Рейтинговые книги
Читем онлайн Тигроловы - Анатолий Буйлов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 68

«Видно, сторож в тепляке, не слышит нас», — подумал Павел, но ошибся.

Хозяин избушки сидел за дощатым столом перед лампой и читал книгу. Когда же в зимовье вошли тигроловы и, поздоровавшись с ним, принялись бесцеремонно раздеваться, развешивая шинелки на гвозди поближе к пышущей жаром чугунной печке, он, безмолвно наблюдавший за всем этим, наконец отложил книгу и спросил без удивления:

— Вы откуда свалились? А я слышу, Бобик мой под вагончиком лает, думал, Евстигнеев подъехал, а это вы, оказывается.

— Ты бы хоть спросил, кто мы такие, — сказал Савелий, проходя к столу и усаживаясь на лавку. — Может, разбойники мы, грабить пришли — вишь при оружии все...

— А чо спрашивать? — Хозяин избушки оживился, сложил на столе руки, как школьник за партой, широко заулыбался щербатым ртом. На вид ему лет пятьдесят. Сухое, узкое лицо его хотя и чисто выбрито, но было нездорового серого цвета и казалось измятым и припухшим, под мутно-серыми глазами набрякли мешки. — Чо спрашивать? Если разбойники — значит, жалко мне вас, потому что грабить у меня нечего, ошиблись вы, разбойнички, — все мое при мне! — Он скосил глаза на грязный свой свитер, провел смуглой, похожей на птичью лапу, рукой по лысой, обрамленной седым пушком голове и, беспечно рассмеявшись, без рисовки, но с гордостью повторил: — Все мое при мне! Грабьте!

Он сказал это так, что никто и не усомнился в том, что все его при нем. Павел оглядел убранство избушки, если это можно было назвать убранством: слева от двери — чугунная печь, справа, в углу — умывальник, под ним — замызганный таз, поставленный на еловую с необструганной корой чурку. В глубине избушки — четыре железные койки, заправленные красными, испачканными мазутом и прожженными во многих местах одеялами. На одеялах серые подушки и лоснящиеся от мазута телогрейки. Между кроватями, у стены, поставлены в один ряд тумбочки, на них стопка истрепанных книг, газеты, журналы, радиоприемник, граненые стаканы, эмалированные кружки, засохшие куски хлеба.

— Ну так чего, братья-разбойнички! Будете грабить или чаи со мной погоняете? — терпеливо дождавшись, когда гости осмотрятся, спросил хозяин с прежней гордостью и довольством на лице.

— Да уж ладно, парень, не тронем твое имущество, помилуем тебя, — насмешливо оглядывая закопченное жилище, сказал Савелий. — Чайку попьем, переспим да и с богом уйдем. А ты тепляк сторожишь? Звать-то тебя как? Что-то мне твое обличье будто знакомо.

— Ох и память у тебя девичья, батя! — осуждающе покачал головой хозяин избушки. — В позапрошлом году ты у меня на Моховом в тепляке останавливался. На «уазике» с нашим начальником участка приезжал... Ты еще о следах тигриных расспрашивал. Деньги предлагал за след.

— Скудно живешь, парень, — оглядывая закопченные стены с торчащей в пазах паклей, удивленно сказал Савелий.

— Не-ет, батя, — улыбнулся хозяин, — добра у меня побольше, чем ты думаешь. — Он весело кивнул в сторону окна. — Все мое добро, батя, на улице. Глянь-ка, ежели на слово не веришь. Тепляк мой, трактора мои, а тайги не мерено и звезд не считано. Это чо — не добро?

— Ну, если так-то рассуждать, значит, верно, — усмехнулся Савелий.

— А это, батя, от самого тебя зависит, кем назначишь себя, тем и будешь.

Савелий покачал головой, насмешливо спросил:

— Чего же ты тогда в сапогах кирзовых гарцуешь по морозу? Валенки-то небось пропил, а?

— Сапоги у меня отменные. А на что мне валенки? Я тепляк топлю, а в нем трактора грязищу размесили, как же я туда в валенках сунусь? Понятно или нет?

— Ну, понятно... — неохотно согласился Савелий.

— И потом, чем меньше человек имеет, тем свободней он. А чем больше купил, собрал, накопил, тем ему еще больше иметь хочется. Болезнь такая появилась, вещизм называется. Слыхал? Неотвязная болезнь! Человек вещи покупает, денежки копит и наивно думает, что царствует над вещами. И не видит, что это вещи его уже поработили. Они им распоряжаются: пойди туда, сделай это. Купит такой человек машину и начинает маяться. Ходит вокруг нее, чтобы не украли; опасается, чтобы не помяли, не царапнули. Иной и шабашничает на ней после работы, рублевки да трешки сшибает, надо ведь семь тысяч рубликов, истраченных на машину, вернуть обратно. У меня приятель есть, долго копил на машину — недопивал, недоедал. Купил ее, а ездить на ней боится. Носовым платком кузов обтирает, только еще не крестится на нее, как на икону.

— Наговорил ты, паря, целый ворох, — уклонился от спора Савелий. — Сам, небось, запутался и других путаешь.

