модной в залах я брожу
Господских, такой дамой благородной и знать
У ног моих страдает.
Ряба
– И дочка мать не забывает!
Рэла
– Все моё твоим и будет, коль удачу мать разбудит.
Когда ж войдёт она в сей дом?
Ряба
– Завтра явишься ты в замок. И начнёшь менять потом
Платья, пёрышки от шляпок. Уж спешит удача наша,
В полночь станешь уже Дорой.
Рэла
– Благодарствую, мамаша. Значит Мрак своею сворой…
Ряба
– Рот закрой! Сама не знаешь, что хозяина ругаешь.
Не прощает, коль заметит.
Рэла
– А вообще прощать умеет?
Ряба
– Убирайся с глаз долой с тупой щучьей головой!
Да воды им дай ведром! Сумасшедших полон дом.
И когда б ведро спускала дочка узникам в подвал,
Принимала его «Тала», когда принц уж ею стал.
XIV
Но настало время нам и о «Льве»
Узнать известье. Носило б судно по волнам,
Когда б не боцман-старый бестья. Бону байку он открыл.
Что живёт в престольном граде царства ханского, Забрыл-звездочёт
В дворцовом штате. Злобный карлик многоликий,
Он же маг, к тому ж великий.
Делать нечего, старик, видя,
Как страдает Чарльз, как неистов он и дик,
Как чинит над всеми суд. Отдаёт теперь приказ, в земли
Плыть, где рай гадюк и в песке живёт верблюд,
И корабль пошёл на юг.
Укрощён был грубой силой
Так террор его дневной. Коль со страстью
Вместе лживой помещён был под канвой. Ну, а если против
Воли был он узником каюты? То взбешённый этой долей, всем он слал
Угрозы люты. Герцог требовал назад плыть к любимой его «Доре», адресуя Другу в речи, как и всем, проклятий град. Но Бон молчал всё больше
В споре, не замечая как бы желчи. И только на ночь открывал,
Дышать свободою давал. И соглашался муж несчастный
В песках Забрыла отыскать. Но утром слышал зов
Опасный, а днём безумствовал опять.
На простор большой реки
Шёл корабль из вод морских. И вот когда
Для душ людских настали тяжкие деньки. А это значит, что
Их цель приближалась с мигом каждым. Бон же,
Слёг в свою постель, обмотавшись
Пледом влажным.
Был суров для старика
Климат стран под солнцем ярым. Но хоть
Участь нелегка, стойко он влачил свой крест. Какой с младости
Взвалил, бобылём живя печальным. Не найдя из всех
Невест той, с кем он бы позабыл чувство
К девушке погибшей.
Знать то благо и проклятье
Сердце верное иметь. Вот так жена и стала
Лишней, но всё же счастье его загнало в свою сеть. Коль
Зная в деле ратном толк, нашёл в служении он радость. И, так исполнив
С честью долг, свою и встретил в замке старость. Где родным и самым Близким стал ему дружка сынишка. Потому и счёл он низким
Проклинать, страдая пекло. Коль сердечко – не ледышка,
За ним пошло б и в ад бы смело.
И наконец пристало судно.
И было старца то решенье, заметив, как здесь
Многолюдно снуёт по берегу движенье. Как дружно люди
Разгружали лес сосновый, да дубовый. Как кони где-то в трюме ржали, и как Спокойно слон суровый, вождь в большой своей родне, не замечая словно Ношу, спал с кибиткой на спине, ожидая так вельможу. И Бона мысли Посетили: «В трюм рабы несут ковры, фрукты, специи грузили, да
Разборные шатры. Мирно свет живёт торговлей, корабли
Снуют с товаром. Как и мы, занявшись долей, быть
Могли б с большим наваром.»
И заприметив караван, Бон
По трапику спустился. Ждал его, и он явился,
Нить связующую стран. Но перс младой был изумлён, ценя
Учёность в чужаках. Коль Бон и правда был умён, болтал на многих языках. И взял с собой их проводник, когда б вредил неугомонный, (не раз ловил его Старик). И Бон, годами утомленный, усилил жестко свой контроль. Коль
Он буяна приказал, к верблюду цепью приковать. Но понимая его
Боль, вновь унижения прощал. И стал народ ему прощать,
Узнав историю бедняги. И вскоре тронулись в
Далёкий путь пустынные бродяги.
Вечерело, Чарльз очнулся.
Взгляд на всех бросал он кроткий, сам себе
Ведь был не рад. Ну а Бон? Вдруг покачнулся, когда б сверкал
Вблизи Багдад под последними лучами. И он без сил упал в песок. Но видел
Мутными очами, как вопит его дружок, из пут стремясь освободиться,
С мольбой о помощи взывая. И, как лилась в уста водица. И сил
Живительная влага дала стоящему у края, чья поражала
Всех отвага. Ведь день не ропща шёл старик,
Когда б жары был самый пик.
И поменявшись с ним местами,
Боясь расстаться с верною душой. Чарльз
Молвил слёзными речами, моля прощение за отнятый
Покой. Но всё ж войти успели в город, коль ночь к закрытию был
Повод. И с трудом сойдя с верблюда, Бон стал выпытывать
У люда, ища жилище звездочета. И не скупясь дала
Рука, вознаградив проводника.
проводник
– Забрыла замок в виде торта,
Его не спутаешь ни с чем. Верхний слой-его покои,
Духов там летают рои, в нижнем нежится горем. Идите прямо
До фонтана. Но в ночь берёт тройной тариф. Страшитесь
Алчного кармана, гостеприимство его- миф.
Расставшись с новыми друзьями, им парень твёрдо обещал
Их проводить назад путями, о которых он лишь знал.
XV
Нашли фонтан они и дом
Узрели вскоре в виде торта. Но лишь
Чеканные ворота его позволили увидеть, стеною
Скрытого кругом. В беседке ж, евнух службу нёс, мог который
И обидеть. Сторожа, как злющий пёс, прекрасных жён, какие были без
Ума от колдуна. Потому как все любили колдовской любовью сна. Они
И жили наяву, но зачарованный их разум на глаз набрасывал
Плеву. И видно было тому глазу мужа дивной красоты
Вместо мерзкого урода. Так исказились все черты,
И нрав его, и вся его природа.
И когда б явился Чарльз?
С его бедою маг знакомый, хранитель злой
Своих проказ, насильник воли беззаконный, дальновидно
Отказал, страшась суда разоблачений. Ведь мог последовать скандал,
Узнай причину хан влечений. Но упустить не мог и злата.
И несомненно быть должна их заслуженной
Оплата, отсюда ж слава колдуна.
Забрыл
– Переводи, старик, ему!
Того не дам, чего он просит. Кто яд хранит-
Насилие уму, тот злобу в сердце своём носит. Ведь зелье то
Причина рабства! А это значит, у меня нет ни его, и нет
Лекарства. Выходит, вы явились зря.
Покорно
