В конце XIX – начале XX в. нарастала дезорганизация российского общества, сказавшаяся накануне революции 1917 г. в углубляющемся кризисе всех сфер общества, и в частности в росте числа самоубийств и общеуголовных преступлений. Общественному распаду противостояла философия Н. А. Бердяева, В. В. Розанова, В. С. Соловьева и др. Но кризисные явления зашли слишком далеко. Усиленные разрушительным действием Первой мировой войны, они привели в конечном счете к революции. Тем не менее русская философская мысль последних десятилетий дореволюционной России не могла не оказать воздействия на мировоззрение отечественных криминалистов, занимавшихся проблемами преступности.
Отрицательное отношение к жестокости наказания, примат общечеловеческой морали, осознание необходимости предупреждать преступления посредством решения социальных проблем – все это характеризует взгляды известных ученых М. Н. Гернета, М. В. Духовского, Е. Н. Ефимова, А. А. Жижиленко, А. Ф. Кистяковского, П. И. Люблинского, В. Д. Набокова, С. В. Познышева, H. Н. Полянского, H. С. Таганцева, П. Н. Ткачева, Н. Д. Сергиевского, В. Д. Спасовича, И. Я. Фойницкого, X. М. Чарыхова, М. П. Чубинского и др. Примечательно, что все эти ученые были, в частности, противниками смертной казни.
2. В последней трети XIX столетия в России появились новые статистические исследования преступности, попытки научного осмысления влияющих на преступное поведение факторов. И. Орлов и А. Хвостов сформулировали позицию, отрицающую сведение многообразных причин преступности к какой-нибудь одной, главенствующей среди них.[163] Они же описали специфические географические особенности преступности. В частности, в тот период отмечено относительно большее число преступлений в Пермской области, что объяснялось ее соприкосновением с Сибирью, дававшей приток беглых каторжников.[164]
В России конца XIX – начала XX в. криминология развивалась в социологическом и антропологическом направлениях. В 1872 г. Духовской во вступительной лекции к Курсу уголовного права подверг критике классическую школу, объяснение преступного поведения одной лишь свободной волей человека. Он обосновал важное положение, повторяемое в дальнейшем многими криминологами, стоящими на социологических позициях: «Главнейшая причина преступлений – общественный строй». В качестве причин преступного поведения ученый называл дурное политическое устройство, дурное экономическое состояние общества, дурное состояние общественной нравственности.
Позднее Духовской и Фойницкий сформулировали следующие основные положения социологического направления криминологии: 1) уголовная статистика доказывает, что источник преступлений не только в личности преступника, но и в обществе; 2) нельзя объяснять преступление лишь свободной волей человека; 3) наказание – не единственное средство борьбы с преступлениями; 4) необходимо изучать причины преступлений; 5) необходимо расширить рамки уголовного права.
Революционно настроенный П. Ткачев увязывал рост преступности с «неблагоприятными общественными отношениями, делающими из одного человека раба, а из другого – тирана», отсутствием прочного материального обеспечения, развращающими людей нищетой и бедностью.[165] Значительный вклад в социологическое осмысление преступности внесли исследования М. Н. Гернета (1874–1953): «Преступность и жилища бедняков», «Социальные факторы преступности», «Детоубийство: социологическое сравнительно-юридическое исследование», «Смертная казнь» и др.[166]
Основы антропологического направления криминологии в России в конце 80-х годов XIX столетия были сформулированы Д. А. Дрилем – последователем Ч. Ломброзо. Он утверждал, что преступность обычно возникает на почве болезненной порочности и исцеляется или медицинским лечением, или благоприятным изменением жизненной обстановки. Болезненно-порочная природа передается далее путем унаследования различных дефектов. Уделяя особое внимание индивидуальным факторам преступного поведения, ученый тем не менее считал, что они подчиняются социальным факторам. В этом направлении работали также В. Ф. Чиж, С. Н. Данило и др.
