Проводив взглядом Веру, которая уходила в сторону туалета, я тревожно огляделся. Это Разинская думала, что я не замечу ее встревоженного вида и переживаний, но если я концентрируюсь, то довольно хорошо ощущаю отголоски чувств. И мучили меня сомнения относительно того, что это Карманов.
В случае, если это все же он, придется «нечаянно» сломать ему ногу. Больница пойдет этому человеку на пользу.
– Я все проверил, здесь нет никого постороннего. Все пришли по приглашениям, то, что представление закрытое, это очень кстати, – доложил, остановившись рядом, друг. – Ты уверен, что что-то не так?
– Да, Вера никогда не беспокоится по пустякам.
– А что, она тебе сообщила о своих предположениях?
– Назойливый поклонник.
– Вы обсуждаете столь личные темы? – вскинул брови Роберто.
– Ты преувеличиваешь.
– Отнюдь. Я слежу за вами постоянно, и ты ни с кем кроме меня так близко не сходился, только с ней. Возможно, даже ближе, чем со мной. Словно вы много-много лет знаете друг друга, и знаете очень близко.
Только я собрался осадить Роберто, как здание сотряс сильнейший взрыв, и какой-то неизвестный совершил в дыму прыжок в прошлое. Идеальный вариант ухода от погони.
Я бросился в туалет, где наткнулся на полыхающее море огня, Роберто с Алонсо принялись меня оттаскивать. Сдержать меня не удалось бы, если бы не здравое предположение друга:
– Нам надо вниз! Если Вера не сплоховала, значит, сумела спастись, а выход у нее был единственный…
Опрометью я бросился вниз, в то время как безопасники экстренно эвакуировали остальных творцов.
Роберто, как и положено профессионалу, оказался прав. Вера лежала на снегу, в изумрудно-зеленом искрящемся платье, с лицом, залитым кровью. Не зная, что делать, опустился перед ней на колени, боясь прикоснуться.
– Вера! Вера, с тобой все в порядке?
В этот момент, вырвавшись от одного из безопасников, к нам подбежала девушка, кажется Ева, и стала ощупывать Веру.
– Вроде ничего серьезного, она творец первой степени, переживет. Хорошо бы обошлось без скрытых повреждений. В любом случае ее надо быстро доставить в корпорацию.
У меня вырвался вздох облегчения, и, осторожно взяв Веру на руки, я отнес ее в машину.
Найду тварь, которая это сделала, задушу собственными руками!
Я прикрыл глаза, пытаясь сдержать силу, воздух вокруг тела начал потрескивать, но голос в голове отвлек меня, заставляя посмотреть в сторону Веры и успокаивая.
– Со мной все нормально. Найди Ашера, это он, гад, и именно его взгляд я чувствовала.
Значит, здесь был этот… предатель? Ну, попадись он мне в руки!..
Ко мне подошел Роберто.
– Это ведь она?
– Что? – посмотрел я на друга.
– Она – твой голос в голове?
Я знал, что он никому не расскажет, и все равно признаваться было мучительно. Друг сразу все поймет.
– Да.
Роберто положил руку на мое плечо и сжал.
– Попал ты, брат.
– Точнее и не скажешь.
* * *
Вера Разинская
Я сидела в комнате перемещений Цитадели и размышляла, а подумать мне было о чем.
С момента покушения на меня прошло трое суток. Трое суток я пролежала в больничном крыле Лемнискату, где мной занимались лучшие врачи, и лишь на четвертые открыла глаза.
Все то время, что я там провела, меня навещали родные, бабушка с дедушкой, а Калеб умудрялся вечерами протаскивать в мою палату сладкое (из-за результатов каких-то анализов мне его не разрешали) и подолгу сидел со мной.
Мы говорили обо всем, вспоминали многое из случившегося за то время, что мы знаем друг друга, а как раз перед выпиской, немного поколебавшись, Калеб сказал:
– Я бы многое отдал за такого друга, как ты!
Посмотрев в его искрящиеся весельем глаза, я увидела в их глубине неуверенность.
– Судя по тому, сколько вкусняшек за все это время ты мне перетаскал, я уже вся твоя, – весело отшутилась я.
И напряжение, на несколько мгновений возникшее между нами, улеглось. Так мы не номинально, а де-факто подтвердили свое место в жизни друг друга, место, которое занимали с самого детства.
В конце концов, несмотря на работу в корпорации, мы можем и сохранить наши отношения, просто не смешивая их с профессиональной деятельностью.
После столь приятного разговора меня ждало совершенно неприятное собрание, на котором обсуждалось нападение на мою особу. Пока я лежала на больничной койке, служба безопасности не дремала и рыла носом землю.
