Ир долго возился с вербалами. Я уже не мог сосредоточиться. Дерек отбивался и мечом и магией, один раз даже прошипел драконье заклятие и выжег пятерых умертвий перед собой. Это отняло у него сил: он покачнулся и не успел увернуться от удара сбоку. Лишь по счастью ржавый ятаган царапнул правое плечо, разодрав халат и окропив кровью камень. Прижав левой ладонью свежую рану, Дерек отсек напавшему руку и с выкриком снес голову.
— Иданиб! — крикнул Ир. Все было готово: вербалы были наскоро оседланы, а тюки пристегнуты в разнобой и кое-как. Без промедлений я подал Дереку знак, чтобы тот бежал к Иру, а сам волной повалил напирающих мертвецов.
Когда Дерек уже влезал в седло, я тоже метнулся к вербалу.
— Лаш-лаш! — дернул поводья Ир и понесся вперед, разбрасывая мертвецов. Мы двинулись за ним. Я еще раз откинул столпившихся умертвий волной, и мы проскочили.
Промчались по обломкам лагеря или стойбища и уже были на другой стороне долины, где Ир и увидел проход. С обеих сторон стали напрыгивать умертвия, не давая нам проехать дальше. Вербалы от них шарахались, и трудно было удержаться в седле. Один мертвец уцепился за седло Дерека, но он быстро сбил его волной. Мы уже заезжали в ущелье, как послышался вскрик, а затем удар и истошные мычания. Я обернулся и увидел, как вербала Ира повалили. Сам он вылетел из седла. Его окружили, а на вербала накинулись. Дерек выскочил из седла и на бегу прошипел заклятие. Ветер подчинился ему и поднялся такой ураган, что всех мертвецов сдуло в противоположную сторону: кто разбился о стены, кого просто отшвырнуло. Ира также уже подняло в воздух, но я еле дыша, задержал его над землей.
Ураган быстро утих. Дерек подбежал к Иру и поднял его. Вербал все еще истошно мычал, но вроде сильно не пострадал: один из мертвецов отгрыз ему ухо и кусок плоти. Он поднялся сам и Ир с Дереком погнали его в мою сторону. Мертвецы стали подниматься снова. Один из них завопил так, что душу раздирало. Остальные вторили ему, а глаза их заалели.
— Обрушь проход! — крикнул Дерек, забегая в ущелье. Я сжал кулаки вытянутых рук и резко потянул их на себя. Скалы потрескались и с ревом закрыли нас от мертвецов.
— Спасибо, иданиб, — прохрипел Ир, когда пыль улеглась. Он был ранен. Ногу ему рубанули мечом.
Дерек помог ему усесться в седло и мы двинулись подальше от завала. Сердце у меня колотилось как бешеное, а перед глазами летали искорки, но я все же решил сделать еще один завал, чтобы предостеречься.
Проход был просторным и тянулся вглубь гор, но сил идти уже не было. Мы сделали привал. Я рухнул наземь, зацепившись за стремя, и ударился плечом. Дерек тоже устал: тяжело дышал, пошатывался, но еще держался. Он усадил Ира, потом поднял и усадил меня. Стал возиться с раной проводника: залечил и перевязал. Я с трудом поднялся и остановил кровотечение у вербала. На большее сил уже не было.
Окончив с ранами Ира и своими, Дерек присел наземь и просто уснул. Я, как и Ир, все прислушивался. Вдали, из-за обвала доносились вопли мертвецов. Сначала я боялся засыпать, но усталость взяла свое. И так без защиты мы стали переводить дух и восстанавливать силы.
Разбудил меня Дерек. Стояла кромешная тьма. Было холодно. Но из-за завалов все ще доносились крики.
— Пора идти, — сказал он, протягивая бурдюк. — Я верю в устроенный тобой обвал, но хотелось бы быть подальше отсюда.
Я утолил жажду и стал подниматься.
— Как Ир? — справился я. Дерек только собирался его будить.
— Рана была не глубокая, обработал и залечил. Учился у мастеров, — я услышал легких смешок. Он растормошил проводника. Тот встрепенулся, выхватил из-за пояса кинжал и подскочил. Однако, видимо, рана еще не окончательно зажила и он вскрикнув, пришел в себя.
— Идан Дерек, — вздохнул он. — Я думал, что снова проклятие напали.
— Пока нет. Но надо уходить.
