равном расстоянии между ними. Котар поморщился, — очень походило на знак еретиков, но всё-таки что-то другое, да и зловещего ореола подобных артефактов он не почувствовал.
Так шаг за шагом, экспонат за экспонатом, Котар добрался до жемчужины коллекции, — статуи Льва, примарха легиона Тёмных Ангелов в натуральную величину.
Трёхметровый великан в силовых доспехах опирался на такой же огромный ростовой меч. Ещё выше статуя становилась из-за железного ореола, устройства, генерирующего защитное поле вокруг владельца. Вот только статую каменная копия железного ореола не защитила, — голова примарха лежала на полу среди крошева обломков. Роскошная грива и борода Льва раскололись. Глаза прищурены, нос задран, — памятник явно был недоволен нынешним своим состоянием. И какому дикарю хватило духа разрушить такую красоту?!
— Как ты относишься к примархам, Котар? — раздался голос магистра Савы.
Сава шагнул из ближайшей тени, и Котар не разобрался, это псионическая проекция или ещё какой хитрый трюк колдуна.
— Без примархов не было бы и легионов, — ответил Котар. — Я обязан жизнью Вулкану. Он — тот, благодаря которому я рождён дважды.
— Но разве ты не знаешь, что легионы существовали и без примархов?
— Знаю. Но… не мне вам рассказывать, что без генетического материала примархов легионы бы не пережили Великий Крестовый Поход.
— На мой взгляд, Император мог бы сделать технологию куда стабильнее. Вместо этого он породил детей великих родителей. Те наломали слишком много дров, пытаясь достичь того же величия.
Котар прищурился и произнёс:
— Не все.
Сава хмыкнул, кивнул на статую Льва и сказал:
— Этот уж точно.
Котар попытался припомнить хотя бы какой-то грех за душой Льва и нашёл только то, что ни он, ни кто-либо из его воинов Терру от Архипредателя не защищал. Тёмные Ангелы не успели на величайшую битву в истории человечества. Ещё Котар вспомнил противоречивые сведения о гибели примарха, а кроме, — одни славные победы и вдохновляющие деяния.
— Пожалуй, я не силён в истории первого легиона, — отозвался Котар.
— И не стоит даже начинать её изучать. — Сава махнул рукой. — Сосредоточься на оккультизме. Куда полезнее.
Сава постоял ещё немного, вперив взгляд в обезглавленную статую, сжал ладонь в кулак, поскрипел зубами, а потом растворился в воздухе, словно его и не было.
Котар, недолго думая, поднял оторванную голову и водрузил её на место. Реставрацией такую работу не назвать, но негоже было уходить как-то иначе.
9
С тех пор, как Котар получил протезы, он так и не смог вернуться к увлечениям, которые бы требовали ловкость в движениях, хорошо развитую мелкую моторику. О шитье и каллиграфии пришлось забыть. Из увлечений наряду с чтением осталось только кузнечное дело, и через некоторое время на громадной некогда пиратской космической станции Котару удалось отыскать кузню.
Не надо думать, что раз кузня, то, значит, задымлённое помещение, открытый огонь, искры и грохот ударов молота по наковальне. Конечно же, кузня на Белами-Ки не образец для подражания, но там было достаточно станков для производства всякой мелочёвки, чтобы не везти её за тридевять земель.
Котар осмотрел оборудование, — молоты пневматические и гидравлические, горн на прометиевой смеси, сварочный пост, конвейер со встроенными сервиторами, — и задумал выковать себе оружие, ведь к тому моменту он лишился всего снаряжения, которое когда-то взял с собой, направляясь на дипломатическую миссию.
Котар размахнулся на целый фламберг. Волнистое лезвие для силового орудия совсем необязательно, — поле всё равно не повторит контуры клинка, — но стало вызовом кузнечным талантам Котара. Такие мечи он ещё не ковал.
Переделка рукояти с гардой заняла неделю неторопливой работы и то только потому, что остались оплавленные обломки от старого меча. Навершие в виде драконьей головы заняло ещё столько же времени.
Генератор силового поля Котар расположил вместо рикассо, поместил внутрь бронированного цилиндра и защитил "кабаньими клыками", которые выгнул так, чтобы в случае повреждения генератора, поймать и сломать вражеское холодное оружие.
Так мало-помалу Котар подобрался к самой сложной части работы. Сперва он думал о варианте попроще, о том, чтобы составить клинок из множества отдельных элементов, но потом решил, что торопиться некуда. На то, чтобы подготовить заготовку целиком, Котар потратил месяц, а сколько он занимался внедрением и опробованием проводников силового поля, я вообще упоминать не буду, — страшная цифра. Котар — сверхчеловек невероятного терпения.
Иногда на работу наставника приходила посмотреть Ийдана, и чтобы девочка не скучала, Котар дал ей несколько уроков чеканки. Монетки получались некрасивыми, Ийдане это не нравилось, и Котар не удивился, когда она начала жульничать. Только держала в руках штемпель, делала вид, а на самом деле выводила узоры пальцами и силой мысли. Котар не ругал её, а даже позволил таким образом украсить меч.
Котар назвал его "Vetus Draco", — "Старый Дракон", — и попросил Ийдану оставить кроме имени ещё и несколько слов на ноктюрнском языке: название клана и места, где Котар когда-то родился.
По завершению работы Котар недолго любовался фламбергом. Включил силовое поле, сделал несколько взмахов, а потом чувство гордости сменилось страхом, который, как говорят, Ангелы Смерти не знают.
Всё потому, что Котар вдруг услышал чей-то голос, хотя на тот момент в кузне никого не было:
"Слушаю и повинуюсь, хозяин. Чего бы вы хотели?"
Первая мысль: "А не сошёл ли я с ума?"
Вторую Котар додумать не успел, так как тот же незнакомец вдруг взвыл:
"Не убивайте, хозяин! Я только сделал первый вздох!"
Котар посмотрел на фламберг иначе и вдруг понял, что внутри Старого Дракона появилось нечто новое, толком несформировавшаяся сущность, но уже обладающая сознанием. Комок тёмно-красного оттенка, видимый лишь псайкерам, пульсировал в рукояти из психочувствительного материала.
Предсказание магистра Савы не сбылось, — первым совершила ошибку не Ийдана, а Котар. Он и раньше вкладывал силу варпа в оружие, но на этот раз увлёкся и зашёл слишком далеко.
Котар тяжело вздохнул, завернул оружие в кожу, которую хотел использовать, чтобы сделать ножны, а потом вышел из кузни и направился к докам, к какому-нибудь шлюзу, куда можно выбросить одержимую поделку и навсегда забыть об этом досадном недоразумении.
"Амбиция" едва не погибла, когда на борту появился демон. Тянуть с этим делом нельзя.
"Нет! Нет! — вопил фламберг. — Что угодно! У меня есть немного, но я и это отдам! Жизнь!"
"Ты и останешься в живых, — проговорил Котар. — Рано или поздно тебя найдут, появится новый хозяин".
