прислала сообщение и ей срочно нужно вернуться домой, но тогда ей бы пришлось возвращаться в темноте, а это точно не вариант. Она ни за что не пойдёт одна по полям. Особенно по деревне, где, по слухам, живут ведьмы.
На середине фильма Хейзел встала, сказав, что ей нужно пойти приготовить гостевую спальню.
Когда она ушла, Авелина выждала минуту и, тихо встав с дивана, на цыпочках вышла в коридор и нажала на ручку первой же попавшейся двери. За ней оказалась абсолютно пустая большая квадратная комната. Как можно тише закрыв дверь, Авелина прокралась в следующую комнату. Здесь, по крайней мере, был стол и стул – но больше ничего, что указывало бы на то, как это помещение используется. Авелина до сих пор не видела ни одной фотографии, ни одного пальто, брошенного на спинке стула, никаких книг или журналов, ни одной пары стоптанных тапочек – ничего, что бы говорило о повседневной жизни обитателей дома. Либо семья Хейзел недавно переехала в этот дом, что объяснило бы минималистичную обстановку, либо места у них намного больше, чем требуется.
– Тебе надоел фильм?
Авелина застыла на месте. В очередной раз она не услышала, как Хейзел подошла сзади.
– Я искала туалет, – сказала Авелина, порадовавшись, что заранее придумала объяснение. Её тревога росла с каждой минутой. Авелина не в первый раз успела пожалеть, что так легко приняла приглашение Хейзел.
Когда они вернулись в комнату с телевизором, Хейзел предложила посмотреть другой фильм, но Авелина слишком сильно нервничала: они совершенно одни в огромном доме и едва знакомы друг с другом. Всё произошло слишком быстро и как-то неправильно.
– Нет, что-то не хочется. Мне завтра рано вставать и идти пешком до нашего домика.
– Как хочешь. Ты можешь приходить сюда в любое время. Каждый день, если пожелаешь. Ладно, давай покажу, где мы будем спать.
Они прошли ещё несколько до неприличия стильных комнат, единственное назначение которых, похоже, заключалось в красивом интерьере, а дальше Хейзел повела Авелину наверх по винтовой лестнице.
– Ну вот, – сказала она, открыв дверь кремового цвета. – Здесь есть джакузи, если захочешь окунуться перед сном.
– Ничего себе! – ахнула Авелина. – Потрясающе!
Кажется, одна эта спальня больше домика, в котором они с мамой остановились. Вся комната обставлена в светлых пастельных тонах, от покрывала и занавесок до толстого мягкого ковра. Здесь были кресла-мешки и игровые приставки, просторные гардеробные с зеркалами внутри и широкая, под стать комнате, кровать.
– Для нас двоих места предостаточно, – сказала Хейзел.
Авелина взяла свою зубную щётку и пошла в ванную почистить зубы. Сантехника сверкала на свету. Полотенца и халаты, подобранные в цвет, были мягкими на ощупь. На полках стояли флаконы с лосьонами, мылом и скрабами с кокосом и мятой. Стоя перед широким, без единого пятнышка зеркалом, Авелина взбила на лице белую пену и скорчила рожицу. Умывшись, она отдёрнула занавеску и выглянула в окно. Лунный свет заливал ухоженную лужайку, которую плотным кольцом обступали деревья. Может, родители Хейзел посадили их, чтобы спрятать дом от посторонних глаз, подумала Авелина. Хотя в этом не было особой нужды – они и так поселились подальше от деревни, вряд ли у них есть соседи.
Теперь, когда лето уже приближалось к концу, температура по ночам стремительно снижалась. Авелина чувствовала, как холод тянется к ней из-за стекла. Вытащив из кармана телефон, она стала набирать сообщение, но увидела, что связи нет. Ничего удивительного, учитывая, что дом стоит на отшибе, однако Авелина почувствовала себя ужасно одинокой. Дрожа, она переоделась в пижаму и вернулась в спальню.
Хейзел уже забралась в кровать. Перспектива ложиться рядом с ней Авелину не вдохновляла. Она думала, что ей выделят отдельную спальню, тем более в таком большом доме. Хейзел настояла на том, чтобы расчесать Авелине волосы, а потом стащила с головы свои резинки и завязала Авелине хвостики, отчего обе девочки захихикали.
Пока они болтали, Авелина немного расслабилась.
– А давай ты расскажешь мне какой-нибудь секрет про себя, а я расскажу свой, – сказала Хейзел с сияющими глазами.
Авелине не очень хотелось делиться своими секретами, но она подумала, что это шанс узнать побольше о Хейзел, и согласилась.
– Ладно. Ну-у-у… – начала Авелина, пытаясь вспомнить что-нибудь такое, о чём никому не говорила. На самом деле вариант у неё был всего один. – Однажды я встретила привидение. Настоящее. Я тогда гостила у тёти.
В темноте Авелина не видела лица Хейзел и ждала её реакции. Она бы даже не удивилась, если бы Хейзел рассмеялась.
– И чего хотело это привидение? – наконец спросила Хейзел. – Им всем что-то нужно.
Авелина много об этом думала.
– Оно не хотело оставаться в одиночестве.
Последовала ещё одна долгая пауза, потом Хейзел прошептала:
– Я его понимаю.
– А какой у тебя секрет? – спросила Авелина.
Она ждала ответа. Время всё тянулось и тянулось, и Авелина уже начала сомневаться, что Хейзел что-нибудь скажет. Когда та наконец заговорила, её голос звучал низко и прерывисто, как будто слова застревали у неё в горле и ей приходилось силой выталкивать их наружу.
– У меня нет ни единого друга на этом свете.
Авелина не знала, что сказать. Она понимала, каково это – быть одинокой, не один вечер просидев в своей комнате и жалея, что у неё нет брата или сестры, с кем можно было бы поговорить. Но у неё хотя бы есть мама, а ещё она могла позвонить папе, когда ей хотелось услышать его голос. К тому же у неё есть Гарольд и пара школьных приятелей. Когда слова Хейзел еле слышным эхом разнеслись по огромному пустому дому, Авелине захотелось её обнять.
– Я твой друг, – сказала она.
– Но ты ведь скоро уедешь, да? – тихо спросила Хейзел.
– Может, тебе попросить у родителей телефон? – предложила Авелина, стараясь разрядить обстановку. Беседа стала такой же мрачной, как ночь за окном. – Тогда мы сможем поговорить в любое время, когда тебе захочется.
– Всё не так просто.
Авелина лежала на своей половине кровати и ждала объяснений Хейзел, но в какой-то момент услышала её тихое и размеренное дыхание. Похоже, больше Хейзел ничего не скажет. И у Авелины, как обычно, вопросов осталось больше, чем ответов.
Хотя кровать была огромной, простыни свежими, а матрас мягким, Авелина не могла заснуть: столько мыслей носилось у неё в голове. Может, Хейзел преувеличивает, говоря, что у неё нет друзей? Даже в такой маленькой деревне, как Нортон-Уик, наверняка должны быть дети её возраста. А как же школьные друзья? Родители Хейзел часто оставляют её одну на целые сутки? Для одинокой