Мы перевесили тюки с моего на раненного вербала, а Ир сел вместе со мной. Вьючного привязали к вербалу Дерека. Так и двинулись по ущелью. Звезд было не видно. Темень разгонял сгусток света, который парил вокруг Дерека.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мы шли по широкому ущелью всю ночь. Днем сделали привал, перекусили, перевязали раны и двинулись дальше. Дорога извивалась, иногда заводила в пещерки и снова выводила прямо под голубое небо. Позади все еще эхом доносились яростные вопли. Затхлый воздух стоял тут. Несло смертью, хотя больше на пути мы не встретили ни мертвецов, ни лагерей. Только однажды показались останки скелета прикованные к скале цепями.
— Ущелье проклятих, — процедил Ир, увидев скелета.
— Ты знал куда нас ведешь? — недовольно, даже со злостью, спросил Дерек.
— Когда идан Соворус расчистил табличку, я узнал, да, — немного погодя, ответил проводник. — Но буря… Я не думал, что в этом ущелье бродят неупокоенние.
— Что было на табличке? — поинтересовался я.
— По-моему, говорилось, что тут запечатан хамул, предавший пустинний народ, поправший закони и потому обречений на страдания. Я слишал легенди о местах, куда уходят изгнанние хамули, но не думал, что проклятия лурашей не дает им умереть… до конца, я хотел сказать.
— Целые семьи жили тут? — спросил Дерек, подавив злобу.
— Наверное, идан. Это, видимо, бил большой хамул.
— Или сюда забредали такие же глупцы, как и мы, — добавил я.
Мы шли по ущелью еще день. В ночи мы наткнулись на завал, перекрывающий дорогу. С усилием я и Дерек смогли разобрать узкий проход, в который протиснулись вербалы, а затем и мы сами. Лишь 16-ого Посевов мы вновь увидели песчаную гладь. Почувствовали горячий воздух пустыни. Буря утихла и, по-видимому, еще вчера. Дерек поспешил уйти подальше от этих гор, поэтому мы двигались в неизвестном направлении, пока горы не стали сливаться с горизонтом. И лишь после, под палящим солнцем, разбили лагерь. Воды у нас оставалось немного. По два бурдюка на каждого. Часть пожиток Ира осталась в долине меж скалами, когда его вербала повалили, с ними и еще три полных бурдюка, палатка и часть съестного. Деньги, уплаченные за поход, остались. Но пользы от них сейчас было никакой.
Ночью Ир сверился со звездным небом. По его словам мы серьезно отклонились на запад.
— Неделю пути до южного стана, — произнес он.
— Уверен? — Дерек был одновременно раздосадован и разгневан.
— Может больше, может меньше, идан. Я никогда не ходил близ этих гор. Они меня всегда пугали и теперь понятно почему.
Продвигались мы теперь медленно. Ир правил моим вербалом, следуя звездам. Вьючный же тащился позади, прихрамывая. На дневных стоянках было тяжело. Палящее солнце не унималось. За весь день делали по два глотка, чтобы как-то сохранить воду. Но через два дня это стало невыносимо. 18-ого днем всех перебудил Дерек. Он увидел вдали город и решил выдвигаться к нему.
Я тоже видел впереди мерцающий силуэт с башнями и домами.
— Это мираж, иданиб, — развеял морок Ир. — Глотните води и давайте отдихать.
Иллюзия казалась такой настоящей, что поначалу даже и не верилось. Но прошел полдень и мираж растворился.
Двигались мы еще одну ночь и встали лагерем на рассвете. Я присел на песок и приложил к нему руки. Пытался почувстовать воду, хотя бы каплю влаги. Глубоко, очень глубоко она была. Достать ее — стоило бы огромных усилий. Но я попытался: вырыл неглубокую ямку в песке, и стал нашептывать заклинания. Тяжело и нехотя вода поднималась из недр. Вскоре песок в ямке стал влажным, а еще через несколько мгновений она наполнилась мутноватой водицей.
— Дерек, давай пустой бурдюк, — крикнул я, удерживая воду на поверхности. Руки уже наливались сталью и потрясывались.
Он наполнил бурдюк и я отпустил воду, тяжело вздохнув.
— Не много, — произнес Дерек, встряхнув сосуд.
— И довольно тяжело, — ответил я, поднимаясь с песка. Меня пошатывало.
— Нет, таким способом добывать воду мы не будем, — рассудил Дерек.
— Лучше бы поучился. Пока не будем, но когда-нибудь пригодится.
