— Хорошо, — понимающе кивнул он. — Спасибо тебе.
— Да не за что, — пробормотала я и, выбравшись из машины, побежала догонять Виолу.
18
Мой первый вечер в доме Павла прошел отлично. Сначала я и Виола долго бесились у бассейна и объедались всякими вкусняшками, потом мы немного прогулялись по улице недалеко от дома, а после смотрели кино и обсуждали любимые книги. Глава семьи к ужину не приехал. Виола сказала, что в последнее время это случается довольно часто: отец возвращается домой поздно, потому что очень много работает — наверстывает то время, пока она была в больнице и требовала заботы.
Закончив оправдывать Павла, Виола извинилась за его неприветливость и пообещала мне обширную культурную программу. У меня даже сердце защемило от такой искренней доброты. Вот за что мне такое счастье? Не работа, а просто праздник какой-то!
Спать мы, кстати, легли сразу после девяти, так как обе к тому времени уже клевали носом. Павла не дождались. Все-таки он не зря меня нанял: ребенку явно требовалось больше внимания, чем он сейчас был в состоянии дать.
Ночь прошла спокойно, а следующий день начался с приятностей.
Я проснулась без пятнадцати семь и обнаружила, что комнату заливает солнце. Это было здорово и довольно непривычно. В нашем-то доме темень с утра до вечера. Напротив каждого окна бабушка развела райские кущи: насадила винограда и глициний — они совсем не пускают свет. А тут я прямо кошечкой себя почувствовала. Минут пять потягивалась и нежилась в лучах. Но потом мне стало мало солнца — захотелось еще и запахов южного города.
Я отключила кондиционер и распахнула окно. Легкий бриз тут же растрепал мои волосы и окутал меня густым, как мед, ароматом моря. Мне даже петь захотелось. Я раскрыла рот, чтобы затянуть первой пришедшую на ум «Смуглянку», но тут увидела Павла. Он с сосредоточенным видом постригал в саду какие-то кусты. Не знаю почему, но я тут же отступила за занавеску. Мне не хотелось быть замеченной.
Павел сегодня был совсем не похож на себя. Никаких тебе рубашки с галстуком, никакой ненависти к человечеству на лице. Только шорты, растянутая майка и секатор. С последним он управлялся невероятно ловко. Я невольно засмотрелась на уверенные движения своего нанимателя, а потом моим вниманием как-то сами собой завладели его широкие плечи и невероятно красивые запястья.
Судя по расслабленности Павла, работа в саду доставляла ему удовольствие. Интересно, у него благодаря ней такие шикарные мускулы? Сейчас, когда на нем отсутствовала рубашка, только слепой бы не заметил, что мой злобный «братец» отлично физически развит. Работая секатором, он поворачивался ко мне то одним, то другим боком, а потом неожиданно развернулся спиной. Я даже на носочки привстала, чтобы получше разглядеть его сзади. Привстала и тут же смутилась. Блин, наверное, это неприлично — так нахально разглядывать нанимателя? Впрочем, я же недолго. К тому же делаю это исключительно в эстетических целях.
Я чуть отодвинула занавеску, чтобы обзор стал лучше. Павел закончил с кустами и, отложив секатор, пошел к бассейну. Вода в нем блестела как начищенное доброй хозяюшкой стекло. Блестела и переливалась на солнце.
Павел скинул кроссовки, а потом неторопливо стянул майку. Я сглотнула. Какой шикарный пресс! Хоть сейчас на страницу «Men’s Health». А грудь-то, грудь какая! Широкая, мускулистая, покрытая легким бронзовым загаром. Лично мне почти сразу захотелось провести по ней пальцами.
Впрочем, сильно размечтаться я не успела. Секунда — и Павел нырнул с бортика. Легко, почти беззвучно. Вошел в воду как нож в масло. Не знаю почему, но я затаила дыхание, затаила и не дышала до тех пор, пока он не вынырнул. А когда это случилось, внутри меня словно маленький фейерверк взорвался. Я невольно подалась вперед, чтобы разглядеть скользящие по коже Павла капли.
