можно подать жест молчать.
Мужчина приложил сложенный веер к губам.
Тамаш шутливо вскинул руки:
– Сдаюсь! Меня раскрыли!
– Вот-вот, – поддакнул учитель. – И как мне обучить юную леди премудростям, когда вы так нагло за нами наблюдаете?
– Не смею больше отнимать ваше время, – посмеиваясь, согласился Тамаш. Повернулся ко мне, слегка наклонил голову и произнес: – Леди Этьен, спасибо за танец. Было приятно провести время в компании столь прелестной дамы.
И, кивнув учителю, поспешил на выход из залы.
– Вот с такими мужчинами вам стоит быть осторожнее, – протянул мой учитель. – Они слишком обольстительны для неокрепших сердец.
Тряхнул веером и тут же переключился на дальнейшие объяснения.
А я слушала, впитывала губкой и только удивлялась тому, насколько много этот мужчина знает. Казалось бы, такую тему должна преподносить женщина… или это во мне сейчас внезапно проснувшийся сексизм говорит?
Бр-р-р-р! А казалось бы, женщина из двадцать первого века, даже на маникюр к мастеру-мужчине ходила…
Отпустили меня ближе к обеду. После закрепляющей беседы на веерах я повторила еще несколько па, которые получались не слишком грациозно, и вышла в коридор.
– Мы идем в сад, – сообщила я Пифаль, которая уяснила свою ошибку и больше не опаздывала.
– Лучше вернуться в покои и…
– Я сказала, что мы идем в сад, – твердо произнесла я, желая снять туфли и пройтись босиком по свежей траве.
Как же устали ноги!
Да и голову проветрить хотелось. В нее столько информации за последнюю пару дней пытаются впихнуть, что она уже по швам трещать начинает.
– Вы забываетесь, – понизив голос, прошипела служанка. И улыбнулась выходящему вслед за мной преподавателю.
Тот кивнул нам и поспешил по своим делам.
– Забываетесь как раз вы, – осадила я ее. – У нас одна цель.
– Но…
– И вы сами сказали, что я должна вжиться в роль, – бросив взгляд на женщину, припечатала. – Так, может, и вам стоит вернуться к роли служанки, Пифаль? А не порываться управлять принцессой.
Развернувшись, я закончила этот разговор и направилась в сторону выхода из замка. Эти коридоры я уже знала и неплохо в них ориентировалась.
Помыкать собой больше не позволю. И так затянулись эти выпады со стороны камеристки. Спасибо занятию танцами, что прочистили мне немного голову. Сейчас еще кислородом добью – и вообще отлично будет.
Я с предвкушением выходила на узкую боковую аллейку, впереди уже виднелись деревья и кусты, слух ласкали песни птиц. А где-то там вдалеке синели горы.
По чистому небу изредка проплывали два-три облачка. Солнце, такое же, как в родном мире, припекало. Я сбросила туфли и под ошарашенным взглядом Пифаль сошла с тропинки, чтобы пройтись босиком по лужайке.
– Что-то хотите мне сказать? – наглея, поинтересовалась я, бросив на камеристку взгляд через плечо.
Если и хотела, то быстро передумала. Молча опустила взгляд и остановилась у края дорожки.
Трава цеплялась тонкими острыми краями за юбку платья, редкие полевые цветы, проклюнувшиеся без помощи садовника, склоняли свои головки, будто тоже кланяясь. А я улыбалась, подставляя лицо теплым лучам, наслаждаясь бугристой землей и шелковым ковром трав.
– Как же давно мне не было так хорошо, – неожиданно осознала я и даже замерла с запрокинутой головой.
Взгляд упал на серую фигуру огромного замка. С пятью башнями, десятками шпилей, изящными балюстрадами и узкими окошками-бойницами рядом. И крепость при осаде, и дворец для празднеств. Невероятное сочетание двух совершенно разных типов архитектур.
В одном из окон мелькнула фигура. Высокого широкоплечего мужчины. Герцога.
Возможно, мне показалось. Но еще секунду назад он стоял недвижимо, глядя вниз.
Скорее всего, просто померещилось.
– Здесь есть фонтаны? – самым беззаботным тоном поинтересовалась я у Пифаль, которая все так же молча ждала меня на аллее.
Пусть злится и считает меня кем хочет. Но пока я не расслаблюсь и не поймаю нужную комфортную для себя волну, вряд ли получится выполнить наш план. Душа Адель будет найдена. Себе я такую цель поставила. Но при этом в жутчайший стресс загоняться не хочу.
Если не могу прямо здесь и сейчас, значит, незачем себя изводить.
– Здесь есть каскад, – ответила служанка, когда я направилась к ней. – Желаете посмотреть, миледи?
– Да, желаю, – я улыбнулась камеристке. – Проведете?
– Конечно, ваше высочество, пойдемте.
Ну вот, старая Пифаль вернулась. Стоило ее только немного одернуть. Если вначале я просто спустила это все на самотек, решив, что у нее стресс. То потом…
Ай! Да все равно!
Туфли я подхватила в руки, не собираясь обуваться. Ступни все еще ныли от усталости. Танцы в не самой удобной обуви – та еще каторга.
До каскада идти пришлось достаточно долго, но свежесть чувствовалась уже здесь. Воздух, напитанный влагой и сбрасывающий крошечные капельки на кожу… кайф.
Мы прошли мимо распахнутых и попросту огромных ворот. Пожалуй, я ожидала увидеть откидной мост, как показывают в фильмах, но такого не оказалось. Был самый обычный каменный широкий мостик, перекинутый через пустой ров.
По крайней мере, мне показалось, что он был пустым.
– Сюда, – указала на нужную аллею Пифаль, а я уже видела блеск голубой воды, сбегающей сверкающими волнами по ступеням, как…
– Миледи! Ох, миледи! Позвольте обратиться! Миледи!
Я обернулась как раз вовремя. На каменном мосточке за воротами стояла босоногая девчонка в аккуратном, пусть и местами прохудившемся, сером платье. Убранные в косу пшеничного цвета волосы, круглое лицо и большие глаза.
Она размахивала руками. А ей в грудь упирался меч, который держал один из стражников.
– Что вы делаете?! – возмутилась я, воткнула туфли в руки замершей Пифаль, подхватила юбку и бегом кинулась в ту сторону.
Мужчина с мечом и бровью не повел, продолжая теснить девушку.
– Уберите оружие! – во все горло закричала я, испугавшись, что через секунду лезвие уже не будет таким безопасным.
Незнакомка пятилась, но, когда услышала мой крик, замерла и грозно посмотрела на стражника. Тот тоже остановился и обернулся. Сдвинул с глаз блестящий металлический шлем и медленно отвел в сторону оружие.
– Что вы делаете?! – повторила я свой вопрос, остановившись рядом со стражником, и попыталась восстановить резко сбившееся дыхание.
– Без грамоты никому нельзя во дворец, – озабоченно пробормотал он, кажется, признав во мне жену герцога. – Простите, миледи. Таков приказ.
– Кто ты? – я повернулась к девушке. И только сейчас заметила, что она дрожит как осиновый лист.
– Ох, боги меня услышали, – прошептала она, прикладывая руки ко рту. И тут же спешно поклонилась. Кончик длинной косы проехался по пыли. Но девчонка этого не заметила, она быстро на меня глянула, опустила глаза и затараторила: – Спасибо, миледи, спасибо. Мое имя Лана. Моя матушка была на Дне Жалоб.
