
— Как дела? — спросил он довольно обеспокоенным тоном.
— Отлично!
— И где вы сейчас?
— Пересекаем турецкую границу, — серьезно сообщила я. — Готовь выкуп, дорогой, если хочешь снова увидеть свою девочку.
На том конце провода повисло гробовое молчание. Мне даже показалось, что нас разъединили. Я посмотрела на экран: секунды капали, а значит, со связью все было о’кей.
— Эй! — окликнула я Павла, возвращая телефон к уху. — Это как бы шутка была. Мы в кафешке сидим.
— По-твоему, это смешно? — в его голосе заклокотала ярость.
— По-моему, да.
— Дура! — рявкнул он и бросил трубку.
Впрочем, секунд через пятнадцать Павел снова перезвонил. Перезвонил, чтобы прочесть мне нотацию:
— Так, Лида, запомни раз и навсегда: мой ребенок — это не повод для шуток.
— Подожди, я запишу себе в книжечку, — зачем-то схохмила я. — Хотя, стой, она уже закончилась: ты слишком часто делаешь мне внушения.
Несколько секунд он молчал, а потом спросил севшим от бешенства голосом:
— Мы на громкой связи сейчас?
— Конечно, — зачем-то соврала я.
— Тогда я, пожалуй, оставлю пару ласковых для более интимной обстановки.
— Брат, ты меня пугаешь. Ты чего звонишь вообще?
Он шумно выдохнул.
— Ау? — ехидно позвала я. — Амнезия? Пей витаминчики, пока не начал забывать важное.
— Я ничего не забываю, — процедил он. — Просто ты не даешь мне и слова вставить.
— Сейчас дам. Говорите после гудка. Пи-и-и-ип!
— Капец! — в голосе Павла колыхнулась обреченность. — Ты у нас в гостях только второй день, а уже хочется тебя прибить.
— Это нормально. Мы же семья.
Он ехидно хмыкнул:
— Короче, так, слушай сюда, семья. На вечер ничего не планируйте.
— А что, намечается конец света?
Не знаю почему, но я просто не могла заткнуть неиссякаемый поток своего остроумия. Вообще, раньше со мной такого не случалось, а тут вот что-то нашло. Может, это защитное? Меня почему-то ужасно задевало то пренебрежение, которое то и дело проявлял «братец».
— Сегодня мне удастся освободиться пораньше, — сухо пояснил Павел, — и я могу отвезти вас купаться загород.
— Классно! Давай!
— Значит, часам к четырем будьте дома, — буркнул он и, до того, как я успела ответить, положил трубку.
Мы с Виолой доели суп, добавили к нему мороженого, а потом еще немного погуляли. Настроение у Виолы сегодня было чудесное, и мне показалось, что сейчас самое время, чтобы помочь ей чуточку раскрепоститься. С этой целью я предложила ей фотосессию. Мне всегда казалось, что девочке-подростку важно показать, какая она красивая, а через фото это сделать легче всего. Достаточно лишь поймать несколько удачных ракурсов.
Виола, конечно, встретила мое предложение в штыки, но пятнадцать минут уговоров и напоминаний о чаяниях дальней родни не прошли зря. Виола таки согласилась позировать!
Я достала телефон и принялась искать симпатичные места. Их вокруг было хоть отбавляй, потому уже через полчаса у меня появилась целая куча шикарных фоток на фоне пальм и цветущих кустов. Виола захотела все посмотреть. Она выхватила у меня телефон и стала на ходу листать альбом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ой, а это ты где? — Виола даже остановилась, настолько увиденное ее потрясло. — Подожди. Это же Шурик и Лида. Это же краснодарский памятник! — она подняла на меня изумленные глаза. — Но ты говорила, что никогда не бывала в Краснодаре.