Для психологического подхода к пониманию преступного поведения и к обоснованию противодействия преступности важную роль играют воззрения Л. И. Петражицкого (профессор Санкт-Петербургского и Варшавского университетов, 1867–1931). Ученый разработал психологическую концепцию права, согласно которой основу права и движущий источник его развития составляет психология человека. Он различал «официальное», или позитивное, право как действующую систему общеизвестных норм, и «подлинное» право как свойство и продукт психологии личности. Основу других норм социального поведения (например, морали) Петражицкий также видел в психологии. Важнейшей целью юридической науки он считал разработку политики права как совокупности мер, призванных направленно способствовать упрочению «правового» в психике, а соответственно и в поведении человека.[167]
Криминологические изыскания в дореволюционной России оказывали влияние на практику государственного реагирования на преступность. Для сравнения достаточно сказать, что в советское время и после него до сих пор не удалось законодательно оформить систему мер предупреждения преступлений. В царской же России это было сделано еще в 1832 г. в виде Устава о предупреждении преступлений, который в последующем трижды (в 1842, 1857 и 1900 гг.) существенно обновлялся.[168] В идеях специалистов, изучавших преступность в прошлом, содержится немало полезного и для современности.
§ 17. Советский период российской криминологии: до начала 30-х годов
1. После революции 1917 г. изучение преступности продолжалось. Первое послереволюционное десятилетие в стране в какой-то мере еще сохранялась гласность. В системе статистики выделялся особый раздел – «моральная статистика», в котором, в частности, отражались сведения о преступлениях и преступниках. Это создавало крупномасштабную эмпирическую базу для криминологических исследований. По всей стране при различных ведомствах действовали кабинеты и клиники по изучению преступности и преступника. Первый такой кабинет возник в 1918 г. в Петрограде. Наряду с чисто научными учреждениями криминологические проблемы исследовались также и вузами, где криминологию преподавали в рамках общей части уголовного права.
К середине 20-х годов наметилась тенденция к централизации криминологических исследований и усилению государственного контроля за ними. В 1925 г. возник Государственный институт по изучению преступности и преступника, подчинивший себе ранее разрозненные кабинеты, ставшие его филиалами в Ленинграде, Москве, Саратове и Ростове-на-Дону. Для изучения личности заключенных была организована экспериментальная клиника при институте. Она функционировала на базе одного из московских мест лишения свободы. В клинике отрабатывались рациональные методы исправительно-трудового воздействия, соответствовавшего всем типам существовавших тогда мест лишения свободы.[169]
2. По мере нарастания в СССР большевистского тоталитаризма руководство страны во главе со Сталиным повело наступление на гласность. В начале 30-х годов была засекречена «моральная статистика». Криминологи стали подвергаться гонениям. Распространенным приемом против них служило обвинение в «неоломброзианстве». В этих целях был специально проведен диспут в Коммунистической академии, нанесший криминологии как науке удар. В 1931 г. Государственный институт по изучению преступности и преступника был реорганизован в Институт уголовной и исправительно-трудовой политики, причем объем криминологических исследований существенно сузился.
Не справившееся с решением экономических и социальных проблем руководство страны готовилось к геноциду против населения. Оно прежде всего позаботилось о том, чтобы никто не занялся анализом предстоящей его преступной деятельности. Неудивительно поэтому, что именно в 1937 г., в котором советскими властями было совершено наибольшее число преступных репрессий за весь сталинский период, Институт уголовной и исправительно-трудовой политики вновь реорганизовали во Всесоюзный институт юридических наук. Социологические исследования преступности фактически прекратились вплоть до конца 50-х годов.
3. Тем не менее в 20-е годы криминология в СССР кое-что успела. Продолжали исследования ученые, имевшие основательную дореволюционную подготовку, например М. Н. Гернет, А. А. Жижиленко, П. И. Люблинский, Е. И. Тарновский. Появились работы А. А. Герцензона, М. М. Исаева, В. И. Куфаева, А. А. Пионтковского, М. Д. Шаргородского, Е. Г. Ширвиндта, Б. С. Утевского, А. Я. Эстрина и др., в которых рассматривались различные криминологические вопросы. Было опубликовано немалое число научных трудов. Интенсивно разрабатывались темы преступного поведения несовершеннолетних, хулиганства, растрат, убийств, детоубийств, городской и деревенской преступности.
