Вернувшись в комнату, Мамма зажгла лампу и залезла под пышное одеяло на огромной кровати. С тех пор как не стало Эдварда, она чувствовала себя одиноко дрейфующей в океане одеял и подушек. Сон не шел. Она открыла книгу и начала читать. Через несколько минут – дело было то ли в скучном начале, то ли во взволнованном состоянии – Мамма отложила книгу в сторону. Она просто никак не могла прийти в себя. Она лихорадочно соображала, вновь и вновь прокручивая в голове жесты, комментарии и взгляды внучек. Отчаявшись заснуть, она вылезла из кровати, вышла на заднюю веранду и села на обложенное подушками плетеное кресло.
Влажный воздух постепенно размягчал ее кости. Жаркими ночами они с Эдвардом брали подушки и шли спать на веранду, как делали до них их родители и бабушки с дедушками во времена, когда не было кондиционеров. Она клала голову ему на плечо, и они тихо лежали на маленькой железной кровати с хрустящими белыми простынями, слушая звуки ночи – звон цикад, чириканье сверчков, редкие одинокие крики сов и приглушенное хихиканье девчонок. Иногда Эдвард говорил: «Этим девчонкам давно пора спать». Но она удерживала его, зная, как важна летняя дружба.
Мамма надеялась, что сегодня вечером снова услышит эти разговоры и смех, как раньше. Но Карсон и Харпер улизнули, как только смогли, а Дора спряталась у себя в комнате. Мамма тяжело вздохнула. Их нельзя за это винить. Обед был настоящим провалом. Они вели себя как чужие. Хуже, чем чужие. Мамма опустила голову. Что ей теперь делать? Выходные начались совсем не так, как они планировали. Харпер и Дора ясно дали понять, что они приехали только на выходные. Мамма знала, что ей понадобится все лето, чтобы исцелить разделяющие их раны. Она со вздохом наблюдала, как мерцают в темноте светлячки, беспорядочно перемещаясь в ночи.
– Пожалуйста, Господи, – пробормотала Мамма, прикрыв глаза, – просто дай мне достаточно времени, чтобы увидеть, как между девочками снова восстанавливаются связи. Пусть они поймут, что они больше, чем знакомые. Больше, чем друзья. Что они сестры.
Открыв глаза, Мамма задумчиво поднесла пальцы к губам. Ее праздник состоится завтра вечером. Последний шанс объединить девочек. Она вздохнула. Ничего не остается, кроме как перейти к плану Б.
«Стейшн-22» был одним из самых популярных ресторанов острова. Карсон чувствовала себя как дома в потрепанно-изысканном интерьере с яркими картинами местных художников. Это был самый старый ресторан острова, известный своими блюдами из морепродуктов. И он был полон. Карсон и Харпер пробрались сквозь толпу к большому бару в конце комнаты, где собрались загорелые мужчины в бейсболках и летних рубашках и женщины в облегающих летних топах и на каблуках. Они держали в руках бокалы, смеялись и болтали. Карсон начала искать взглядом знакомые лица и улыбнулась, заметив за одним из столиков Девлина. Она замахала рукой и выкрикнула его имя. Он поднял взгляд, заметил ее, поднялся и позвал к себе.
Девлин, общительный, как и всегда, взял еще два стула, чтобы они могли сесть за уже переполненный столик, и подозвал официантку. Все представились, и Карсон внутренне повеселилась, заметив, что все четверо мужчин посмотрели на грудь Харпер, а женщины окинули взглядом ее наряд. Особенно туфли от «Лубутен». Но больше всего Карсон понравилось, что Харпер все это заметила и подыграла. Компания была такой тесной и шумной, что Карсон приходилось кричать, чтобы ее услышали. Но вскоре ей это надоело, и она расслабилась, прислонившись к плечу Девлина, и потягивала пиво, с удовольствием наблюдая за Харпер, ставшей центром всеобщего внимания. Кто знал, что маленькая мышка станет такой тусовщицей?
Девлин наклонился к ее уху.
– Твоя сестренка – просто красотка.
Карсон подняла взгляд и увидела в его глазах восхищенный блеск.
– Я смотрю, на ее счету еще одна победа.
Девлин посмотрел на Карсон, и светлые глаза затуманило вожделение.
– Меня интересует другая сестра.
Карсон недоверчиво хмыкнула.
– Кстати, о сестрах – где Дора? – спросил Девлин, откидываясь назад. – Почему она не пришла с вами?
Карсон сразу поняла, что и она – не та сестра, которая его интересует.
– Она осталась дома с Натом. Со своим сыном, – объяснила она, когда он непонимающе покачал головой.
Он глотнул пива.
– Стоило ожидать, что она уже замужем и с детьми.
– Она разводится.
Девлин удивленно приподнял брови.
– Даже не рассчитывай, Ромео. Она не такая, чтобы мотаться по барам.
– А какая она? – удивленно спросил он.