— Кое в чем он прав, Савелко, — подтаскивая к столу мешок и развязывая его, заметил Евтей и, повернувшись к насупившемуся вдруг хозяину, спросил: — Как звать-то тебя?

— Зовут меня Цезарем.

— Ну, брат, — поморщился Евтей, — не нашлось у твоих родителей русского имени?

Да это не имя... — Цезарь слегка смутился, опустил глаза, но тут же встрепенулся, поднял лысую голову и с вызовом повторил: — Да, Цезарем кличут, а что тут такого?

— Да я не возражаю, — с усмешкой покачал головой Евтей. — Раз так кличут, значит, есть причина. Настоящее имя-то у тебя есть?

— А как же! Юлий Васильевич.

— Я вот к чему клоню, Юлий-Юрий, — продолжал Евтей, — в чем-то ты прав. Но вот ты сказал, что хочешь свободным быть, как птица, вольным, значит. А ведь птицы-то парами живут, гнезда вьют, детей выкармливают, а ты, поди, и гнезда никогда не имел?

— Ошибаешься, батя! Было и у меня гнездышко в свое времечко. Свил, смастерил гнездышко, да рассыпалось оно. — Юлий проговорил это с напряжением, точно сидела у него внутри застаревшая боль-заноза и боялся он, что сейчас начнут ее ковырять. — Было гнездышко, батя, до сих пор тридцать три процента из зарплаты удерживают. Ну вы тут располагайтесь, как у себя дома, а я пойду в топляк дров подброшу.

Вернулся он к тому моменту, когда закипела вода в чайнике.

— Ну вот, кстати пришел, — снимая чайник с плиты и кидая в него заварку, доброжелательно сказал Евтей.

— Чай пить — не дрова рубить, — охотно согласился Юлий и, достав из тумбочки литровую стеклянную банку, высыпал в нее пачку чаю, залил кипятком и, накрыв банку брезентовой промасленной рукавицей, блаженно потер руки, — сейчас попьем в охотку!

Павел не удивился такому способу заварки. Иные сыплют пачку заварки даже на пол-литра. Чай, вскипяченный на углях с дымком и заваренный в железной консервной банке, накрытой промасленной верхонкой, — этот способ у бичей нечто вроде фирменного рецепта. Все иные способы заварки, на их взгляд, уже не то. Ощущение от чифира такое, будто бы проглотил медвежью желчь.

— У нас был охотник, который через каждые три километра чифир в кружке варил. Костерок затопит, чифирку глотнет и дальше бежит. Только бегом и передвигался. Пока чифир в голове — бежит, как испарился — стоп! Заправка! А в позапрошлом году прямо на бегу и помер... — Савелий рассказывал назидательным тоном, но Юлий, воспринял его рассказ по-своему.

— Да, жалко парня. Ни за что ни про что в ящик сыграл. — Юлий хотел рассказать еще что-то, но залаяла собака, послышался скрип шагов, затем по крыльцу мягко простучали, и в избушку в клубах морозного пара вошел высокий парень с вислыми черными усами, в темно-зеленой суконной куртке с эмблемой мастера лесной промышленности на рукаве. Стащив с головы мохнатую серую шапку из собачьего меха и похлопав ею по заляпанным снегом валенкам, он вежливо поздоровался. Увидев прислоненные к стене карабины, парень испытующе посмотрел на Юлия, но тот сосредоточенно отливал из литровой банки в кружку свое драгоценное питье, и ничто другое в этот момент его не интересовало. Тогда парень, подозрительно оглядев незнакомых ему людей и остановившись взглядом на Николае, вдруг забеспокоился и пошел к дверям, пробормотав:

— Пойду дровишек принесу...

Вернулся он минут через пять, весь в снегу и без обещанных дров.

«Наверное, подумал, что мы охотинспекторы, и ружье ходил прятать», — подумал Павел, с усмешкой наблюдая за парнем.

Так и было. Во время ужина, уяснив наконец, что перед ним тигроловы, парень облегченно вздохнул, рассмеялся и рассказал, что, приняв их за инспекторов, спрятал свое ружье и рюкзак с капканами в снегу за ручьем.

— Пошто ружье-то прятал, не регистрировано, што ли? — поинтересовался Савелий.

— С рук купил недавно, не успел зарегистрировать, а ружье хорошее, двухстволка двадцатого калибра, жалко, если отберут.

— Редкое ружьецо, нынче в магазинах нет уже таких, — сказал Евтей и посоветовал: — Ты, паря, не тяни, а то и в самом деле отберут.

Парень оказался разговорчивым — в пять минут он успел рассказать не только свою биографию, но и биографии родственников. Звали его Михаилом.

— Я вот о чем хочу спросить тебя, Юлий Васильевич, — поинтересовался Евтей, — ты тут тепляк топишь, в тайге живешь, всякий люд у тебя бывает. Про тигра не говорил кто-нибудь? Не видал ли кто следов тигрицы с тигрятами? А может быть, ты слышал, Михаил? — повернулся он к мастеру.

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 68
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Тигроловы - Анатолий Буйлов бесплатно.
Похожие на Тигроловы - Анатолий Буйлов книги

Оставить комментарий