Итогом стало потрясающее открытие – охота ведется в первую очередь на меня, так как меня из-за менее активного дара проще устранить. Какая радость – не передать словами!
И следом новая шокирующая новость – выполнив задание, через два дня я отправляюсь в Южную Америку и дальше продолжу работать над достижением цели уже в Западном отделении. Начинаем реализовывать вторую часть плана, заодно у нас появляется фора. Вряд ли противник сразу сориентируется в смене нашего местоположения.
– Ты готова? – на плечо легла рука Калеба.
– Я всегда готова, – ответила я, вставая. – Приготовься, мы отправляемся в очень интересное место.
– Но это же просто деревня! – недоуменно приподнял брови творец.
– Зато очень интересное время.
Взяв мужчину за руку, я первая начала прыжок, увлекая его за собой.
Мы очутились в предрассветных сумерках, когда жизнь в русской деревне только просыпается.
На дворе стояло лето и, несмотря на то, что солнце еще не взошло, было довольно тепло. Что же будет, когда наступит полдень? Начнется самое настоящее пекло.
– Мы что, в деревне в прошлом?
– Да. Если точнее, в семнадцатом столетии. Здесь нам не суждено повстречаться ни с великими полководцами, ни с венценосными особами.
– Ты так и не дала мне прочитать, что же нам предстоит делать.
– Воровать, – призналась я со вздохом, ища взглядом нужный дом.
– Что?! – возмущенно воскликнул Калеб.
– Да не кричи ты. Необходимо отобрать у жениха приданое и закопать его. Получится клад.
– Вера, что ты такое говоришь?
– Муж девушки, которая сегодня выходит замуж, погибнет через два года, растратив перед этим все имущество, а нам она нужна состоятельной женщиной. Значит, надо дождаться передачи приданого и стащить его.
– Я тебя понял. Лучше скажи мне, где мы будем закапывать… клад?
– Э-э-э… Ну…
– Вера?..
– Понимаешь… свежевскопанная земля всегда бросается в глаза везде, кроме огорода и кладбища. А так как при огородных работах наше захоронение легко можно обнаружить…
– Я так и знал! Ты постоянно пытаешься затащить меня в склепы.
– В этот раз идея не моя.
– Угу. Пошли, покажешь мне местную достопримечательность.
– О, тебе понравится! Деревня большая. Конечно, не Питер, но… кладбище вполне чистенькое и ухоженное.
– С чего бы это?
– Есть человек, который за ним следит. В прошлом к мертвым относились почтительнее.
– Я смотрю, ты здесь уже бывала.
– Да. В свое время здешний староста женился с моей легкой руки. Теперь вот его дочь выходит замуж.
За таким незамысловатым разговором мы преодолели нужное небольшое расстояние, и я, сняв с пояса шест, активировала на его конце лопату и протянула ее Калебу.
– Так я и думал. А мне казалось, что мы выполняем задания вместе.
– Ты же не заставишь работать слабую девушку?
Тут возразить было нечего, и творец приступил к рытью ямы (с моей моральной поддержкой). Работал он споро, умело и немного снизил темп, только когда ямка для нашего клада была практически готова.
– Что теперь?
– А теперь мы отправляемся за золотом.
– Вера, почему деревенский староста дает за дочерью баснословное богатство?
– Когда-то ему принесла это богатство жена, ставшая таковой благодаря одной благодетельнице, которую он не видел, но голос ее слышал. Тогда он пообещал дать за дочерью ровно половину, но слова не сдержал. Примерно одна четвертая богатства достанется жениху. Вот за это старосту ждет наказание, как я когда-то и обещала, а его позор среди жителей деревни будет стоить ему должности. Эта должность и достанется мужу его дочери, той самой, что овдовеет через два года.
– В чем смысл?
– Понятия не имею. Сам знаешь, нам не положено знать. Да и бабушка мне рассказывала об одном случае с моей прапрабабушкой, который подтверждает это правило. Известно лишь, что его дочь вторично выйдет замуж за своего любовника и на этот раз сделает выбор по своему усмотрению. А тот станет марионеткой в ее руках и будет главой только формально, номинально же править будет она.
– Сомнительно благо такого правления. Впрочем, аналитикам виднее, – пробормотал Родригес и вскрикнул от моего тычка. – Ой! За что?
– За шовинизм! И это в наше-то время!
– Да я совсем…
– Отправляйся за приданым, а я заберу оставшуюся часть сокровищ.
– Ну вот, как меня – так снова в подвалы! – притворно простонал Калеб и, хитро на меня взглянув, поинтересовался: – А куда отправишься ты?