– Из тех, кто ходит в церковь и сидит дома.
– Правда? – удивился он, опуская пиво. – Это не та Дора, которую я помню. Знаешь ведь, как говорят – в тихом омуте…
– Дора тихая? – фыркнула Карсон. – Мне кажется, ты про другую сестру. Тихоней всегда была Харпер.
– Ты имеешь в виду ту кошечку, окруженную поклонниками? По-моему, ты перепутала сестер.
Карсон допила пиво и задумалась, насколько хорошо он знал Дору и правдивы ли были сплетни о том, что Дора разбила Девлину сердце. Она подняла руку, чтобы позвать официантку, и заказала еще одно пиво.
– Ты бы слышал Дору за обедом, – сказала ему Карсон. – Тихая или скромная – не очень подходящие слова для того, как она разгромила Харпер. Как и, – Карсон протянула руку и принялась загибать пальцы, – северян, нью-йоркцев, геев и демократов.
Девлин засмеялся и выпил.
– Так и знал, она мне понравится.
– Пожалуйста, – с извиняющимся смешком попросила она. Она чувствовала, как под волшебным действием ликера уходит напряжение, – избавь меня. Тут нет Маммы, и никто не остановит меня, когда я размажу тебя по полу.
– Хотел бы я на это посмотреть. – Девлин приобнял Карсон одной рукой и снова наклонился к ней. – Может, забудем про твоих сестер и сбежим?
Она удивленно подняла брови и повернула голову. Его голубые глаза с обольстительным блеском смотрели прямо на нее. «А я не прочь отправиться домой с Девлином», – подумала Карсон. У нее уже довольно долго не было мужчины, и она много раз мечтала о близости с Девлином, когда он был запретным плодом.
– Прекрати крутиться вокруг меня, кобель. Ты только что рассказывал мне, как тебя привлекает моя сестра.
– Что вы со мной творите, девчонки Мьюр? – с медленной улыбкой проговорил он. – Делаете из меня дурака.
– А ты и есть дурак, иначе не скажешь, – поддразнила Карсон. Она встала и почувствовала, как раскачивается пол. Пошатнувшись на каблуках, она схватилась за плечо Девлина. – Мне пора.
– Я отвезу тебя домой.
Карсон посмотрела ему в глаза и поняла, что он еще пьянее, чем она сама.
– Я с Харпер.
– С ней все будет отлично, – парировал Девлин. – Уилл отвезет ее домой. Он более чем готов.
Карсон бросила взгляд на широкоплечего человека в стильно порванной черной футболке, со стеклянными от пива глазами. Харпер казалась рядом с ним крошечной. Она прижималась к его груди.
– Слишком готов. Нет, по-моему, малышка выпила слишком много текилы. Я отвезу ее домой.
Девлин подался вперед и провел рукой по бедру Карсон.
– Ты уверена? – хрипло спросил он.
– Нет, – выдохнула она и оттолкнула его руку. Чертова Харпер! Карсон подошла поближе к сестре. Слегка махнув рукой, она выкрикнула сквозь шум: – Харпер! Мы уходим.
Харпер повернула голову. Ее волосы спутались, и она простонала, прижавшись к груди Уилла:
– Уже?
– Да. Пойдем, сестренка.
Карсон взяла сестру за руку и подняла ее на ноги, покачав головой на шквал предложений доставить Харпер домой, прекрасно зная, что ни один из них не поедет сразу к Мамме. Эта веселая, беззаботная девушка была вовсе не похожа на ту скромную, застенчивую маленькую девочку, что помнила Карсон. Она с удовольствием наблюдала, как Харпер громко засмеялась над чем-то, что прошептал ей на ухо огромный парень в черной футболке, и кокетливо помахала ему рукой. Крепко держа Харпер за руку, Карсон направилась к выходу. Снаружи гравий и песок оказались не по силам острым каблукам Харпер. Она наклонилась, чтобы снять туфли, и в это же время начала избавляться от вечерней текилы.
Карсон убрала волосы Харпер назад и крепко держала сестру, пока та не закончила. Потом она усадила Харпер на пассажирское сиденье и направилась к водительскому месту. Карсон никак не могла отыскать в темноте ключи, когда у окна вдруг раздался мужской голос:
– Ты уверена, что доедешь домой?
Сперва она подумала, что это Девлин, и прищурилась в свете ярких огней ресторана. Но это был Его Предсказуемость. Она напрягла хмельной мозг, пытаясь вспомнить его имя. Точно, Блейк.
– Я тебя умоляю, – сказала она, пытаясь четко выговаривать слова отяжелевшим языком. – В тот день, когда я не смогу проехать по улице со скоростью сорок километров в час, можешь забрать мои ключи.
– По-моему, этот день настал, – сказал Блейк. Он улыбался, но во взгляде была твердость. – Может, дашь мне ключи, и я отвезу тебя домой? – Он открыл дверцу машины.