Боже, до чего он красив сейчас! Такой расслабленный, такой по-звериному уверенный в каждом своем движении. Такой сексуальный…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мне отчего-то стало немножечко жарко, во рту пересохло. Я совсем потеряла осторожность и едва ли не расплющилась лицом по стеклу. Вот только неожиданно случилось страшное. Павел повернул голову и посмотрел на мое окно. Наши взгляды встретились.
Ба-бах! Меня словно электричеством прошило. Я шарахнулась в сторону, подвернула ногу и шлепнулась на ковер. Уши запылали, ладони вспотели, а в голове зашумело от ужаса.
Неужели Павел понял, что я за ним подсматриваю? Только не это! Вот дернул же меня черт потащиться с утра к окну: поспала бы хоть чуточку дольше — не попала бы в такую идиотскую ситуацию.
Я поднялась на ноги и сделала пару кругов по комнате. А может, Павел меня все-таки не увидел? Может, мне это только показалось? В конце концов, свет бьет в окно, стекла бликуют — чего там с улицы вообще можно разглядеть?
Примерно за минуту мне удалось побороть волнение, и я снова подкралась к занавеске. Осторожно выглянула в окно. Павла и след простыл. И как это понимать? Видел он меня или нет?
Внезапный стук в дверь заставил меня подскочить почти до потолка. Ноги, конечно, моментально стали ватными, но я пересилила себя: пересекла комнату и распахнула дверь.
На пороге стояла Виола:
— Доброе утро! Ты просила разбудить тебя в семь часов.
— Спасибо, — сказала я, чувствуя невероятное облегчение. — Только я уже встала.
Виола почесала лохматую макушку:
- В половине восьмого подтягивайся на кухню: папа разогреет завтрак. Марта Петровна готовит его с вечера, чтобы не надо было приходить к нам слишком рано.
— Да, я помню. Ты вчера говорила.
— Ну хорошо, — Виола вернулась к себе, а я тут же ринулась в душ.
19
Сбегая по лестнице на первый этаж, я чувствовала себя спокойной как танк. Но при виде Павла меня почему-то вновь охватило странное волнение.
— Доброе утро, — сухо сказал он, когда я влетела на кухню.
— Доброе, — кивнула я и быстро юркнула за стол.
Лицо у Павла казалось совершенно непроницаемым, и я так и не поняла: видел ли он меня в окне или нет. Сейчас он, кстати, выглядел совсем не так, как в саду. На смену шортам и майке пришли бежевые брюки и идеально отглаженная рубашка.
Звонко тренькнула микроволновка. Павел достал из нее две тарелки и поставил их передо мной и Виолой. На завтрак у нас было какое-то рагу.
Я украдкой покосилась на «брата»:
— А ты?
— Я никогда не завтракаю, — холодно ответил он, но тем не менее присел с нами за стол с внушительной чашкой кофе.
— Так и до язвы недалеко, — глубокомысленно заметила я.
Он так посмотрел, что у меня дыхание перехватило:
— А с чего вдруг тебя беспокоит мое здоровье?
Действительно, с чего? Я пожала плечами и брякнула первое, что пришло в голову:
— У меня, вообще-то, не так много братьев, чтобы ими раскидываться.
Павел глубокомысленно хмыкнул, а потом повернулся к дочери:
— Какие планы на сегодня?
Виола оживилась:
— Мы собираемся прогуляться у Морского вокзала и по набережной. А потом, может, где-нибудь посидим.
— Отличная программа! — старательно похвалил Павел. — Вас подвезти, или позвонить Аркадию Матвеевичу?
— Кхе-кхе, а можно мы к вокзалу на общественном транспорте доберемся? — спросила я, теребя салфетку.
И Павел, и Виола уставились на меня с нескрываемым изумлением.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты уверена? — чуть погодя уточнила «племяшка».
— Конечно! Я хочу посмотреть, как тут у вас народ одевается, что сейчас модно.
На самом деле, я просто не знала, как еще отвлекать Виолу от музыки и того мрачняка, который накатывал на нее в авто.
— Ладно, — не очень охотно согласилась «племяшка», — поедем на маршрутке. Надо только посмотреть в интернете, как лучше добраться.
