— О, смотрите, это та… Это о ней Жеан болтал. Эй, девочка, привет! Наш общий друг мне сказал, что ты меня провела. А я как раз хотел к тебе наведаться!
«Жеан, ну ты и трепло! — раздосадованно подумала Алана. — Вот и помогай!».
Рест подошел к ее столику вплотную и оперся на него локтями. Озорная улыбка не сулила ничего хорошего.
— Смотрите, цветок воткнула, — хохотнул Рест, потянувшись к розе в волосах Аланы. Девушка отшатнулась, и он, потеряв равновесие, схватил пальцами воздух. Похоже, он был пьян. — Ну и милашка. Ты милашка, знаешь? — Последние слова он сказал в сторону своих друзей, которые заинтересованно окружили столик. Алана всматривалась в их лица: все они явно были навеселе.
— Я думал, служанки только старухи, — сказал стоящий справа от Реста парень, перекидывая из руки в руку наполовину пустую сферу. — Отец говорил, набирают старых и страшных, чтобы мы не смешивали кровь. А этой не больше двадцати пяти, и она ничего.
— Знаешь, милашка, — развязно продолжил Рест, сделав попытку ухватить ее за руку. — А вот у меня к тебе предложение. Мы как раз хотели попробовать кое-что на простаках. Это ведь может быть намного интереснее, чем на страшиле какой-то, да, — обратился он к друзьям. — Это — самое дорогое, что ты видела в жизни. — Он ткнул пальцем в сферу. — Капелька на язык — и я от тебя отстану, даже не буду наказывать за то, что ты тогда на меня руку подняла. Будем считать, квиты. Ну как?
Одним широким движением он опрокинул три бокала, один упал на мраморный пол и разбился, два остальных, лишь только коснулись столика, пропали вместе с разлившимся пуншем.
— Не думаю, что леди Аринелле понравится то, что вы сейчас тут устраиваете, — сказала Алана, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо. — Она дала мне конкретные указания, и я хочу их выполнить. Вернитесь позже, после праздника.
— Эй, ну посмотри, борзая какая! — театрально удивился Рест. — А мы не боимся наставницу Аринеллу. Она не такая уж и страшная. Да?
— Ты все-таки полегче про наставников, — осадил его один из приятелей. — Давай уже решай что или пойдем.
— Решения! Друзья требуют решения! — продолжал паясничать Рест. — Итак, твое решение?
— Я ничего не буду пить, — ответила Алана, пытаясь протянуть время и надеясь, что кто-нибудь из наставников появится в галерее. — Если хотите меня заставить, а у вас это получится, я не сомневаюсь, сделайте это после праздника.
— Ты думаешь, мы тебя пожалеем, потому что ты девчонка? Да ты просто… — еще один друг Реста, вступивший в разговор, понравился Алане еще меньше. — Как там он говорил? Скотиночка, вот.
Парни загоготали. Алана решилась на отчаянный шаг:
— Насколько мне известно, — ее голос все-таки предательски дрожал, — последних, кто решился ставить эксперименты на прислуге, исключили. Вам напомнить, что после исключения вернуться в Приют невозможно, какими бы знатными не были ваши родители и как бы хорошо не относились к вам наставники? Вы уверены, что такая скотиночка, — она почти выкрикнула эти слова, — как я, того стоит?
Повисла тишина. Дрожащие руки Алана спрятала за спиной. В галерее так никто и не появлялся.
— Вот поэтому я тебе и предлагаю пить самой, по своей доброй воле, — вкрадчиво сказал Рест, одним движением опрокидывая столик: раздался звон бьющегося стекла, и компания расступилась. Алана юркнула в сторону, но ударилась о плечо одного из парней и потеряла равновесие, чьи-то руки ее подхватили, сжали запястья до боли. Ее держали двое. Амулет жег грудь, а парни стояли, будто и не зная, что делать дальше.
Рест подошел к ней неспешно, как хищный кот. Так же неспешно он взял у друга сферу.
— Ну что, делаем ставки? Разденется и будет танцевать? Будет драться с глюками? Вырубится? Сблюет? Да не бойся, это просто что-то вроде сильного алкоголя. Мы просто хотим развлечься, а ты…
— А ну не смей! — И невесть откуда появившийся Жеан сбил Реста с ног. Державшие Алану парни бросились на помощь, и девушка, больно ударившись спиной о постамент каменной вазы, оказалась на полу. Одна из сфер разбилась прямо рядом с ней, субстанция, плескавшаяся внутри, хлынула ей на руки и грудь, не оставляя пятен на ткани, но жаром впитываясь в кожу. Она слышала стоны Жеана и попыталась встать, но тут взор заволокло дымкой, и весь мир вокруг стал звенеть, как один большой колокол. Алана схватилась за онемевшее лицо, провела ногтями по щекам, но не почувствовала собственного прикосновения. Голос не слушался, она открыла рот и закрыла его. Страх потонул в эйфории, а эйфория — в ярости.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она порвала рукав платья, зацепившись за каменный лист на вазе, которую обрушила на бок одного из избивавших Жеана парней. Слыша одобрительные и издевательские улюлюканье и свист, она бросилась в драку, как кошка, не жалея себя: она кусала и била, царапала, тянула за волосы, задыхаясь, все, что попадалось ей, не разбирая. Во рту стоял металлический привкус.
— Вила! Хватит! — услышала она голос Жеана, но не придала ему значения. Что-то опрокинуло ее на спину, как черепаху. Она лежала на спине, прямо на стекле, и смеялась, не имея возможности встать. Некстати вспомнилось, что Жеан рассказал о ней Ресту, и она захохотала громче. А потом, удивив и себя, и с ужасом взиравших на нее парней, закричала:
— Ну и где твой никудышный наставник?! Наставник Келлан, ау! Тут есть, во что не вмешаться! Сильные бьют слабых, все как вам нравится! Наставник Келлан!
Кто-то заткнул ей рот, шепча «Дура, заткнись!», и Алана окончательно потерялась в нарастающем гуле и круговерти, в которую превратился мир вокруг.
20. Алана
— Она как? — пробился сквозь оглушающую тишину обеспокоенный голос Жеана.
Алана поморщилась. Ей было очень холодно. Она лежала на чем-то твердом и ледяном, скорее всего, каменном, горящие руки были сложены на горящей же груди крестом, ладонями Алана чувствовала пульсацию амулета. Веки были свинцовыми, и ей понадобилось несколько секунд, чтобы открыть глаза. Над ней склонился Жеан. Лицо его выглядело виноватым и грустным, над бровью, в уголке рта, на скуле виднелись свежие ссадины, явно праздничный вышитый серебряной нитью камзол был заметно запачкан и порван в районе петель.
— Ну ты и… — Алана поняла, что немного сипит и прочистила горло. — Ты им рассказал, что я служанка. Зачем?
— Да я просто напил… — Жеан глянул куда-то поверх Аланы и прикусил язык. — Просто к слову пришлось, Рест хвастался, что его никому не обмануть, ну и вот. Но я же тебя спас!
— О, спасибо, — саркастично протянула Алана, поднимаясь и растирая запястья. Конечно, парню и в голову не пришло извиниться, как и до того не пришло в голову сказать спасибо. — Знаешь, Жеан. Уйди.
— Но я… — Парень выглядел обескураженно.
— Уйди, — эхом донеслось из-за ее спины.
Жеан сжал губы, точно как мальчик, который вот-вот расплачется, и скрылся в темноте так быстро, что у Аланы не осталось никаких сомнений насчет того, кто был источником эха.
— Добрый вечер, мастер Келлан, — поздоровалась она вежливо, борясь с опьянением, все еще притупляющим ее разум и смешивающим клочки мыслей. — Спасибо, что в этот раз вмешались. Вы же вмешались, да?
Он опустился рядом с ней на скамью.
— Да. Они больше тебя не тронут.
Алана разглядывала свои руки: кожа была обычного цвета, пальцы сгибались и разгибались как прежде, никаких волдырей или даже покраснения.
— Я вылечил ссадины.
— Руки горят, — прошептала Алана, безуспешно пытаясь сфокусироваться на голосе своего собеседника. — Скажите что-нибудь, пожалуйста.
Внезапно наставник Келлан накрыл ее ладони своими и легонько потянул их на себя, рассматривая. Алану будто ударило молнией от его аккуратного прикосновения, его пальцы были жесткими, сильными, теплыми, но почему-то дарили приятную прохладу. Она засмотрелась на его кисти, забыв о своем невидимом ожоге, потом очнулась и со вполне честным негодованием спросила:
— Вы что?
— Я что? — переспросил мужчина, отпуская ее ладони, отчего Алане сразу стало намного менее уютно, и она протянула руку и попыталась снова вложить ее в его ладонь, чтобы почувствовать ту прохладу. Наставник Келлан, не вздрогнув, так же мягко перенес ее руку обратно к ней на колени. — Ты все еще пьяна?
